Александра Таран - Левар. Властимир

– Значится, ты всем нужон… – проворчала она себе под нос, и Левар поник: так вот о чём она волнуется. Её «незваного гостя» ищут и Стража, и лешие. Он вдруг осознал, в какой на самом деле сложной ситуации он оказался и какую помощь просит у тех, кому и без него тяжко живётся.

– Да, – не стал отрицать он. Так было честно.

Мокша покивала сама себе и снова задумалась.

– Малуш, – подозвала она наконец внучку, – снеси-ка мне незамаранный свиток с пером.

Левар заёрзал: похоже, старейшина всё-таки решилась помогать ему. Он с готовностью подал из своего мешка чистые листы:

– Вот, держите, у меня есть.

Старушка замешкалась, но всё-таки приняла стопку бумаги в дар. Левар был готов отдать всё что у него было, лишь бы она не передумала.

– В Яме дадите Море записку от меня, – старейшина взяла перо и вывела несколько корявых слов на белом кусочке. – Пущай исполнит всё как положено, – она свернула бумагу в свиток и старательно завязала тесёмкой. – Передашь от меня, – потрясла она запиской перед внучкой: – В нутро не глазеть, тётка твоя уж разберётся. Кажешь, я наставила. Возьми корзинку да малька припрячь, как подходить будете, негоже всякому встречному-поперечному глаза мозолить… Заодно поспрашивай там, может, кому пряжа нужна. Обменяй на ремни, ежели будут.

– Бабуль, а как жеж я одна? Путей ежели не вспомню, – запричитала Малуша, вставая и пряча свиток за пазуху.

– Так остолопа своего употреби. Пущай проводит. Он же Ямный сам будет, пути наизусть ведает. К тебе, вон, вслепую небось уж доберётся… окаянный…

– Ладно-ладно, – Малуша захихикала. – Уразумела я, бабуль, не гневись токмо.

– Топайте давайте. Путь неблизкий.

Малуша приторочила на Левара кротовый ворот «для сугреву», набила его карманы съестным, собралась сама, жениха кликнула. Мокша строго-настрого запретила говорить с кем-либо в пути и в который раз предупредила, чтобы путники ни в коем случае не попадались на глаза Стражам. И вскоре они вышли.

Сбыня был вне себя от радости, что его назначили провожатым. Он не слишком скрывал это, поэтому Левар с Малушей быстро заразились его хорошим настроением и едва начавшийся путь до Ямы превратился в непрерывную беседу. Обсудили стычку со зверем, то, как Левар решился оседлать его. Малуша с круглыми от страха глазами забросала вопросами про «великанов», а в итоге разговор снова скатился к зверю. Между собой норики коварно высмеяли старика Здебора, который яростней всех настаивал на «откупе» в виде мяса, а потом мало-помалу успокоились.

Преодолели овраг другой, отдышались, и Малуша затянула тихую песенку:

– Пошто она так с тобой? – нориха вдруг смолкла и повернулась к Левару.

– Кто? – не понял он.

– Ну, девка твоя!

– А, Лия… – Левар почувствовал жар на кончиках ушей. – Я… наверное я…

В бороде Сбыни зашевелилась ухмылка, и Левар оборвал себя на полуслове.

«Смеются надо мной».

– Ну чего лыбу давишь, чёрствый ты пень?! – закричала Малуша, и Левар еле сдержался, чтобы не отпрыгнуть. Сбыня развёл ручищами.

– Я ничего…

– Да не слепая я, а ну прекрати! Горе эдакое, а он фырчит! Тебе ль не знать, чего тепереча на сердце у малька, сухарь ты эдакий! Сам-то поди намучался с моими родичами! Ужо и запамятовал, как мы с тобой горевали, мил дружок?

Сбыня ничего не сказал в ответ, только покривился и выдохнул как-то болезненно. Будто Малуша на мозоль ему наступила.

