Саша Филипенко - Красный Крест. Роман
- Название:Красный Крест. Роман
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ЛитагентВремя0fc9c797-e74e-102b-898b-c139d58517e5
- Год:2017
- Город:Москва
- ISBN:9785969116009
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Саша Филипенко - Красный Крест. Роман краткое содержание
Свой читатель появился у Саши Филипенко сразу – после успеха «Бывшего сына» и двух следующих романов. «Травля», еще до выхода книгой опубликованная «Знаменем», по данным электронного портала «Журнальный зал», стала в 2016 году самым популярным текстом всех российских толстых литературных журналов. Значит, свой читатель понимает, чего ему ожидать и от «Красного Креста». Он не обманется: есть в романе и шокирующая, на грани правдоподобия, история молодого героя; и сжатый, как пружина, сюжет; и кинематографический стык времен; и парадоксальная развязка. Но есть и новость: всю эту фирменную Сашину «беллетристику» напрочь перешибает добытый им и введенный в роман документальный ряд – история контактов Наркомата иностранных дел СССР и Международного Красного Креста в годы войны. Саша Филипенко – мастер создавать настроение ассоциативным монтажом. Представляя читателю «Красный Крест», воспользуемся его приемом, процитируем Иосифа Бродского: «От любви бывают дети. / Ты теперь один на свете. / Помнишь песню, что, бывало, / я в потемках напевала? / Это – кошка, это – мышка. / Это – лагерь, это – вышка. / Это – время тихой сапой / убивает маму с папой».
Красный Крест. Роман - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
«Поправился?»
«Сбежал?»
«Лешу перевели в другой лагерь?»
«Он уже на пути в Москву?»
Она могла успокоить себя тем, что ее муж жив, могла попытаться убедить себя, что с Алексеем все в порядке, могла хотя бы попробовать сказать себе: «С Алексеем все хорошо… Слышишь меня? Слышишь меня, дура?! Посмотри в зеркало и скажи себе: с Алексеем все отлично! Скажи это тихо и спокойно… Выдыхай и говори… С Алексеем все хорошо…» Но нет, она не смогла. После нескольких месяцев колоссального давления Татьяна Алексеевна сдалась. У нее не осталось сил. Леши не было в новом списке, и Татьяна Алексеевна испугалась, что ее муж мертв…
– Как-то раз, заметив в коридоре Подцероба, я, вскочив из-за стола, побежала за ним.
«Борис Федорович, нам нужно поговорить!»
«Ты чего это такая взвинченная, Тань?»
«Мне нужно кое-что спросить у вас – это важно!»
«Слушаю…»
«Что будет с нашими военнопленными?»
«В каком смысле, Тань?»
«Что будет с нашими солдатами, которые в плену?»
«Почему ты спрашиваешь?»
«У меня, кажется, там муж…»
Подцероб внимательно посмотрел на нее:
«Где, Тань?»
«Нет, нет, я не уверена… Просто я давно ничего от него не получаю, и я вот подумала: а что, если он вдруг оказался в плену?»
«А… ну ты не беспокойся! Ты же знаешь, какие теперь перебои с почтой… Иди работай, все будет хорошо!»
«Борис Федорович, мой муж в румынском списке…»
Смертный приговор. Она построила город и построила площадь. Она построила кузницу и вырастила палача. Сама возвела эшафот и сама же на него взошла. Все это длилось буквально несколько секунд. Подцероб молча смотрел на Татьяну, и она понимала, что только что приговорила себя. Услышав про румынский список, Подцероб легонько подтолкнул сотрудницу к подоконнику и, осмотревшись по сторонам, тихо спросил:
«Ты уверена?»
«Да».
«Он есть в последнем списке тяжелораненых?»
«Нет, в последнем нет, но он был в том, что присылали в начале зимы, именно поэтому я и переживаю…»
«Забудь об этом!»
«В каком смысле, Борис Федорович?»
«Забудь, слышишь меня!»
«Но как я могу забыть?»
«Так! Он не вернется! Никогда не вернется, поняла?! Муж твой, скорее всего, умрет в лагере, а если ему вдруг удастся сбежать и перебраться к нашим – он тотчас попадет под трибунал! Черт, только этого мне не хватало! У меня и так тут работать некому! Чтоб никто об этом не знал, слышишь?!»
