Борис Хмельницкий - Интриганы

– Чего вы хотите? – судорожно сглотнул Вольдемар Викторович.

– Поменяться местами. Вы уже попользовались властью, а я еще нет. Несправедливо, у нас ведь одна судьба. И моя смерть – не пустая угроза. Решайте, я подожду в приемной. – Самсон вышел и закрыл за собой дверь.

– Он никуда не денется, – улыбнулся генерал. – Его уже держат под локотки двое моих людей.

– Разве они могут помешать ему умереть?! – Лицо Французова было искажено от волнения. – А я не хочу! Что же делать?.. Что мне делать, Антон? – Вольдемар Викторович нервно зашагал из угла в угол. Мостовой стоял неподвижно, сопровождал губернатора лишь легким поворотом головы и молчал. – Если отдать ему власть, что тогда?! Власть и я, мы давно сроднились. Понимаешь?!

Генерал достал из кармана тяжелый золотой портсигар. Французов, помнивший историю гибели императора Павла, отшатнулся.

Мостовой протянул портсигар Французову.

– Закурите и успокойтесь, вам ничего не грозит, – сказал генерал и взглянул на часы. – Самсон уже в психлечебнице. Там он ничего не сможет с собой сотворить, у наших врачей есть средства, лишающие человека личностных отличий и воли.

Французов замер.

– Но Самсон здоров!

– Вы же в интервью телевидению сами сказали, что в нашей губернии только душевнобольной может стремиться к смене власти.

– Но я-то нормален! – в ужасе, поняв, к чему клонит Мостовой, закричал Вольдемар Викторович.

– Вряд ли, узнав о судьбе Самсона, этому кто-то поверит.

Антон Антонович подошел к двери и распахнул ее. В кабинет вошло несколько крепких мужчин во главе с Кривошеем. Они были в белых халатах. Кривошей держал в руках шприц.

– К вам приставят целый взвод нянечек и сиделок, вас будут осматривать лучшие врачи континента. А спустя пару лет, когда все забудется, вас отпустят, выделят достойную пенсию и подарят виллу на Ямайке. Даю честное слово, я лично прослежу за этим.

– Это заговор!.. – Вольдемар Викторович заметался по кабинету от дверей к окну. – Помогите! Кто-нибудь – помогите, губернатора убивают! Помогите!.. – Но дверь была перекрыта, а окна зашторены.

– Вы эксперт, – обратился генерал к одному из вошедших. – Можете поставить диагноз, глядя на поведении этого человека?

– Мания преследования с явными признаками помешательства, – по-военному четко доложил эксперт.

– Слышите, что говорит специалист? – спросил генерал Французова. – А вы утверждаете, что нормальны.

– Вас вылечат, ваше превосходительство, – ласково сказал эксперт. – Вас непременно вылечат. – И повернувшись к Кривошею, распорядился: – Укол и в шестую палату. По соседству с той, куда помещен Самсон.

Мужчины упаковали брыкающегося и кусающегося губернатора в смирительную рубашку, заткнули рот кляпом, завернули в ковер и унесли.

На вокзале с нетерпением ждали возвращения Самсона. Когда он, влезая в кабину вертолета, показал два пальца, обозначающие V – победу, к ним вернулась надежда на благополучный исход.

Но время шло, солнце клонилось к западу, а он все не появлялся.

– Терпеть не могу ждать! – заявила Милочка. – Ждешь, ждешь, а жизнь проходит мимо!

В борьбе, как в бою: отсутствует командир – на его место заступает другой. Юрик, уверовав в свою харизму, принял руководство на себя.

– Жизнь не проходит, она впереди! – возразил он. – Нас ждет светлое будущее. Конечно, придется приложить немало сил, чтобы возродить СДРП(б) и его идеи. Но мы уйдем в подполье и продолжим борьбу! – Его распирало от открывающейся перспективы. – Мы устроим революцию и станем фактом истории, господа! О нас с вами напишут тома исследований, наши портреты отпечатают в энциклопедиях, и мы с гордостью скажем себе: «Мы сделали это!..»

Речь Юрика возбудила «скифов» и Рыжакова. «Скифы» отыскали и разобрали свое оружие, а ассистент пустился в пляс.

– И эх!.. – Он пошел по кругу вприсядку. – Хорошо на свете жить, будем, братцы, не тужить!..

Танец – вещь заразительная. И не важно, от чего он возник – от веселья или от отчаяния. Сначала непосредственная и бесхитростная Мария рассмеялась и начала прихлопывать в такт, затем к танцу подключилась Милочка, и через мгновение заплясали все. Поскольку музыки не было, плясали и пели популярную в народе шуточную песенку Самсона:

Песня была в ритме буги-вуги, так что танцевать было легко и приятно. Особенно изобретательно плясали «скифы», вертя в воздухе девственниц.

– Удивительно, как от всяких жизненных сложностей пустеет в желудке, – отдуваясь, сказал Колунов. – Я сейчас прямо целого теленка готов схарчить.

– Я тоже была бы не прочь поужинать, – заявила Мария.

– Мать вашу!.. – Бюргер тоже был возбужден. – Солдаты революции не должны голодать! – Он бросился к вокзальному киоску, рванул дверь, запертую на висячий замок. Дверь не поддалась. – Ну-ка, мужики, подсобите! Тут добра на целый полк!..

Революционный азарт – вещь заразительная. «Скифы» кинулись на помощь Бюргеру. За ними последовали Колунов и Живчиков. Живчиков, правда, немного смущался. Бюргер прикладом сбил замок.

В разграблении киоска принимали участие и женщины. В зале звучали восторженные крики.

– Толково сообразил!

– Осторожно, не разбей шампанское!..

– Мне шоколад! Шоколад! – звенел голос Милочки.

Происходящее приобретало какой-то ирреальный характер. Киоск, не выдержав напора, перевернулся и упал на бок. Кто сообразил превратить его в стол, сказать трудно – в суете было не разобрать – но на торцевой стороне киоска сразу установили бутылки шампанского, пирамиду бумажных стаканчиков и пакеты с различной снедью.

В самый разгар веселья в зале появился Мостовой в сопровождении Калигулы и Кривошея. Их появление осталось присутствующими незамеченным.

– Разливайте, мальчики! – призвал «скифов» Бюргер.

Рыжаков вскрыл бутылку и поливал шампанским окружающих, как это делают победители гонок Тур де Франс. «Подставляй тару!» – кричал он при этом.

– У меня есть тост! Тост!.. – Живчиков, волнуясь, поднял руку. – Выпьем за нас, друзья!

– О боже, боже, – проговорил Маэстро, никакого участия в этом шабаше, естественно, не принимавший. – Слепые ведут слепых. Остановитесь! – вскричал он, вскочив. – Это же безумие! Эпидемия безумия!

– Поздно, Маэстро, – громко сказал генерал.

Услышав властный генеральский баритон, все замерли.

– Вы правы, уважаемый, – продолжал Антон Антонович. – Это эпидемия. Но вспомните, кто выпустил на свободу вирус, кто своим пророчеством толкнул Самсона на скорбный путь?! Так что помалкивайте, не мешайте людям наслаждаться жизнью. Каждый вправе выбирать ту жизнь, которая ему нравится.