– То-то же, – нориха повернула круглое личико к Левару и тронула его за плечо. – Говори, голубчик, токмо не держи на энтого сухаря обиду. Нету у нас в лесу такой бороды, чтоб сердце напоказ выставляла. Но мы-то с тобой знаем, что оно с рожденья у каждого имеется. Говори, полегчает.

Левар уставился под ноги и заморгал.

«Нет, это не их дело, – думал он. – Лия правильно поступила…»

Обида вдруг с такой силой сдавила грудь, что стало тяжело дышать. Он попробовал успокоится, но вместо этого выпалил:

– Она была права… я испугался. Я спрятался от Кощея. Как малый ребёнок. Она храбрей и сильней меня, раз не побоялась уйти.

– Ты тоже ушёл, – напомнила Малуша.

– Да, но слишком поздно. Теперь она далеко, я даже не знаю, что с ней. Мы могли бы улететь вместе, но я…

«Потерял её!» – закончил он мысленно.

– Найдёшь её, непременно, – посочувствовала нориха. – Лес не таков дюжий, як кажут. Ушей у него много и глаз. Знаешь, мы можем для неё записки оставлять у старшин, авось лешии заглянут. А то! Не гляди так, они частенько у нас бывают, токмо в сёлах поболе нашего. Наше-то в три норы им не шибко интересно, а вот в Березняк и в Яму чуть не каждую седьмицу налетают.

Левар оживился.

– Правда? Но что они… то есть зачем?

– Своих наведать. Сторожат они их, – встрял Сбыня.

– Кого «их»?

– Сёла, – крякнул норик и деловито почесал бороду.

Левар перепрыгнул расщелину между листьями и продолжил выпытывать:

– Разве не Белая Стража сторожит?

– Нет.

– Но ведь Мокша сказала…

– Некоторые сёла ещё стоят под Белой Стражей, но добрая половина под Леших к Червеню ушла… – махнул в сторону Сбыня, и они повернули туда. – Тепереча вдоль оврага.

– Но их же мало! Как они могут охранять столько сёл?! – подивился Левар.

– Кого мало?

Сбыня и Малуша переглянулись.

– Леших мало, – упрямо повторил Левар. – Я был у них в Гнезде и всех видел. Ну почти… не было Клюва…

– О-о-о! – довольно протянула Малуша, – Клювик наш любимец. Ну до чего мил со всеми!

Левар запнулся.

– Разве он к вам прилетал?

– Конечно, и не раз, – расплылась в улыбке нориха. – Клюв-то обыкновенно и летает на уговоры по малым сёлам. Мы откладываем по зёрнышку, хоть на морозы согласие дать, а то зверь оголодает и не будет нам покоя. Света белого не увидим, как ужо бывало.

– Как это? – не понял Левар.

– По норам загонит, – буркнуло из рыжей бороды совсем рядом.

– Зверь?

– Кто ж ещё? – округлил глаза норик. – Прошлую зиму так и просидели. Лисица нас сторожила. Ужо лучше под лешими сидеть, чем под ней! – прогудел он и захохотал над своей удачной шуткой.

Но Левар задумался.

– Получается, лешии отнимают работу у Белой Стражи?

Малуша отмахнулась:

– Чья возьмёт, тот и берёт селенье под крыло. Нам-то плотить нечем, но на леших-то, глядишь, наскребём, там много не надо, считай, прокормить токмо самого охранителя. А уж Стражи – те вовсе нам не по карману. Тепереча много брать стали, не то что раньше. Их токмо по двое выдают по новому устою, вишь, они же всё Кощея вынюхивают.

Левар насторожил уши. Нориха продолжала:

– Лешие не боятся в село стражное наведаться, раньше налетали – хвать Стража, да и ну с народом беседовать, мол, пошто вам энти стражники загребущие, коли нам плотить дешевше. Народ и чешет бороды – то правда. Так и перетянули под своё крыло селенья. Норики плотить лишку не любят, добыча-то тяжко идёт, а мороз на носу ужо. Своих ртов хватает поди.