Борис Алексеев - Ищите интонацию. Сборник коротких рассказов

Всю зиму сугроб служил детворе первоклассной горкой. К его животику пристроили подходы, в подходах вырубили ступеньки, удлинили спуск. Всё это делали сами дети. А высокие сильные мамы стояли в стороне, болтая о каких-то безделушках, и ни разу не помогли малышам в делах капитального снежного строительства.

Время шло. Наступила весна. Странная она, эта весна. Согласитесь, когда приходит лето, оно не обрывает весенние цветочки, а любуется ими, украшает пестики да тычинки ягодками, чтоб ещё краше стало. Увы, после лета наступает коварная осень. Она срывает и топчет дождями летние труды, как тот злой мальчишка, что разбил снеговика. Конечно, осень, она красивая, особенно поначалу, но под старость уж очень зла! Только зима укрощает строптивую красавицу, прикрывает её наготу, покоит душу…

Так думал крохотный бурый сугроб, оглядывая прощальным взором подслеповатых карих глазёнок голубой простор детской площадки. Последние кусочки свалявшихся декабрьских снежинок таяли и убегали прочь в весёлом ручейке мартовского половодья. Сугроб закатил глазки к небу.

На землю падали крупные капли первого весеннего дождя. Ему же казалось, что в голубом небе беззаботно кружатся белые завязи и, как манна небесная, падают на воспалённую, выжженную солнцем землю.

«Как хорошо! – подумал сугроб, исчезая, – я в раю!»

Он сидел в инвалидной коляске повышенной комфортности и медленно ждал смерть. Он понимал: ждать придётся, может быть, не один год, и тогда впереди ему предстоят многие дни унизительной беспомощности. Конечно, родственники и друзья нежно любят его, но любят скорее то восхитительное воспоминание, когда он, сильный, статный, как древний Архимед, держал в ладонях рычаги благополучия многих близких ему людей. Они кормились от него. Он же трудился и жертвовал здоровьем не столько ради собственного «я», сколько ради любви и ответственности перед дорогими ему людьми. К сожалению, вечный двигатель тридцатилетнего трудоголика, как правило, к полувековому юбилею заметно изнашивается. Приходится чаще обычного поновлять и смазывать детали. И что самое неприятное, наводить вынужденный лоск на места, утратившие свежесть. Так или иначе, прошло ещё пятнадцать лет после юбилейного «полтинника», в течение которых вечный движок, не выдержав первичных «ве́ковых» испытаний, откровенно развалился на части. А ещё год спустя потребовалась обыкновенная инвалидная коляска.

Так Гоше выпала последняя и недолгая величина земной жизни. Жизни, в которой, со слов любящих домочадцев, он «продолжал быть необходимым и желанным…»

Мы умиляется, наблюдая короткие параолимпийские дорожки и «счастливых» призёров, за спинами которых стоят физически полноценные помощники. Наша душа замирает в храме, глядя как «подходит» к причастию верующий прихожанин в инвалидной коляске. Мы вежливо отступаем в сторону, или стараемся ему помочь. А после литургии правим его колёса по ступеням паперти и помогаем довести коляску до ворот. Сказав пару ободряющих и поздравительных слов («С причастием!»), участливо передаём нашего брата-инвалида сопровождающим.

Мы возвращаемся к собственным заботам, краем глаза наблюдая, как машина с неприкрытым багажником, из которого торчит та самая инвалидная коляска, поспешно покидает стоянку.

«Круто!» – улыбаемся мы. Нам не приходит в голову, что храмовые туалеты не приспособлены для пользования людьми с ограниченными физическими возможностями…

Обездвиженность – самая скорая дорожка к смерти. Тело инвалида сопротивляется этому скольжению в никуда, но как-то потешно. Нет драматургии. Всё всем ясно, вопрос только времени.

Однако, и в этом состоянии, представьте, есть свой смысл! Не надо прилагать мегатонны энергетических усилий, играя в фитнес с вечной жизнью. Человек с ограниченными житейскими возможностями получает право общаться с бессмертием на равных – он избран! Ему незачем бояться смерти. Боится опасности тот, кто надеется её избежать. Человеку же в инвалидной коляске не грозит ничего сверх того, что уже случилось.

Пунцовый распадок вечерней зари опустился за чёрные зубцы многоэтажек. В комнате как-то сразу стало темно и неуютно. Гоша включил лампу на рабочем столе. Через час постучит в дверь жена и, не дожидаясь ответа, войдёт с вечерней уткой и полотенцем.

Ходики на стене пробили десять.

«Господи, помилуй! – отозвалась Гошина душа, представляя любящие глаза жены, – благослови…»

Приходит время, и мы задумываемся над смыслом собственной жизни. Наши отношения с окружающим миром больше не строятся по принципу натурального обмена: ты – мне, я – тебе. И пусть мы с годами становимся философами, не знающими конечного пристанища своим мыслям. Что за беда! Сказал же Сократ: «Я знаю, что я ничего не знаю».

Есть замечательный текст. Лекция профессора Московской Духовной академии Алексея Ильича Осипова «Почему Христос не родился императором?» Действительно, если бы Христос родился в венценосной семье и годам к двадцати взошёл на трон, сколько хорошего Он успел бы сделать за время Своего правления! Ведь процветало унизительное бесправие одних и олигархическая вакханалия других – рабство. Так нет же. Христос родился в семье простого плотника, до тридцати лет помогал отцу с матерью и только в течение следующих трёх пытался кого-то вразумить, кому-то помочь, кое-кого вылечить. Странно!

Абсолютное большинство человечества, населявшее Землю в те далёкие времена, понятия не имело о том, что Бог «гостит» на Земле. Когда же Христос явил свою Божественную Сущность – Воскрес и Вознесся на небо, четыре пожилых человека, как смогли, записали о Нём «воспоминания». И вскоре, за исключением лишь Иоанна, трое из них разделили мученическую кончину апостолов, свидетелей земной жизни Спасителя.

Да, такую жирную точку на Историческом пергаменте враг рода человеческого ещё не ставил!

…Смысл жизни никогда не открывается человеку ради удовлетворения его праздного любопытства – «хочу всё знать!» Это в телевизионном шоу почтенные знатоки соревнуются в количестве ячеек памяти, забитых, как в магазине «Дисконт», всякой всячиной. Если бы Сократ предложил свою кандидатуру на подобное мероприятие, его бы наверняка высмеяли: «Он же ничего не знает! И ведь знает, что ничего не знает, а в знатоки норовит. У – у, наглый антик!»

Впрочем, я думаю, Сократ и сам бы не согласился оказаться в компании любопытствующих интеллектуалов. Говорят, не к добру это.

Смысл жизни проявляется всегда неожиданно.

Так всплывает подводная лодка в чужих пределах, совершая кругосветное боевое дежурство. Мокрый корабельный корпус искрится в лучах солнца. Команда застыла в торжественном построении на хребте огромного симпатичного «морского чудовища». Груди матросов вдыхают йодистый аромат натурального воздуха естественной концентрации! Хочется жить!..