Павел Бессонов - Повести (сборник)

Виктор достал красную книжечку редакционного удостоверения, но капитан движением ладони остановил жест гостя и указал на стул. Виктор присел, с удовольствием ощущая прохладу, которую приносил ровно гудящий кондиционер – приятная неожиданность в таком отдалении от центров цивилизации.

Иван Никитович молчал, рассматривая гостя.

– Иван Никитович, здесь я частное лицо и не представляю газету… – Виктор назвал областной орган печати, – в которой работаю, но лично заинтересован в выявлении виновника, или виновников, гибели парня. Он сын моего друга, погибшего на производстве. Я полагаю, что вы больше всех знаете, ближе всех к истине.

Капитан даже не попытался улыбнуться, слушая наивную лесть гостя в свой адрес. Закрыв папку лежащего перед ним на столе дела, он несколько секунд смотрел на Виктора в упор.

– Э-э… Дорогой мой… Как вас величают?

– Виктор Петрович…

– Вот именно, Виктор Петрович. Расследование в самом начале. Что-то определённое сказать не могу. Следствие идёт. Следователь молодой, но настойчивый. Подозреваемые есть, но, сами понимаете, в интересах следствия назвать не могу.

Виктор слушал эту составленную из готовых штампов жвачку, уже ясно представляя, что здесь никакой информации он не получит. «Конечно, в интересах следствия дело и следствие будут вести так, чтобы и волки были сыты, и овцы, по возможности, целы».

Капитан встал, надел фуражку, всем видом давая понять, что больше говорить не о чем.

– Ну что ж, до свидания. – Виктор тоже встал, утвердил авторучку в карманчик обложки блокнота, так и не сделав никакой записи, – Надеюсь, что ещё до моего отъезда дело будет завершено?

– Не могу обещать. Следствие покажет, – официальным тоном заключил капитан, – а вообще, Виктор Петрович, – переходя на доверительную тональность добавил Лобанов, – вам не стоит волноваться, всё будет как надо, всё по закону.

Виктор вышел из дверей кабинета уверенный в том, что всё уже решено и всё сделают «по закону» и «как надо». Он вспомнил плакавшую у него на груди Клавдию. Какое бы суд ни принял решение, её горе не уменьшится. Выяснить истину в этом трагическом случае для Виктора теперь уже профессиональная задача.

Виктор вышел на крыльцо райотдела и увидел, что, словно его поджидая, стоит милиционер в звании сержанта. Широченный, громоздкий, он стоял в позе борца перед поединком, расставив ноги, опустив кисти рук с пальцами-бананами.

– Можно вас на хвылынку? – сержант двинулся навстречу Виктору.

– Можно, – откликнулся тот с некоторой задержкой от неожиданности. – Пожалуйста!..

Виктор сделал несколько шагов навстречу сержанту, вспоминая недавнюю встречу с ним в парке. И опять Виктора поразил скользящий, оценивающий взгляд милиционера.

– Для вас у меня вопросец есть. – Милиционер говорил врастяжку, вроде бы лениво. – Вы у нас тут человек новый и вроде бы корреспондент из области?

– Корреспондент. Но не совсем новый. Здесь родился, здесь учился. А чем всё же я вас заинтересовал?

– Я к тому, что видел вас в нашем парке…

– Да, да. Я теперь вспомнил. Видел вас одетым не по форме у павильона пивного.

– То ж не на работе, отдыхал. Это не запрещено, пивка попить…

– Я тоже отдыхать приехал, не на работе нахожусь, – в тон сержанту ответил Виктор, пытаясь своим взглядом встретиться с ускользающим как обмылок взглядом милиционера. Казалось, что в узких щелях его век шныряют только чёрные точки зрачков.

– Я, опять же, к тому, что в нашем парке по вечерам опасно одному ходить. Приезжих у нас не любят. – Сержант критически, как показалось Виктору, оглядел его с ног до головы.

– Это вы о ребятах той компании, с которыми пили пиво?

– Не пил я с ними! Я сам по себе, – глаза сержанта вновь испуганно забегали. – Эта компания с Центра ещё ничего, а вот приходят зареченские – лучше не попадайся.

– Учту твоё предупреждение, сержант! – Виктор шутливо козырнул.

– Так что я вас попередил! – скрытая угроза звучала в словах сержанта.

С ловкостью циркового медведя он изобразил воинское приветствие.

«Банда из Центра во главе с пацаном Косолаповым наверняка под «крышей» этого увальня».

Два года службы в воздушно-десантных войсках кое-чему научили Виктора, но встретиться со «стаей» подкуренных подростков не желательно. Это он учтёт.

Иван Никитович постоял, глядя, как корреспондент закрывает за собой дверь, потом снял фуражку, расстегнул пуговицы кителя и сел за стол.

Неспроста заходил этот областной щёголь к нему. Лобанов вспомнил и фамилию, уже не раз виденную им под уголовными материалами в областной газете. «В. Алексахин» Пишет неплохо, но подаёт материалы после завершения дела. Надо и здесь дело завершить так, чтобы ни сучка ни задоринки. Пускай потом пишет. Версия, по которой парень утонул из-за несчастного случая, вполне подходит. Поскользнулся, ударился о камень головой. Что был пьян, записано в акте вскрытия. Надо только подкрепить вещественными доказательствами, а они найдутся, если поискать повнимательней. Тогда дело об убийстве закроется прокурором. За драку привлечь зачинщика…

Всё. На сегодня хватит… Застегнув китель на все пуговицы и надев фуражку, Лобанов прошествовал мимо стеклянной загородки. Дежурный вытянулся, отдавая честь. До дома всего один квартал, и Иван Никитович идёт не спеша. Встречные должны видеть, что идёт человек, отвечающий за порядок и безопасность в городе. «Здравствуйте, Иван Никитович!» – слышится на пути, и капитан солидно отвечает, иногда прикладывая руку к головному убору. Порой ему представляется, что на плечах его кителя уже погоны с двумя просветами и большой звёздочкой. Вот-вот и он услышит поздравление с новым званием…

И вторая неделя отпуска не приносила Виктору ничего нового в расследовании. Следователь, лейтенант Митюков, худощавый остроглазый парень, при первом знакомстве довольно словоохотливый, с каждой новой встречей теперь только улыбался, поглаживая короткую русую причёску. Он уклончиво отвечал на вопросы, давая понять, что занят важным делом, а отпускнику-журналисту лучше всего спокойно отдыхать. Прощаясь, энергично жал руку Виктора и уходил стремительной походкой спешащего к работе человека.

Погода стояла отличная, и по утрам Виктор ходил на реку, купался и загорал в своё удовольствие, а в послеобеденное время выяснял у тёти Даши положение дел многочисленных родственников. Племянники и племянницы, двоюродные и троюродные, населяли окрестные села, обо всех помнила его мать, перед которой, конечно, нужно будет отчитаться по приезде.

По вечерам Виктор раскрывал свой блокнот, делал краткие записи услышанного и свои размышления по ходу расследования. У него ещё оставалась небольшая надежда докопаться до истины, вычислить убийцу. О планах написания криминального очерка он решил сообщить шефу, главному редактору областной газеты.