Надежда Костина - Ни конному, ни пешему…

Детей своих от первого брака, двух девок и старшего сына, он ещё в начале августа отослал к дальней родне. А с ними самое ценное, что в московском доме хранилось. Дети и дворня выехали задолго до толпы . Тогда и лошади были, и телеги…

Ушлый он был – купец второй гильдии Савелий Игнатич. Не боялся ни бога, ни черта, ни ее – ведьму лесную. Без ведовства беду чуял. Да и как не чуять, когда французы к Москве рвутся, что волки бешеные. Каждый день новости одна чернее другой. А Ядвигу в городе держало смутное, неясное предчувствие. Ночью, забываясь коротким тревожным сном, она видела огонь, и в огне…кого?!

Савелий с ней оставался. Рогом уперся, – не уеду без тебя. Днём муж уходил куда-то, возвращался уже в сумерках уставший, злой, отчаявшийся. От него разило кровью и порохом – запахом боли и смерти. Яга не расспрашивала, молча обнимала, делилась каплями силы, тепла. Однажды после скудного ужина в пустой гостиной он уронил голову на руки и… заплакал. Она рванулась к мужу, упала перед ним на колени, прижалась испуганно.

– Что?!

– Город сдают французам. – Он поднял мокрое от слез лицо. – А когда их армия войдет, – Москву подожгут со всех сторон. Мы с тобой уходим немедля. Ночью. Никифор уже седлает коней. – Ядвига кивала, соглашаясь…

Савелий с Никифором три дня, как ушли. Пришлось морок наводить. Купец рядом с собой в седле жену видел. Радовался, что его ненаглядная ехать согласилась. Домовик личину пару дней продержать сможет, а там, как бог даст…

Она отошла от окна, спустилась по лестнице, вышла на пустынную улицу.

– Что ж ты, матушка, одна в такой час бродишь? – раздался сзади тонкий девичий голосок. – Или смерти себе ищешь?!

Ядвига резко обернулась. В клубах дорожной пыли стояла огневица – невысокая девушка с копной золотистых волос. Силуэт ее дрожал, плыл в лучах закатного солнца, теряя очертания, – плохо дело. Вот-вот нелюдь разум потеряет, пламенем растечется по земле – и не погасить такое пламя…

Огневица схватила Ягу за руку, потянула за собой:

– Пойдем, быстрее!

– Куда ты меня тащишь?! Или вежество забыла, девка? – Ядвига резко выдернула задымившийся рукав, сбила искры.

– Уж прости, матушка, только времени на поклоны у меня нету. Я ещё помню тепло очага, хлеб в печи, молоты в кузне. А сестры мои дикие, для них что человек, что дерево – пища добрая. Бежим. Дите твоего рода там …

Они неслись по страшному городу. Мимо горящих зданий, мимо конных разъездов, мимо пьяной от вина и крови солдатни, мимо ломаемых дверей, мимо свежих трупов, переступая через лужи крови, огибая на бегу горящие деревья и падающие балки. Огневица то растекалась языками пламени, закрывая собой задыхающуюся от бега и дыма Ядвигу, то снова становилась человеком…

Пятеро огневок стояли возле годовалой девочки кольцом, но тронуть не решались. Пока…

Живое пламя текло вокруг, переливалось, расцветало сказочными узорами, взлетало на огненных крыльях. Ребенок сидел, вцепившись в руку мертвой матери. Несчастная женщина лежала на дороге с пробитой головой.

– Отошли!!! – заорала Ядвига, срывая голос, – отошли, холопки!!!

Огневки повернулись к ней, зашипели, жадно оскалились. Потянулись жаром. Сильные, сытые, наглые. Не совладать с ними! Сожрут, твари!

– Забыли, кто над огнем стоит?! Так я напомню!!!

Ведьма выхватила нож, резанула себе запястье. Кровь щедро потекла на раскаленную землю. Задыхаясь от жара, слабея от потери крови, Яга звала силу лесов, силу сырой земли, силу корней и камней. Мать сыра земля – главная, дочь ее старшая – водица студеная, сынок любимый, балОванный – ветер-ветерович. А огонь завсегда слугой им покорным быть обязан.

– Нас-с-с люди призвали! – не отступали огневки. – Люди, этой земли хозяева, – нас-с-с уважили! На семи холмах наша влас-сть!!! – сычали гадюками.

Яга набрала пригоршню кипящей силою крови, плеснула в огненные пасти. Униженное пламя упало на землю, отползло, злобно затаилось…

Ведьма схватила девочку на руки, на ходу шепча заговор, затворяющий рану. И что есть мочи побежала от огненных духов. Рыжеволосая девушка снова возникла рядом.

– Бежим, матушка! Покуда разум при мне – выведу!!!

Ядвига не помнила обратный путь через полыхающие улицы. Огневица тянула ее, прикрывала, прятала. Потом они брели по темным переулкам, слыша выстрелы, крики, пьяные вопли. На каком-то перекрестке их схватили солдаты.

– Эй, да тут бабы! Неужели?! В этом чертовом городе?!

Чужая речь иглой ввинчивалась в виски…

– Молодые?! Красивые?!

– Одна старуха с младенцем. Страшная, как лошадь капрала, а вторая – ягодка!

– Старуху и ублюдка убей, а красотку сюда тащи.

«Красотка» медленно вышла вперёд, пряча Ягу. Золотые волосы змеями заструились по плечам.

– Зачем тащить? Я девка горячая. Сама к вам пойду, коли зовёте! Прощай, матушка, может, свидимся.

И обнаженное пламя, раскинув руки, хищно шагнуло к заворожённым людям. В сторону доброй поживы…

Гори, Москва!!!

**************

– Мы с Катенькой почти месяц в доме прятались. Нашу улицу огонь не тронул, дом на крови давно заговорен был. Его стороной обходили. Мука была, молоко дочке старым способом добывала – нож в дверной косяк, – и готово. Продержались. Савелий в город вернулся с первыми обозами. На ту пору я давно бояться разучилась, а как его седого на пороге увидела – ноги от страха подкосились: за него, за себя, за детей наших, за город сгоревший.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.