Игорь Корнилов - Империя Русь

В самую короткую ночь в году, незадолго до восхода солнца, площадь перед Храмом была заполнена гостями. Любопытствующие горожане толпились в отдалении, опоздавшие подходили через открытые по такому случаю Золотые ворота. Но вот первые лучи осветили шпиль Храма. В это же мгновение первосвященник Велес воздел руки к солнцу и запел гимн Единому Богу. В абсолютной тишине над площадью голос Велеса звучал торжественно и радостно. Спел он по одному куплету на каждом из четырех официальных языков – латыни, греческом, арабском и пехлеви. Когда голос первосвященника замер, солнце поднялось над куполом Храма, осветив странное сооружение перед парадным входом. Из толпы к нему вышел король Корнелий, знаком попросил внимания и в полной тишине потянул за край полотнища. Полотнище медленно сползло, и толпа ахнула… Глазам пораженных людей открылась удивительной красоты скульптурная группа – две беломраморные фигуры в полтора человеческих роста, в которых ясно угадывались христианин и мусульманин, приветственно протягивали друг к другу руки!

Праздник продолжался три дня. За это время гости из разных стран и разных вероисповеданий перезнакомились и подружились друг с другом. Богословы разных конфессий имели возможность еще и еще раз донести свои мысли до бывших противников. А главы делегаций – кардинал Доминик, архиепископ Епифан и имамы Абдулла ибн-Салех и Мухамад ас-Софи – успели провести официальные переговоры.

Корнелий с оттенком грусти наблюдал за всеобщим весельем. Сколько же крови нужно было пролить, сколько сил потратить, чтобы наконец примирить некогда заклятых врагов и убедить всех, что мир и спокойствие намного лучше любой, хоть трижды «священной», войны! И самое главное, что сегодня свершился очередной поворот Истории в этой Ветви Времени…

Королевская охота закончилась. Охотники, весело переговариваясь, неторопливо направлялись к Иерусалиму. Король Иерусалимский Корнелий І Сармат с сыновьями и эскортом ехал несколько в стороне. Наконец, остановившись в тенистой оливковой роще на берегу искусственного обводного канала, он спешился. Знаком приказал эскорту и младшим сыновьям следовать дальше. Старший сын, тридцатилетний принц Велемир, спешившись, присоединился к отцу.

– Посидим в теньке, сын мой, – устало промолвил король. – Разговор предстоит непростой и долгий.

Они расположились на пригорке. Корнелий, опершись на ствол оливы, молча смотрел на пробегающие по небу легкие, как перышки, облака. Велемир ждал продолжения разговора.

– Помнишь, Велемир, как в детстве я рассказывал тебе сказку про некоего человека, который жил долго-долго и старался всеми силами делать добро в разных странах? – не глядя на сына, спросил король и, увидев согласный кивок, продолжил: – Так вот, этот человек – я…

Разговор прервался. Нужно было дать возможность молодому человеку осмыслить услышанное. Велемир от неожиданности вытаращил глаза на отца и даже несколько отстранился. Выдержав паузу, Корнелий с улыбкой продолжил:

– Да-да, не удивляйся. Только в этом Мире я живу уже около восьмидесяти лет. Из них здесь, в Палестине, тридцать. Но настало время мне возвращаться на север, в Киев. Моей Руси грозит страшная опасность, и я должен быть там. А ты уже взрослый и достаточно опытный человек, чтобы заменить меня на престоле и продолжать начатое мной дело. Да и пока жив твой дед, халиф Багдадский, тебе будет на кого положиться и с кем посоветоваться. Кстати, ему тоже грозит большая опасность с Востока, и ты поможешь ему отразить ее.

Корнелий вновь замолчал, собираясь с мыслями. Потом продолжил:

– Жаль, конечно, что до этого дня не дожили мои друзья-соратники, с которыми мы создавали королевство. Но их преемники вполне достойные люди. Султан Египетский Усман аль-Азиз хоть и не родственник покойного Саладина, но так же верен клятве верной дружбы наших государств.

Он опять замолчал – горло перехватило. Вспомнилась королева Марьям, его Машенька, умершая при родах пять лет назад. Вспомнилась верная помощница Светлена, так и не пережившая свою подругу-королеву. Вспомнился его верный друг и советчик волхв Велес, основатель и первосвященник культа Единого Бога… Опять, опять он остается один! Это, как сказал когда-то умирающий Ги де Лузиньян, его эпитимья, испытание веры. Друзья и близкие уходили и уходили, а он… он оставался. Оставался, чтобы продолжать свой тернистый путь!

Весной, в двадцать первый день месяца Эйлет 6729 года от Сотворения Мира, пентера входила в бухту Тираса. Столица Тиверского княжества Белоград встречала гостей. Корнелий с пятнадцатилетним сыном Игорем сошел на берег. Их, естественно, никто не встречал – путешествовали они инкогнито под видом паломников из Константинополя в Киево-Печерскую лавру. Остановились в гостинице и после короткого отдыха отправились смотреть город.

Корнелий с интересом осматривался вокруг. За те тридцать с лишним лет, что прошли с его последнего посещения, в Белограде изменилось немного. Все те же широкие, мощенные известняком улицы и площади, двух– и трехэтажные оштукатуренные кирпичные дома, скверы и фонтаны на площадях. Даже княжеский дворец, построенный еще его сыном Святославом, остался практически таким же. Изменилась только цитадель. Стены и башни стали мощнее и выше. Контрфорсы теперь спускались прямо в воду, а вход в порт был тщательно перекрыт небольшими фортами. Княжил в Белограде по-прежнему его пятидесятилетний внук Игорь Святославич, который провожал войска русичей в Крестовый поход в 6697 году от Сотворения Мира.

К вечеру уставшие и довольные путешественники вернулись в гостиницу. Сын, только коснувшись подушки, уснул, а Корнелий бухнулся на диван, вытянул натруженные ноги и задумался. Нужно ли открыться внуку? А может, пока не торопиться и прозондировать почву? Или сразу ехать в Киев к сыну, князю Владимиру? Правда, Великому князю уже шестьдесят два, но, по слухам, он еще в неплохой форме и здравом уме. Так ничего и не придумав, Корнелий уснул. Снился ему, как ни странно, Иерусалим с его зелеными рощами на околицах, золотыми куполами храмов, шумными торговыми площадями и уютными тенистыми улочками… Посреди ночи его разбудили странные звуки, доносящиеся из комнаты сына. Тихонько заглянув в комнату, он увидел всхлипывающего во сне Игоря. Подойдя, Корнелий ласково прикоснулся к плечу юноши. Тот сразу проснулся, повернул к отцу заплаканное лицо и виновато улыбнулся:

– Я скучаю. По братьям, по сестричке… по дворцу. Отец, неужели я больше всего этого никогда не увижу? Я понимаю, что ты не напрасно выбрал меня и у меня особая роль в твоих планах, но… мне немножко страшно. Совсем чуть-чуть…