Инна Тронина - Дефолт

– Дальше что?

Следователь кусал колпачок ручки, соображая, сколько времени здесь провозится группа. Оба тела увезли в морг, фотографировать и обмерять в квартире закончили, и осталось разобраться со свидетелями, а также с женой внука погибшей старухи. Вернее, вдовой, что в данном случае было очень важно.

– Дальше они открыли дверь и вошли, захлопнули её за собой. Ну, а вскоре мой клиент подрулил со своим ризеншнауцером, и мы занялись делом. Вернее, не мы, а собаки, – смущённо поправился Назарян.

– Как они выходили, вы не видели? – спросил Харчевников.

– Нет. Зачем мне это всё? Я и не подозревал ничего. Не моё это дело. – Назарян жалел, что так вышло. – Всё внимание – клиентам.

– Шума, звуков подозрительных не слышали? – зевнул следователь.

– Нет, что вы! Я бы обязательно сказал! – заверил Вазген.

– Как выглядели эти молодые люди?

Следователь, несмотря на заторможенность, писал быстро и разборчиво, чему Саша изрядно удивилась. Но, с другой стороны, вкладывать душу в каждую «мокруху» ни один филантроп не смог бы.

– Вы детально сумели их рассмотреть?

– Да, прилично. Один – брюнет, другой – скорее светлый шатен. Оба коротко стриженые, в кожанках и в джинсах. Роста они высокого, типичные «быки». Я ещё подумал, что не хотелось заиметь таких соседей. Но что делать? Придётся самому квартиру менять. Если их лай побеспокоит, они вместе с собаками меня пристрелят.

– Опознать их сможете? – продолжая писать, спросил следователь.

– Нет, наверное, не смогу. Лиц не видел, у нас лампочка плохо горит.

Вазген поднял брови домиком и пожал плечами – мол, рад бы, да не получится.

Харчевников страдальчески сморщил лицо.

– А по голосам? – буркнул участковый, надевая фуражку.

– Да они ж молчали, Алексей Петрович! Ни словечка, представляете? Возились недолго, и я же не знал, что это убийцы!

– Вазген Мартиросович, вы уверены, что они открывали дверь именно ключами, а не отмычкой, к примеру?

Харчевников потёр щёку, и Саша догадалась, что у него ужасно болит зуб. Хотела предложить страдальцу таблетку анальгина, но постеснялась.

– Или вы только предполагаете, что это были ключи?

В дверном приёме возник двухметровый детина в джинсовой куртке. Следователь, увидев его, радостно вскинулся.

– Влад, ну что там? Нижние соседи видели что-нибудь? Может, слышали? Допросил их?

– Допросил, Игорь Валерьевич, но… Дома их в тот момент не было. Там супруги проживают по фамилии Каштановы. Оба были на работе – я проверил, так что тут чисто.

– Попробуй ещё во дворе поспрашивать, мало ли что…

– Ладно, сбегаю. – Влад отклеился от косяка и пропал.

– Игорь Валерьевич, я точно-то не могу сказать, – сознался Вазген. – Но лично мне показалось, что у ребят именно ключи были.

– Больше ничего не можете сообщить? – Следователь развернул бланк протокола, подвинул к Назаряну. – Нет? Тогда прочтите и подпишите каждую страницу, добавив перед этим «С моих слов записано верно». Далее можете быть свободны. А с вами, Александра Александровна, мы ещё поговорим. – Харчевников аккуратно вложил подписанный Вазгеном протокол в папку. – У вас с собой паспорта нет?

– Есть. Вот, пожалуйста.

Саше не понравился этот следователь, но она сдержалась. Кажется, он видит во вдове внука Таисии Артемьевны не пострадавшую и даже не свидетеля. Следователь почти уверен, что убийство старушки было выгодно в первую очередь Александре Шульге. Поэтому он так настойчиво спрашивал Назаряна о ключах – ведь только Саша могла дать преступникам брелок и тем самым помочь им проникнуть в квартиру против воли находящихся там людей.

– Завтра вы подъедете в прокуратуру для официального допроса, а сейчас я ввиду недостатка времени спрошу вас о самом главном. С какой целью вы сегодня приехали сюда?

– С целью повидать бабушку своего покойного мужа. Она была очень больна, плохо видела, передвигалась только с посторонней помощью. Нам с мужем часто приходилось её навещать.

– Тогда вопрос второй. Кто является собственником этой квартиры?

– Я. И Таисию Артемьевну временно прописала на своей площади, то есть зарегистрировала. Вы можете поднять все документы и убедиться…

– Значит, ваш муж покончил жизнь самоубийством восьмого сентября? – Склонив к плечу напомаженную голову, Игорь Валерьевич разглядывал Сашу и хмурил лоб. – Прошло меньше недели, а вы в отличной форме.

– Стараюсь держаться, – язвительно-вежливо отозвалась Саша. – Если нужно, принесу в прокуратуру свидетельство о смерти.

– Да, конечно. Потерпевшая Лукьянова была родной бабушкой вашего мужа?

– Да, матерью его матери. Фактически она Артёма и воспитала.

– А где проживал ваш муж? – поинтересовался Харчевников.

– Он купил квартиру в Крылатском. Там проживали и мы с дочерью.

– Понятно. Дочь Алла – ваш с мужем единственный ребёнок?

– Пока да, но сейчас я беременна, – посчитала нужным Саша сразу же заявить о своём праве на снисхождение.

– Значит, пока единственный. И так будет считаться вплоть до рождения второго ребёнка. – Игорь Валерьевич говорил, как робот – монотонно, невыразительно, медленно. – Я понял, что вы втроём проживали на другой квартире, а здесь находилась только потерпевшая, за которой ухаживали нанятые сиделки. Главной среди них была Калерия Антиповна Козодой, пятьдесят третьего года рождения. Вы с ней были знакомы?

– Разумеется, были. Калерия Антиповна ухаживала за бабушкой последние три года, и фактически была членом нашей семьи.

– После смерти мужа та квартира также должна перейти в вашу собственность? Никаких других наследников он не назначил? Оставил ли он завещание в вашу пользу? Живы ли его родители? Имеются ли братья и сестры?

– Жив отец, но он не расписывался с матерью и Артёма своим сыном официально не признавал. Нинель Матвеевна, дочь Таисии Артемьевны, скончалась двадцать лет назад – она тоже наложила на себя руки. Квартира на Осенней улице действительно переходит ко мне по завещанию – сейчас я открываю наследственное дело. У Артёма есть сестра двадцати трёх лет, но в завещании она вообще не упоминается. Что вас ещё интересует?

Саша сидела, как на иголках. Уже восемь вечера, Аллочка волнуется. О том, что произошло с прабабушкой, она ещё не знает. Но раз мать задержалась, да ещё так надолго, начнёт выдумывать причины – одну страшнее другой.

– Значит, теперь у вас две квартиры? – Игорь Валерьевич стёр едкую усмешку ладонью. – Две комнаты здесь, а там?

– А там – три. Так уж получилось. Может быть, я по закону не имею на это права?

– Имеете, кто же спорит? Только налоги вовремя платите. Но скажите честно и откровенно, вы собирались продавать эту квартиру? Калерия Антиповна Козодой во дворе нескольким старушкам на сей счёт вчера обмолвилась. Вы просили её подготовить бабушку к этому жуткому удару. Как известно, старики боятся переездов. Вы предполагали, что без скандала Таисия Артемьевна с площади не съедет. А бабуля упереться могла, раз привыкла здесь жить…