Елизавета Дворецкая - След черного волка

От ее движения Зимобор очнулся, стиснул ее и развернул к себе.

– Куда…

– Пусти… – сдавленно прошипела Лютава; она упиралась руками в его грудь, и при этом ее разрывало желание прижаться к нему, обвить руками его шею…

Зимобор обнял ее и наклонился над ней; она ясно ощутила, что он так же сильно возбужден, хотя, кажется, не вполне еще проснулся. Остаток ее собственного существа пришел в ужас: вот сейчас все и случится, она будет принуждена отдаться чужому мужчине, отцу ее будущего сына – Радомира…

А то, построннее, существо ликовало в предвидении близкой победы и весело смеялось, убеждая: все прочее неважно, бояться нечего, главное в жизни – любить! Нынешний миг – важнее всей остальной жизни, ибо в нем – труд божества. Чужая любовь и влечение потоком молока и меда текли через душу и тело Лютавы, смывая остатки ее памяти о самой себе. Она больше не могла противиться; сила этой страсти сделала ее слабой, тянула покориться, расслабиться и раскрыться ему навстречу…

– Дивина! – изумленно, но и обрадованно охнул Зимобор. – Ты, лада моя…

Она лишь мельком отметила, что он называет ее каким-то другим именем, а голос его звенит восторгом и любовью.

Как вдруг рядом послышалось грозное рычание. Это было как туча, враз накрывшая солнце; сияние угасло, кипение в крови утихло. На облако жемчужного света, висевшее перед закрытыми глазами Лютавы, упала густая тень. Чары не разрушились совсем, но ослабли; Лютаву еще била дрожь от нетерпеливого, жгучего желания, но она уже вспомнила, кто она, где и с кем. И снова осознала, что это влечение – не ее собственное.

– Как ты меня назвал? – откликнулась она и снова попыталась оттолкнуть Зимобора. – Проснись! Я – Лютава!

Рычание усилилось; мелькнул перед глазами грозный черный зверь с багряным огнем в глазах.

Белое сияние резко отодвинулось и стало таять. Лютава вырвалась из рук Зимобора и села на лежанке; он лежал на спине, в изумлении глядя на нее. Можно было подумать, что впервые видит.

Лютава схватилась за грудь, будто пыталась силой сдержать дрожь и прийти в себя. Было жарко, и при этом ее бил озноб. Очень хотелось пить; она даже хотела было перелезть через лежащего Зимобора, чтобы добраться до ковша, но задела раненую ногу, застонала. Зимобор схватил ее за руки:

– Куда собралась?

– Я хочу пить. Дай воды.

Он выпустил ее, встал, пошатываясь, зачерпнул ковшом из лохани, сначала выпил сам, потом принес ей.

– Княже, что там? – послышался с полу голос кого‑то из отроков.

– Ничего. Спи. – Зимобор протянул ковш Лютаве.

Она выпила и вернула ему. Он медленно лег на прежнее место и натянул кожух, которым укрывался. Лютава не ложилась; сидя повернулась к Зимобору и приставила палец к его груди:

– Как ты меня назвал?

– Неважно. – Зимобор сбросил ее руку. – Что ты, как все эти…

Голос у него был недовольный и разочарованный.

– Я не про то! – Лютава не собиралась уподобляться ревнивым девкам, но не могла и дальше оставаться рядом с этим человеком, не зная, что происходит. – Она приходила опять. Эта, белая. Хватит меня морочить. Кто она такая?

– Что? – Теперь Зимобор сел и подался к ней. – Приходила? Кто приходил? Куда?

– Эта белая дева! – прошептала Лютава, наклонившись к его лицу. – Та, что была в овине и прогнала Люта.

– Что? – Зимобор был явно растерян. Даже огляделся невольно, но, конечно, ничего не увидел. – Я… Мне приснилась… невеста моя приснилась. Вот и подумал, что это ты… ну, что она со мной.

– Невеста?

– Да. Ее зовут Дивина, – совсем тихо ответил Зимобор. – Приснилось, что она… Я ее давно уже не видел… не знаю, где искать. Снится мне… часто… А тут девка… то есть ты. Вот и привиделось, будто она…

Лютава помолчала. Выходит, он знает свою невесту. Знает ее имя. Давно не видел, он сказал?

– Ты уже с ней встречался?

– Да. Она жила в Радегоще. Я пришел туда, когда ушел из Смолянска… потому что моя сестра пыталась меня убить. И там мы с Дивиной обручились, а потом я уехал в Полотеск. А потом… она исчезла. И никто не знает, где она. Я только один раз потом видел ее – на Коляду. Когда из Нави приходят… и она пришла. А потом опять исчезла.

Лютава слушала, и ее мысли метались. Ее зовут не Дивина, и она не жила ни в каком Радегоще. Говоря о своей невесте, Зимобор имел в виду не ее – обещанную ему неизвестную девушку, – а другую, которую хорошо знал и сам выбрал. Мысленно выстроенный ею мост в будущее рухнул в один миг. Зимобор пришел сюда, на Угру, вовсе не за ней.

Но загадки на этом не кончились.

– А кто эта белая? Она сейчас пыталась войти в меня! И заставить с тобой сотворить… сам знаешь что.

– Войти в тебя? Как это?

– Она – дух. Дух может войти в чужое живое тело, если сил хватит. А она сильнее всех, кого я знаю. Она почти вытеснила из меня саму меня! Но потом пришел мой покровитель и прогнал ее.

– А кто твой покровитель? – в изумлении спросил Зимобор, будто не мог вообразить столь могучее существо.

– Черный волк Нави. Огненной реки страж. Он прежде был моим предком… и должен возродиться вновь.

– Волк Нави… ты говоришь, она вошла в тебя и пыталась твоими руками… меня соблазнить? А я вместо тебя увидел Дивину…

– Так кто она?

Зимобор помолчал, укладывая в голове произошедшее.

– Дева Будущего, – тихо сказал он наконец. – Младшая из Вещих Вил. У нас ее называют Младина.

– Вещая Вила?

Лютава не верила своим ушам. Одна из Вещих Вил взяла под покровительство смертного?

– Чем ты… этого добился? Или от чуров получил?

– Этим и добился. – Зимобор хмыкнул и сделал в темноте откровенное движение бедрами, которое Лютава скорее угадала, чем увидела, но смысл тем не менее был ясен. – Тяжело мне тогда было и податься некуда: своя же сестра родная меня погубить пыталась, а я на нее руку поднять не мог. Младина обещала мне, что с ней я любого соперника одолею, а взамен просила только любви. Не обманула – всего я добился, чего хотел. Только… мало радости мне ее любовь принесла. Она ревнива. Запрещает любить других девок, обычных. И невесту мою она грозит загубить. Обещала: если женюсь, жена к утру окажется мертвой. А ведь знает, что не к ней у меня сердце лежит. Вот выждала, что около меня девка появилась, и попыталась Дивиной прикинуться, чтобы снова мной завладеть.

Лютава легла на спину и вытянулась, глядя в темную кровлю. Ну, дела!

Вещая Вила! Младшая из трех удельниц – хозяек облачного колодца судеб. Вот откуда это ощущение света и холода. Она не дух и не богиня, она сильнее их всех, ибо у каждого из богов есть судьба, третью часть которой составляет Младина.

– Зато пока ее венок у меня, я любого одолею, а меня – никто, – добавил Зимобор без особой радости в голосе. – Поэтому ни у Хвалиса вашего, ни у твоего брата против меня ничего не вышло. Если бы не Младина, он бы меня убил…