Александр Цыпкин - О любви. Истории и рассказы

Он всегда знал, что его Дина любит, а что не любит. Из командировок привозил ей подарки, что по душе и впору. Если ткань, то – натуральный шелк любимых цветов жены: голубой, зеленый, синий, – чтобы к глазам подходил. Если привозил сладости, то не шоколад, потому что Дина его не любила, а ореховые вкусности и мармелад разных видов.

Шли годы. Летели. Иногда тянулись. И как-то августовским днем Дина узнала про измену мужа: ужас, шок! На секунду ей показалось, что она умерла. «Почему?» – преследовал ее вопрос.

Дина смотрела на мужа и пыталась найти разгадку в знакомом движении губ, в почти незаметных морщинках возле глаз, во взмахе ресниц – в том, что было любимо и знакомо до боли. Алексею становилось стыдно под взглядом ее чистых глаз. Он думал: «Ну виноват я – погулял. Не могу же все время с одной. Такой уж я есть». А Дина молча смотрела и смотрела.

Так прошло два дня. Наступила среда: Дина обещала зайти в гости к тетке Оле. Всегда ходила к ней с удовольствием, а тут шла прямо как на каторгу. Сказать ли тетке правду? И как вообще с жизнью быть? Уйти от мужа? Развод? Это так стыдно…

Дина всегда знала, что делать. В войну надо было терпеть голод и холод, потому что, когда отец ушел на фронт, скромной маминой зарплаты не хватало на отопление большего дома – Дина, ее мама и сестра ютились в одной маленькой комнате. В техникуме нужно было учится без троек, чтобы получать стипендию. Потом надо было ждать писем от Алексея, потому что она решила создать с ним семью. Потом – работать и воспитывать детей. А сейчас? Она думала, думала и ничего так и не могла придумать…

Тетка сидела и курила. От ее всевидящих глаз не укрылось, что любимая племянница чем-то сильно расстроена. Понимала она и причину: Алексей. Ольга никогда не говорила этого племяннице, но пятнадцать лет назад она стукнула кулаком по столу и сказала: «Ты или женишься на Дине сегодня же, или уезжаешь из города навсегда».

Сначала Дина держалась, а потом разрыдалась. Захлебываясь слезами, рассказала о своем горе. Тетка сказала: «Поплакать полезно, – и добавила: – А теперь иди к мужу, сохраняй семью». Дина прорыдала: «Нет, в деревню поеду. Не могу тут больше. С поварихой… только подумайте…»

Ольга в этом ничего удивительно не видела: повариха тоже женщина. Да какая тут разница, с кем? Все мужья устроены одинаково: все ходят налево. Ну не все, но многие. Погуляет, перебесится, успокоится – и к жене вернется: любовниц много, а жена одна…

Алексей и сам понял: с поварихой нужно завязывать. Заехал к ней в обед. Объяснился – та в слезы. Пухлое лицо стало красным, некрасивым. Алексей подумал: «И что я в ней нашел?» Дотронулся до ее пухлого плеча: «Ну не плачь. Вот тебе подарок на прощание. Я же говорил, что дети для меня святое. И жена сказала – приму». Повариха посмотрела на конверт с деньгами, захлюпала носом. Алексей не видел ее реакции – быстро дверью хлопнул.

Он думал о том, что сегодня ему предложили должность, на которой нужна жена. Думал, что нужно выбраться семьей на море. О путевке в Италию на осень, для которой опять же нужна жена, а не молодая глупая повариха и не Юленька – секретарь, и не Маша – очаровательная женщина, но жена второго зама. Да и дети у него. Двое мальчишек. Старшему, Антону, – тринадцать, парень умный и самостоятельный, а как задачи по математике решает! На каждом школьном собрании его хвалят. С русским языком нелады, но это мелочи, подтянет. Сашке только семь в апреле исполнилось – шустрый такой паренек, любопытный и веселый. Нет, без семьи никак и без Дины никак. Слишком долгий они прошли путь.

Времени на самобичевание у Алексея не было: совесть, конечно, полезна, но в меру. И его мысли понеслись вперед.

Дина пришла домой. Присела на край кровати. Отчаяния уже не было, зато внутри появилась пустота… Вот квартира. Вот комната. Вот их с Алексеем кровать. Вот тумбочка. Вот шкаф. Там ее вещи. Хорошо, что дети в летнем лагере, будет проще собраться, ничего им не объясняя. Тетка – мудрая женщина, но все-таки решать нужно самой. Это ведь уже не первый случай: была уже Юля – секретарь на заводе. Правда, тогда все было не очень ясно: душа кричала: «изменяет», а муж все отрицал. Да и Юля через полгода вышла замуж. Но теперь-то Дина была точно уверена, что было у них, было.

Дина долго сидела на кровати: разные мысли в голову лезли… О том, что говорят, будто брак убивает любовь, и надо просто терпеть. Да, она уже не та тоненькая скромная девочка, которая с восторгом смотрела на мужа и ловила каждое его слово. Но она до сих пор хороша, выглядит даже лучше, чем в молодости: одевается со вкусом и стиль свой появился!..

Стемнело. Дина собрала все силы, открыла дверцы шкафа и стала методично бросать свои вещи в открытый чемодан. Потом – и детские.

Когда Алексей пришел домой, то застал молчаливую бледную Дину за сборами. Он глубоко вздохнул и молча опустился перед ней на колени…

И Дина простила. Сохранила семью.

Мои бабушка и дедушка прожили вместе двадцать девять лет, полных переживаний, успехов и неудач, счастливых и несчастных моментов. Возможно, в этой их совместной жизни были и еще измены и ссоры – не знаю. Но знаю точно: моя бабушка была счастлива. Свою смерть после тяжелой болезни дед встретил рядом со своей Диной: слабое пожатие руки, последнее горькое «прости»…

Через полтора года после дедушкиной смерти бабушка вышла замуж за дедушкиного сослуживца. Некоторые осудили ее поступок, но мой дедушка, умирая, велел: «Выходи за хорошего человека», – он не хотел, чтобы его нежная, честная, порой беспомощная жена осталась одна.

Никогда не понимал словечка «любовь». Если в детские годы мама спрашивала: «Ты меня не любишь?» – в ответ звучало твердое: «Нет».

Став взрослее, я так и не научился произносить эту затасканную, с моей точки зрения, фразу, умело подменяя ее словами вроде «мне с тобой хорошо» или «не могу без тебя».

На этой почве не раз возникал разлад с очередной подружкой. И были новые попытки разобраться в понятии «любовь». Нельзя же называть этим словом все подряд. Родительские чувства – одно, сыновьи – другое. Обожание животных – отдельная история, как и гастрономические пристрастия. Как же решиться называть «любовью» такое множество понятий? «О чем там говорил Иисус? – листал я бабушкину Библию. – Может, здесь ответ?»

Шло время, подрастала первая дочь. Жена привыкла к уклончивым ответам.

– Смотри на дела, – цитировал я притчи. – Слова пусты.

Она все понимала, но никак не могла избавиться от тяги к «клятому слову»: «Ты меня любишь?» – иногда все-таки звучало.

На дворе был 1985 год, хотелось перемен.

– Уехать бы куда, – как-то сказал я за ужином. – Надоело все…