Сергей Каратов - Тайны тринадцатой жизни

– Пошли на рыбалку с Пихенько, да погода подвела, – сказал по телефону своей Вике Владлен. – Полдня сидим в палатке и прячемся от дождя в надежде, что к вечеру распогодится.

Смычкин поймал на матерчатой стенке рыжую гусеницу большого размера. Та испугалась и свернулась у него на ладони калачиком, отчего стала похожей на очищенный мандарин. По палатке барабанит мелкий дождь. По походному телевизору идёт эстрадный концерт. Когда зазвучала знакомая песня, оба сразу же обратили свои взоры на небольшой экран.

– Интересно, – размышляет вслух Пихенько, покачивая в воздухе ногой, – кто композитор этой музыки?

– Митурич, наверное, – предположил Смычкин. – Обычно он много песен сочиняет.

– А мне кажется, это композитор Дражич.

– Дражич не композитор, а поэт.

– Тогда это Вучетич.

– Ты запутал меня. По-моему Вучетич, это скульптор. Помнишь его монумент «Перекуём мечи на орала».

– На кого орала?

– Ни на кого. Просто так орала. Всё тебе объясни.

– Ну, хорошо. Почти последний вопрос: – А кто исполняет песню?

– Тереза.

– Какая Тереза? Мать Тереза?

– Просто Тереза.

– Фамилию назови.

– Хер её знает, Тереза да и всё. Тебе-то зачем?

– У меня тоже есть одна Тереза – соседка, выйдет полуголая и кур кормит. Ветер напахнёт, поднимет подол, а там и трусов нет…

– Ты, конечно, рад.

Пихенько пропустил подначку мимо ушей:

– Тоже Тереза и тоже поёт, не хуже кур.

Смычкин рассердился:

– Не хуже, не хуже! Во дворе тебе поёт или по телевизору – разницу не чувствуешь?

– Разница – один жуёт, другой дразнится. Ты вот, Пихенько, так достаёшь меня, что из-за тебя ни музыку не послушаешь, не помечтаешь.

– Мечтательность вредна, она лишает воли и размягчает мозги.

– Пихенько, ты хуже гадюки: у тебя из каждого зуба яд сочится.

– Иногда и яд может сделаться лекарством.

К Пихенько заходила соседка с другой стороны улицы, поговорила с Аней в доме. А когда стала выходить, сказала, что у их дочери свадьба состоится через неделю.

– Приходите на свадьбу, – позвала она с поклоном мужчин, сидящих на веранде.

– Всенепременнейше придём, – вежливо ответил Смычкин.

– Какая орнаментовка пышная в этом выражении, – говорит Пихенько.

Гарик и Владлен потягивают вино и молчат. Вечереет, свежий ветерок, напитанный ароматом цветов, овевает их лица, отгоняет струи сигаретного дыма. Смычкин делится своим соображением:

– У искусства есть два вечных врага: идеология и коммерция, где первая искажает произведения излишним пафосом, а вторая вульгаризирует и опошляет его.

– Ты прав, – соглашается Гарик, – нынче в обиход вошли книги, которые в руки брать стыдно, настолько в них пышно расцвели пошлость и бульварщина.

– А театр возьми, – Смычкин вспомнил последний спектакль и скривил лицо от негодования.

– Да мы уж в один сходили с тухлыми яйцами.

– И как?

– Не помогло, всё то же дурновкусие господствует.

– Видимо, невозможно вернуть миру красоту и гармонию.

Гарик соглашается кивком головы и вдруг обращается к Жоржу:

– Пихенько, ты что-то весь вечер как воды в рот набрал?

– Когда не слушают, достойнее молчать.

– Не нравится мне твоё настроение. Скажи Жора, чем ты озабочен? Словно бы тебя что-то гнетёт.

– Жизнь уходит, а радостей как не было, так нет.

– Да будет тебе! Грех жаловаться. Всё у тебя чин-чинарем: дом, жена, работа.

