Павел Бессонов - Повести (сборник)

Один год Виктория ещё терпела постоянное нытье Петра, беспомощное барахтанье с ним в постели, после чего у неё сутки болела голова, мышиную мордочку пасынка, везде сующего свой нос. Обманул её онколог, или сам обманулся. Пётр повеселел, поздоровел даже. Не входило это в стратегические планы Вики. Она уже не стала скрывать своего истинного отношения к мужчине, которого не любила, всем своим поведением подчёркивала своё пренебрежение, и Пётр начал пить. Появилась у неё формальная причина обвинять Петра, унижать и оскорблять. Пётр лёг в больницу, и Виктория была уверена, что это начало его конца. Почти открыто она стала встречаться с Никитой Петровичем, молодым врачом-травматологом.

Потрёпанный «жигуль» зелёного цвета стоял в ряду нескольких машин неподалёку от задних дверей поликлиники. Он смотрелся бедным родственником на фоне иномарок. Стас занял позицию на скамье у двери. Он был уверен, что Виктория его не узнает из-за своей близорукости, а врач его не знает. Фотоаппарат, как игрушку, Стас перебрасывал с руки на руку, иногда прицеливаясь в заходящих в двери. Он так увлёкся этой игрой, что пропустил момент выхода Виктории с бородатым узколицым человеком в очках. Она что-то увлечённо говорила бородатому, а тот кивал в ответ. Она держала его за руку, улыбаясь, заглядывала ему в лицо. Стас, не маскируясь, щёлкнул посадку Виктории в машину – бородатый открыл перед ней дверцу. Машина поехала в противоположную от квартиры отца сторону, к центру. Может быть, там квартира бородатого?

Дома Стас вертелся около бабы Кати, надеясь, что она начнёт разговор с дедом про «стерву» и назовёт адрес бородатого. Баба Катя была увлечена закаткой помидоров в банки и только посапывала.

На плёнке фотоаппарата было всего три вполне невинных кадра, что явно недостаточно для предъявления Виктории обвинения в супружеской измене.

Стас готовился к экзаменам, но ещё раз пощёлкал кадры у дверей поликлиники, такие же невпечатляющие, как и в первый раз. «Жигуль» опять поехал к центру. Стас зашёл во двор своего дома, в котором давно не жил, и сел на скамью детской площадки. В песочнице возились дети, бабушки, молодые мамы бдительно следили за малышней. Стас держал в поле зрения двери своего подъезда.

– Чего здесь сидишь, не заходишь? Здорово! – Вовка с мячом в руках подошёл сзади.

– У вас же дома никого нет?

– Да. Мамаша появится, – Вовка глянул на наручные часы, – через час, не раньше.

– Я тогда пойду. – Стас искал оправдание своему приходу. – Хотел с Викторией Владимировной поговорить.

– Заходи тогда. Диск интересный прокрутим, пока матери нет.

– Пойду я… А кто её на зелёных «жигулях» возит?

– Зелёных? Не видел…

– Я случайно… Возле поликлиники… – Стасу было неудобно перед Вовкой, но тому было всё равно.

– Я её дела не знаю… Ладно. Пока, если спешишь…

Стас пожал руку сводному брату. Вовка не врёт, это не в его стиле. Хороший он парень, не в свою маму.

Отойдя от дома, Стас достал фотоаппарат из кармана и посмотрел на счётчик. Ещё целых шесть кадров осталось. Подумав, Стас пошёл в фотоателье.

– Что вам? – глядя куда-то в сторону, небрежно спросила приёмщица, молодая модно одетая женщина.

– Мне вот это… – Стас стеснялся смотреть на глубокий вырез кофточки приёмщицы.

– Что – это? Проявить, распечатать?

– Да, да… Распечатать.

Заполняя бланк заказа, приёмщица заученно вела опрос: «Размер?.. Так… Матовое, глянцевое?.. Всё равно, тогда глянец… Фамилия?..»

Стас назвал фамилию. Женщина глянула на Стаса, хотела что-то сказать…

– Сегодня выполнить ваш заказ не успеем – конец рабочего дня. Завтра, часам к двум, пожалуйста. – И вручила Стасу корешок квитанции.

Стас не заметил ни её взгляда, ни смены тональности. Завтра после двух у него в руках будет «вещдок», можно тогда показать отцу. Пусть знает и решает…

Звонок телефона отвлёк Викторию от чтения очередной книжки Дарьи Донской. Романчики этой дамы подтверждали собственное мнение Виктории о том, что женщины умнее этих олухов, самцов, и ими можно всегда манипулировать в своих интересах. Виктория глянула на часы – скоро десять. В это время обычно звонил из больницы Пётр, нудно рассказывал о лечебных процедурах, клялся в своей любви и преданности. Пусть его там лечат, пока не залечат. Процесс его болезни необратим, и ждать конца недолго.

– Слушаю.

Виктория ожидала глуховатый голос Петра, но звонила Юля, подруга-соперница, более молодая и удачливая красотка местного разлива.

– Викуля, привет! Я тебе с работы звоню…

– Юлечка, как я рада тебя слышать! Как жизнь?

– Почти нормально. У тебя как? – в обычном вопросе подруги угадывался подтекст.

– Тоже почти нормально. Жаловаться не буду. Как твой Коля?

– Коля весь в делах. Прикупил ещё один киоск… А как Петя?

– Петя сейчас в больнице. Но поправляется, – Виктория свои планы подруге не раскрывала.

– Значит, ты, Викуля, холостякуешь? Такое время терять нельзя!

– Ну что ты, Юлька! У меня ребёнок взрослый, заботы…

– Не скромничай! Против фактов не попрёшь…

«Какие это факты? Почему эти факты интересуют её?»

– Факты, факты! – щебетала Юля. – Они у меня в руке прямо. Ты послушай! Вчера перед закрытием заходит к нам невзрачный такой заморыш, парнишка, отдаёт плёнку в проявку и печать. Фамилию свою назвал – я ахнула. Твоего Пети фамилия. Поняла?

– Ну и что? Пётр своему дохлику фотоаппарат недавно подарил, к дню рождения. Нащёлкал, наверно, что попало…

– Не «что попало»! Я сегодня попросила мастера нашего срочно обработать, и представляешь? – Юлия сделала паузу. – На плёнке один снимок старухи со стариком, на остальных ты, Викочка, и не одна, а с бородачом каким-то, и все у зелёной тачки. Ты и стоишь с ним, за руку держишь, улыбаешься. И в машину садишься. Вот тебе и факты. Фотофакты.

– Да ты что! Этот гадёныш, значит, хочет меня подставить!.. Понимаешь, Юлька, Пётр ругается со мной, пьёт, но мне верит, никаких подозрений, а тут… Пацан его к разводу толкает, факт… Бабка, жаба старая, настраивает мальчишку. Что же делать?

– Викуль, по старой дружбе помогу. С тебя, конечно, поляна в приличном кафе. Фотографии парень не получит.

– Юлька! Поляну в любом ресторане… Я тебя…

– Ладно, ладно! Все будет тип-топ! Целую…

Ну вот, настроение у Виктории испорчено. Никита, как нарочно, дежурит до утра, и расслабиться не удастся. Но Юлька молодец! Ах, гадёныш!

Стас перелистывал свой любимый детектив, заснул поздно. Сон был сумбурный, с отцом, с Викторией… Рано проснувшись, Стас не находил себе места. Бабка заметила его метания.

– Стасик, ты потерял что-то? Не потерял?

– Нет бабуля. Всё в норме…