Геннадий Башкуев - Приводя дела в порядок (сборник)

– Да бросьте, – отмахнулась женщина. – Я таких тонких намеков и не понимаю вовсе. Хоть ухлопайтесь там весь на диване.

– Ну вот и чудненько, – повеселел как-то мужчина. Поднялся, снял пиджак, ослабил галстук и пересел на диван.

– А чего это вы тут уж раздеваться вздумали? – подозрительно спросила женщина.

– Ну а чего мне? – хмыкнул мужчина. – Тонких намеков вы не понимаете, а у вас тут жарко. Не сидеть же мне в пиджаке, пока вы еду с кухни таскать будете.

– Какую еду? – не поняла женщина.

– Нет еды, что ль, никакой? – встревожился мужчина. – Что ж тогда на серьезные отношения намекать-то?

– Ну как не быть? Есть, – успокоила женщина. – Меня ж просто волнует – может, вам плевать на отношения серьезные? Может, вы только пожрать чтобы пришли?

– Не-а. Что ж мне, пожрать негде, что ли? – оскорбился мужчина. – Вы, между прочим, не единственная тут одинок, состоят, жилплощ обеспеч. Просто, думаю, все равно ж угощать будете, раз уж женщина серьезная.

– А, – перестала волноваться женщина. – Конечно, буду. Не жлобье ж какое.

– Телевизор мне пока включить можно, – сообщил мужчина, – чтоб я не скучал тут.

– Телевизор? – задохнулась возмущением женщина. – Зомбоящик этот?

– Ну а чего? – удивился мужчина. – Книжек у вас тут нет. Картины тоже не висят. А телевизор есть – вона стоит в углу. На что мне смотреть-то?

– Да все равно… – попыталась заплакать женщина. – Это ж низкопробное все.

– Культуру мне включите, – презрительно сказал мужчина.

– Ааа. Что ж вы сразу не сказали, что культуру? – успокоилась в момент женщина и включила телеканал «Культура».

Искала всего-то минут десять этот канал. Громко вступили скрипки.

– Охбл… – сказал мужчина и сразу поправился: – Прелесть-то какая. Знакомое что-то.

И хитро посмотрел на женщину. Женщине мелодия была незнакома.

– Да. Вертится на уме, – кивнула она сконфуженно.

– Шостакович это. Восьмой концерт, – сказал нагло мужчина. – До-мажор-диез для скрипок и виолончелей.

– Да-да. Как я сразу не вспомнила? – захихикала женщина и ушла таскать еду с кухни.

Затем они ели, смотрели друг другу в глаза и тяжело вздыхали от грохота литавров. Им обоим хотелось майонеза. Но разве может серьезный человек хотеть майонеза на первом же свидании?

Затем мужчина поднялся, тоскливо как-то оглянулся и говорит:

– Ну, собственно, и вот. Спасибо за прекрасный вечер. Пойду я, наверное. А завтра позвоню вам, ежели чего.

– А может, того… – замялась женщина. – Сразу к серьезным отношениям? А то ищи вас завтра.

– Можно, – солидно сказал мужчина и переключил канал на менее музыкальный.

Петрович сидел на кухне и пил чай. Петровичу было неимоверно скучно: чай был привычным, интерьер – приевшимся, вечер – обычным.

– Надо хоть тараканов завести, что ли, – вслух размышлял Петрович. – Будут бегать, я буду их хлопать – какое-никакое развлечение.

Из-за плиты выполз обычный рыжий таракан и неодобрительно пошевелил усами на Петровича.

– Развлечение цивилизованного человека, – хмыкнул таракан. – Лишь бы хлопать кого-то. Тысячи лет эволюции для изобретения тапка.

– Простите? – удивился Петрович. – Это вы мне?

– Нет, что вы, – ответил таракан. – Таракану чуждо общение. Мы все больше монологами во тьме ночной.

Петрович решил рассмотреть таракана поближе и поднялся с табурета. Таракан нервно шевельнул усами и взвизгнул:

– Не приближайтесь ко мне, дикарь! Сидите где сидели.

– Да я посмотреть только, – сел обратно на табурет Петрович. – Интересно ведь – говорящий таракан.

– Вы и соседа сверху не знаете, а ни разу не поднимались посмотреть на него поближе, – ответил таракан. – Или он не говорящий у вас?

– Не знаю, – пожал плечами Петрович. – Может, и говорящий.

Они оба замолчали. Петрович не знал, о чем можно разговаривать с тараканами. Таракан просто молчал и шевелил усами.

– Может, чаю? – предложил Петрович. – Ну или поесть чего-нибудь?

– Благодарствую, – степенно отказался таракан, – с пропитанием у нас проблем нет. Особенно если хозяева не так чтоб чистоплотны. А чаю… В пакетиках?

– В пакетиках, – кивнул Петрович.

– Нет уж. Увольте, – решительно отказался таракан. – Можно так просто посидеть. Пообщаться.

– Это можно, – согласился Петрович, – чего б не пообщаться. «Спартак» вон недавно играл.

– А, – отмахнулся усами таракан, – пусть их. Бегают себе – две ноги всего. Неуклюжие такие. Чего о них говорить? Глобальнее что-то можно обсудить.

Из глобального Петрович наслышан был только о потеплении и глобализации. И был не особо силен ни в том ни в другом. Потому просто промолчал.

– Ну, к примеру, скажем, размеры, – заговорил таракан. – Не трудно ли быть здоровенным таким? Ведь сколько пространства-то расходуется почем зря? Не болит душа за бесцельно занятое пространство?

– Не думал об этом никогда, – подхватил разговор Петрович. – Есть же и более крупные особи. Слоны, например. Слонам чего делать тогда? Или жирафам, например.

– Ну-ну, – осадил таракан, – с животными-то чего себя равнять? Вы ж хомо, с позволения сказать, сапиенс. Вам свойственны должны быть размышления. У слонов соображение разве есть какое? Взял себе хоботом, да в пасть запихнул. А у вас зерно рационализации должно быть.

– Ну а в мизерных размерах какой прок? – не согласился Петрович.

– Ну как какой? – пошевелил усами таракан. – Жилплощади в разы меньше надо. На одном чае экономия бешеная. Сплошные плюсы. Мы вон микробам всяким завидуем бешено – на одной лапе моей тысячами живут. И ничего, все сыты-здоровы, жизнью довольны. А в случае с вами… Да ты ж, Петрович, для микробов – мегаполис. И может, в этом твое единственное предназначение – служить мегаполисом для микробов.

– Чего это мы на «ты»? – оскорбился Петрович. – Мы на брудершафт не пили ни разу.

– Уверен? – хмыкнул таракан. – Может, я к твоей рюмке не единожды прикладывался, пока ты на балконе куришь?

– А все равно, – уперся Петрович. – Это уважительное отношение ко мне…

И осекся. Ибо уж кому-кому, а таракану было абсолютно не за что уважать Петровича.

– То-то же, – одобрил таракан. – Уважение должно быть взаимным.

– Ну ладно, вам меня не за что уважать, – согласился Петрович. – Тапком шлепнуть могу, отраву раскидать…

– Бррр, – передернуло таракана.

– А мне-то вас за что уважать? – продолжил Петрович. – Ну не вас персонально, а прочих молчаливых тараканов? А хоть бы и тебя – за что? Подумаешь, заговорил. Сосед сверху тоже небось говорить умеет.

– Логично, – согласился таракан. – Может, если узнать нас поближе…

Петрович отхлебнул чаю, демонстрируя полное пренебрежение к идее познакомиться поближе с тараканом.