Александр Овчаренко - Сказки тридевятого округа

Однако не обошлось и без накладок: дважды Саньку на «объект» не допустили. Всё дело было в особом режиме. Автотранспорт и водителей на «объекте» дальше шлюзовой камеры не пускали. Когда шлюз закрывался, водитель должен был выйти из машины и пройти в маленькую, практически пустую комнату. В это время машину проверяли на отсутствие взрывчатых веществ, а водителя на психологическую устойчивость. Надо было просто сидеть на прикрученном к полу табурете и смотреть на картинки, которые появлялись на экране компьютера. Каждый раз картинки были разные, и каждый раз в душе у Саньки они вызывали определённый настрой. Если всё было в порядке, то минут через пять на дисплее загоралась зелёного цвета надпись «Добро пожаловать». Если компьютеру что-то не нравилось в состоянии водителя, то загоралась бордовая надпись «Отказ». На «Отказ» Санька нарывался дважды, после чего приходилось с позором звонить в автоколонну и просить прислать сменщика. Первый раз Санька приехал на «объект» в расстроенных чувствах после того, как перед выездом поругался с завгаром, а второй раз после того, как поутру сцепился с тёщей. В обоих случаях у Саньки настроение было мерзопакостное, видимо, компьютер это уловил, и на «объект» Копейкина не пустили. После второго случая начальник автоколонны Богданов – мужчина серьёзный и, в общем-то, справедливый – лишил Саньку премиальных. Санька сначала затаил обиду, а потом понял, что не в начальнике дело: всё решалось на «объекте». Со временем все водители автоколонны твёрдо усвоили правило: если ты с похмелья или на душе кошки скребут, лучше за руль не садись, а возьми отгул, потому как на «объект» тебе дорога закрыта напрочь!

В это раз настроение у Копейкина было превосходное и всё обошлось. Его пропустили на разгрузочную площадку – конечную точку маршрута, где крановщик и стропальщики быстро разгрузили машину и выпустили через ворота, на которых люминесцентной краской была сделана надпись «Счастливого пути»!

Выехав с «объекта», Санька Копейкин надавил на педаль газа. Надо за смену умудриться сделать лишний рейс!

После отъезда машины Горыныч привычно пересчитал поддоны с кирпичами и сделал пометку у себя в блокноте. Рабочая смена только начиналась, и впереди было 24 часа напряжённого рабочего времени – по 8 часов на каждую голову. Горыныч тяжело вздохнул: на одно его тело приходилось три головы, и каждая в отделе кадров числилась, как отдельный специалист. Горыныч мог бы воспротивиться, но в конце месяца было приятно получать не одну зарплату, а целых три. Он не был корыстен, просто большое тело диктовало большие потребности, да и расход магической энергии был велик, поэтому приходилось питаться не три раза в день, а девять – по три раза в каждую рабочую смену. Сейчас Горыныч бродил среди поддонов с кирпичами в образе высокого грузного мужчины, одетого в клетчатую рубашку, которую он носил навыпуск, поверх широких старомодных брюк. На широкие плечи Горыныча был накинут просторный рабочий халат. Весь его облик напоминал снабженца или плановика пенсионного возраста.

Утренняя планёрка у Петра Алексеевича – начальника строительства – закончилась, и работа шла строго по графику. Вокруг шныряли мелкие бесы в облике гостей с юга, за которыми Горыныч смотрел особо внимательно. Облик южан им был положен по договору: мелкий бес должен отличаться от остальных работников «объекта», чтобы его нельзя было ни с кем спутать.

«Ну, до чего подлый народец! – подумал Горыныч, глядя как парочка юных бесенят в облике юрких таджиков хлопотливо перегружала поддон с кирпичом на электрическую тележку. – Глаз да глаз за ними нужен»!

Был случай, когда в утреннюю смену Горыныч не досчитался десяти поддонов кирпича, хотя накануне вечером сам принимал груз, и всё было в порядке. Об этом он немедля доложил по телефону Малюте Скуратову – начальнику службы безопасности. Малюта тут же пустил своих архаровцев по следу и к вечеру пропавший кирпич был обнаружен на строительстве одного элитного особнячка, расположенного в природоохранной зоне Москвы-реки. Инициатором хищения явился Хромой бес – бригадир «шабашников». Именно он подбил на воровство чёртову дюжину бесенят, соблазнив их «лёгкими» деньгами. О результатах расследования Малюта доложил лично начальнику строительства. Пётр Алексеевич, узнав о хищении стройматериалов, рассвирепел и приказал при большом скоплении рабочих подвесить Хромого беса за ребро на крюк автокрана. Во время проведения экзекуции Хромой публично покаялся в содеянном и до утренней зари поклялся вернуть кирпич на «объект». Наутро десять поддонов кирпича стояли на прежнем месте. Администрация «объекта» договор с «шабашниками» расторгла и вернула всех провинившихся обратно в Пекло.

Крут Пётр Алексеевич! Ох, как крут! А что вы хотите – государь, когда надо, и отец родной, а когда надо, и деспот! Одно слово – Романов!

После этого хищения со стройки прекратились, но Горыныч всё равно бесенятам не доверял.

То ли дело гномы! Метро копают так, что дух захватывает! Душа радуется, когда слышишь, как главный гном по кличке Груздь, в облике пожилого шахтёра, на утренней планёрке докладывает:

– Государь-батюшка Пётр Алексеевич, вчера прошли сто метров, могли бы и больше, да на грунтовые воды напоролись, – как всегда неторопливо отчитывался гном, сознательно добавляя в свою речь еле заметный украинский акцент. – Мастер-проходчик Морозко заклятие на плывун наложил, заморозил его, значит, но, сами понимаете, это мера временная! Треба делать отвод грунтовых вод, а это уже не моя епархия. Здесь специалист по мелиорации дюже нужен. Водяного подключать треба.

– Если надо, то подключим, – рокотал начальник строительства. – Водяныч, мокрая твоя душа, ты где?

– Я здесь, Пётр Алексеевич! – с дальнего края стола отзывался Водяной, который на строительстве всегда находился в образе отставного флотского инженера, поэтому постоянно носил тельняшку и офицерский китель без погон.

– Слышал, что специалисты по подземным работам бают?

– Слышал, Пётр Алексеевич!

– Что делать намереваешься?

– Тут магия бессильна, русло подземной реки мне не поменять, поэтому копать буду. Вырою котлован, а уж из него насосами водицу откачаем.

– И куда ты столько воды девать будешь? – насторожился начальник строительства.

– Делать нечего! – почесал затылок Водяной. – Придётся сбрасывать за периметр «объекта», озерцо организуем, карасиков в него запустим. Всё людям в радость.

– А не лучше ли отвод грунтовых вод сразу пустить на обеспечение водных аттракционов? – задал вопрос первый заместитель начальника строительства, который всегда сидел от него по правую руку в образе думного дьяка Никиты Моисеевича Зотова.