Игорь Ягупов - Обманувший дьявола

В тот самый момент, когда они поравнялись, синеватые губы велосипедиста зашевелились. От Андрея не ускользнуло это движение – едва заметная жизнь среди мертвого пространства бледного лица. В следующую секунду он понял, что губы не просто шевелятся, а произносят какие-то слова. Движения повторялись. Одно слово? Андрей напряженно следил, силясь угадать. Зачем? Он не мог бы ответить на этот вопрос. Губы незнакомца плотно сжимались и затем выталкивали из себя один единственный слог, точно выплевывали его. «Пров, – беззвучно говорили эти губы, – Пров, Пров, Пров».

Не понимая, что он делает, Андрей шагнул навстречу велосипедисту. Он даже протянул вперед руку, словно спрашивая: «Почему?» Но ездок почти незаметным движением руля увел велосипед в сторону и, обдав Андрея брызгами из лужи, проехал мимо. Еще мгновение, и он растаял во все более сгущающихся сумерках.

Андрей затравленно оглянулся по сторонам. Он силился понять, видел ли кто-то еще этого велосипедиста? Или тот был плодом его больного воображения? Но понять это было невозможно. Люди торопились по своим делам, не обращая друг на друга внимания. А приставать к прохожим с вопросом: «Проезжал ли здесь две минуты назад бледный юноша на велосипеде?» – Андрею не хотелось. Тут он действительно сошел бы за ненормального.

Он тихо дошел до остановки и сел в троллейбус. Водитель, должно быть, включил отопление. В салоне было душно, как в прачечной. Испаряясь с промокшей одежды, влага затуманила изнутри окна и наполнила троллейбус запахом мокрой материи. Андрей дотянулся рукой до поручня и намертво вцепился в него.

Лицо велосипедиста не давало ему покоя. Раз за разом он мысленно просматривал его: бледная кожа, синюшные губы, черные провалы глаз, уши… Стоп! Он только что сообразил, что к ушам незнакомца шли проводки. Наушники? Это многое объясняло. Если и не бледность кожи – впрочем, каждый имеет право быть настолько бледным, насколько это позволяет мать-природа, – то, по крайней мере, шевелящиеся губы и отстраненный вид. «Он ничего не старался мне сказать – он просто подпевал!» – чуть не вскрикнул Андрей.

Дурак? Конечно, дурак. Кто же катается под проливным дождем на велосипеде? Да еще в кашемировом пальто. Но вполне реальный дурак, каких тысячи, а то и миллионы. Может быть, пьяный или даже наркоман. Фу, как хорошо, что он, Андрей, не дотянулся до него рукой. Хорош бы он был, остановив посреди улицы обдолбанного в хлам подростка. Тот запросто мог полезть в драку. Только этого Андрею сейчас не хватало ко всем его заскокам в придачу.

Найдя логическое объяснение уличной встрече, Андрей немного повеселел. С приближением к центру троллейбус набивался все плотнее. Трудно было представить, что орды, штурмовавшие его на каждой остановке, смогут поместиться в салоне. Но, вступая в явные противоречия с законами физики, люди протискивались внутрь. И на пространстве, где еще два перегона назад, кряхтя и бросая друг на друга гневные взгляды, с трудом помещались два пассажира, теперь, ни на что не жалуясь, стояло пятеро.

Наседавшая толпа оторвала Андрея от поручня и протащила, как морская волна влажную гальку, вглубь салона. Он, впрочем, не сопротивлялся. Ехать ему было долго – почти до конечной. Обилие народа скорее радовало. В салоне царило то чувство единения, которое появляется у людей, стесненных тяжелыми обстоятельствами, но движимых общей целью. И целью этой было поскорее добраться домой.

Спустя минут сорок Андрей сошел на своей остановке уже изрядно успокоенным. Дождь перестал. Небо местами расчистилось. И даже стало слегка вымораживать. Такие резкие перепады погоды бывают только глубокой осенью. Продравшаяся сквозь отогнанные к горизонту облака Луна заливала улицу желтоватым светом.

С чувством легкой иронии Андрей вспоминал о своих страхах. Нет, сегодня явно был не его день. Сначала нехороший сон. Потом пошлые разговоры ни о чем в курилке. Да еще эти девицы. Ладно, пусть и с крупными зубами, но не вампиры же, в конце концов? Они же искренне хотели ему помочь. А затем еще и этот странный велосипедист. Плюс дождь, темнота, лужи. Словно сама природа ополчилась против него. Но теперь, кажется, все было уже позади. Приободрившись, Андрей почувствовал себя настолько хорошо, что, наслаждаясь собственной смелостью и вернувшейся способностью спокойно анализировать происходящее вокруг, поднял взгляд и, вздохнув полной грудью холодный осенний воздух, огляделся по сторонам.

В это мгновение он услышал знакомый шум. Не шум даже – шелест, шорох. Этот звук трудно спутать с чем-либо. Так, негромко, но отчетливо, шуршат шины велосипеда по мокрому асфальту. Андрей вздрогнул. Неприятный холодок пробежал у него по всему телу. Он, конечно, тут же постарался взять себя в руки. Ведь еще один велосипедист лишь доказывал то, в чем он так старательно убеждал себя в течение всей поездки. А именно: люди, тем более эти оглашенные подростки, ездят на велосипедах по осенним улицам, в кромешной тьме и тотальной сырости.

Почти гипнотизируя взглядом пространство, он напряженно уставился вперед. И он увидел бледное лицо. Юноша вновь ехал ему навстречу. Все в том же пальто, по-видимому, мокром насквозь, и с прядями черных волос, с которых капала вода. Нет, его нельзя было спутать ни с кем другим. Андрей сделал несколько неуверенных шагов назад. Так отступают, перед тем как броситься бежать. Но он не побежал. И вовсе не потому, что смог совладать со страхом, который навалился на него с новой силой. Нет, он не побежал единственно из-за того, что страх его был так силен, что парализовал все его тело. Сделавшись ватными, ноги отказывались подчиняться.

Андрей затравлено огляделся по сторонам. Ему подумалось, что, останься он один на один с жутким велосипедистом, тот просто-напросто задавит его, затопчет, убьет, разорвет руками на части. К счастью, вокруг были люди – обычные прохожие, присутствие которых было теперь единственным его спасением.

Округлившимися глазами Андрей вглядывался в велосипедиста. Нельзя было предположить, чтобы он промчался по улицам, обогнав троллейбус. И что же тогда? Миновав Андрея, он тут же спрыгнул с велосипеда, погрузил его в машину (может быть, в микроавтобус?), сел в нее сам и помчался по городу, чтобы сейчас вновь проехать навстречу? Других вариантов не было. Кроме тех, которые подсказывало ему его подсознание, но которые он предпочитал не выпускать наружу.

Хотя вариант с машиной был не намного утешительней. Объяснить такое поведение бешеного подростка простой случайностью было решительно невозможно. Нет, подобное могло произойти только в том случае, если те, с кем этот подросток был связан, прекрасно знали, где живет Андрей и каким маршрутом он добирается домой.