– А для души – кукиш с маслом. Вон у Смычкина книги пишутся, ты вот-вот заветный клад откопаешь, а повезёт, так и свою девицу под венец поведёшь. А у меня Нюра всё стервенеет и стервенеет. Вчера принёс зарплату, подаю портмоне с деньгами, она всё полностью вытряхнула, какие-то гроши кинула обратно и говорит: «Это тебе на развод». Я психанул: «А ты знаешь, сколько сейчас за развод берут?» Ну, и поссорились. А ты говоришь: «у тебя всё тип-топ». Смотри, я уже лысеть начал, молодость, можно сказать, кукукнулась. И вообще, брат, всё миновало, всё ушло безразвратно.

– Ладно тебе ныть, Жорж, – успокаивает его Смычкин. Как разбогатеем, так мы тебе таких девушек обеспечим, что ты будешь, как сыр в масле кататься.

– Слышь, Владлен, а тут на днях Жорж такую байку выдал про блиндаж. – Расскажи, – бьёт ладонью по колену Жоржа Гарик Закирьянович.

Пихенько поёрзал, собираясь с мыслью, и только открыл рот, чтобы поведать про блиндаж, как из соседнего двора послышался истошный женский крик. Все сразу подскочили в надежде увидеть, что происходит за деревянным забором. А там мужик схватил жену за волосы и стал её таскать по двору и приговаривать:

– Будешь знать, будешь знать, стерва!

А женщина только орёт и пытается вырваться из рук своего обидчика.

– И вечный вой, покой нам только снится, – цитирует Смычкин, обычно равнодушно относящийся ко всем семейным ссорам. Он точно знает, что соваться в эти дела человеку со стороны незачем, потом его же и обвинят.

Но не терпящий жестокости со стороны мужчин по отношению к слабому полу Гарик перескакивает через забор и в следующую секунду делает мужику болевой приём, вследствие чего муж с рёвом отпускает пучок женских волос. Но вот он уже лежит посреди двора, поверженный мощным ударом кулака. И в тот же момент вырвавшаяся жена с криком бросается на Гарика и наотмашь ударяет его по лицу:

– Мужа моего бить вздумал, да кто ты такой, чтобы моего родненького, да кулаком в рыло!..

Гарик опешил от такого поворота событий. Он рассчитывал на её понимание, а тут – на тебе!

Пихенько и Смычкин свесились с забора, наблюдая за дракой. Смычкин не выдержал и дал совет Гарику быстро ретироваться назад, иначе мужик за ружьё схватится. На худой конец за топором в сарай кинется.

Гарик едва вырвался из цепких женских рук и перемахнул через забор назад. Триумфа явно не получилось, но и побитым он себя не считал.

Пихенько посмотрел на него одобрительно: давно ему сосед надоел своим буйным характером. Вот и получил поделом. Пихенько сразу оживился и даже по такому поводу пошёл в подвал за новой бутылкой вишнёвой наливки.

Только Гарик после драки сполоснул лицо и руки и сел за стол, как они со Смычкиным услышали всхлипывания на крыльце дома. Там сидит Аня и причитает. Гарик подошёл к ней и, бережно обняв за плечи, привёл Аню к столу. Жене Жоржа налили чай, стали успокаивать, а потом и расспрашивать, что да как? Она призналась, что ночью ей приснился сон, в котором с Пихенько случился литургический сон.

– Как это литургический сон? – удивился Гарик.

А Смычкин возразил Ане:

– Такого сна не бывает, есть летаргический сон, когда человек как бы впадает в кому, – стал разъяснять ей Смычкин.

А Аня не унимается и своё гнёт:

– Не спорьте, это был литургический сон у Пихенько, – всё ещё хлюпая носом, продолжала Аня. – Мне приснилось, что мы якобы с Жоржем пошли в церковь на литургию, а проклятый Жорж заснул во время богослужения. Вот я и говорю, что у него сон литургический.