«Да, но Борис Федорович, что же с ним будет?»
«Ничего…»
Резким движением Подцероб взял с подоконника бумаги и пошел по коридору. Он еще что-то ворчал сам себе, и Татьяна поняла, что совершила судьбоносную глупость. Она сама казнила себя. И Лешу, и Аську.
– Теперь начальник обязан был написать отчет. Умолчав о моей истории, Подцероб, по сути, шел бы на должностное преступление, покрывая потенциального шпиона в стенах НКИДа. Шеф скрылся за одной из дверей, и я поняла, что до моего ареста (теперь уж точно) остается всего несколько дней…
* * *
по вопросу об обмене сведениями
о военнопленных
13 января 1942 г. на докладной записке т. Вышинского по вопросу обмена сведениями военнопленных воюющих против СССР государствами тов. Молотов написал:
«Не нужно посылать список (немцы нарушат всякие правовые и другие нормы)».
На докладной записке т. Вышинского по вопросу об обмене списками военнопленных с Румынией от 24 марта 1942 г., в котором предлагалось не отвечать на предложение Красного Креста об обмене списками, имеется отметка о согласии тов. Молотова.
На докладной записке т. Вышинского от 23 апреля 1942 г. о неоднократных представлениях болгарской миссии относительно сообщения сведений о германских военнопленных в СССР тов. Молотов написал:
«Не отвечать».
30 июля 1942 г. на докладной записке т. Вышинского по вопросу о предложении финского правительства об обмене списками военнопленных т. Молотов сделал пометку о своем согласии с тем, что отвечать на предложение Финского правительства (и соответствующую телеграмму Международного Комитета Красного Креста) нет необходимости.
31 августа 1942 г. по указанию т. Вышинского посланнику СССР в Швеции в связи с запросами шведского министерства иностранных дел относительно обмена списками военнопленных было рекомендовано на такого рода запросы не отвечать, а в случае, если шведы будут настаивать, сказать кому следует, что, в связи со зверским обращением гитлеровских властей и их пособников с советскими военнопленными, отрицательная позиция советских органов в вопросе обмена списками военнопленных сама собой понятна и не требует никаких объяснений.
29 января 1943 г. на докладной записке Правового отдела на имя т. Вышинского с предложением не отвечать на ноту от 27 января 1943 г. за № 27 болгарской миссии относительно дачи сведений о германском ефрейторе Гастаниена, взятом нами в плен, т. Вышинский наложил резолюцию:
«Согласен».
* * *
Посреди поля стоял крест. Тонкий и в человеческий рост. Простой, но гордый. Сваренный из двух старых труб, облупившийся и изъеденный ржавчиной, крест этот казался красным. Слегка покосившийся, но намертво вонзенный в землю, едва начинался ветер, крест этот резонировал и превращался в музыкальный инструмент. Крест пел о прошлом и о будущем, о смерти и о безысходности, о памяти и о смирении. Не политый, но пропитанный кровью снизу, из самой этой земли, крест был ее историей и метафорой, предупреждением и ориентиром. Крест поливали дожди, заваливал снег и обжигало солнце, и тень, которую он отбрасывал, была не черной, но темно-красной, и теперь тень эта разливалась за горизонт так далеко, что время от времени, приняв ее за закат, люди любовались ею.
* * *
Из Женевы
25 июля 1942 г.
Его Превосходительству
МОЛОТОВУ,
Народному Комиссару
Иностранных Дел.
Москва
Финляндское правительство просит нас обратиться еще раз к Правительству СССР с тем, чтобы получить информацию о финляндских военнопленных, находящихся во власти советских сил. Списки, которые мы уже получили от финляндского правительства, могут быть немедленно обменяны при нашем посредничестве, как только будут получены также списки финляндских военнопленных. Принцип взаимности, принятый согласно заявлениям советского и финляндского правительства в 1941 г., мог бы быть, таким образом, в действительности обеспечен в соответствии с Гаагской Конвенцией 1907 г. и Женевской Конвенцией 1929 г. о раненых и больных.
Ввиду того, что все его различные предложения относительно посылки в Москву делегации для облегчения начала этой работы остались без ответа, Международный Комитет Красного Креста ограничивается сегодня предложением приступить к взаимной и одновременной посылке сведений о военнопленных и предоставляет себя в полное распоряжение в качестве посредника по обмену.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка:
