Ксения Крутская - Граница. Песчинки на чашах весов # 1

Не смей! Не смей обманывать! Верни глаза! Я велел тебе уйти! Ты поплатишься! Поплатишься!

Ольгу довольно бесцеремонно вытряхнули из пыльного покрывала беспамятства, бросив спиной на острую щебенку. Охнув, она приподняла голову, чтобы камни не впивались в затылок, попыталась приоткрыть глаза и зажмурилась от яркого света.

– Ольга! – пробился через пульсирующий звуковой туман знакомый голос. – Что с тобой? Что случилось?!

Ольга с трудом села, поднесла к лицу ладонь, прикрывая глаза от солнца, и глянула вбок. Рядом с ней сидел Бьёрн с выражением паники на лице.

– Ты откуда взялся? – хрипло пробормотала Ольга, еще не вполне осознавая происходящее.

– Я ехал от перевала, – озадаченно отозвался Бьёрн. – И вдруг вижу тебя лежащей в двух метрах от дороги… Это ты мне скажи – что ты тут делаешь? У тебя тепловой удар? – Он нерешительно протянул руку к Ольгиной голове, но ладонь замерла в нескольких сантиметрах от ее волос и опустилась. – Голова кружится?

– Нет, – Ольга помотала головой, – я не перегрелась, это точно. Тут другое… Ты ничего странного вокруг не видел? – Она быстро глянула в лицо Бьёрну.

– Нет, – пожал плечами тот. – Кроме твоего лежащего тела, конечно… Это было не просто странно, сказал бы я. Это было шокирующе.

– Понятно, – усмехнулась Ольга. – Ну ладно, все хорошо, что хорошо кончается. Мне повезло, что ты проезжал мимо и подобрал мое тело с обочины. – Она осторожно поднялась на ноги и, пошатываясь, сделала несколько шагов в сторону стоящего на дороге джипа. – Вроде бы со мной все в порядке. Поедем в лагерь.

Трясясь по щебенчатой дороге на жестком скрипучем сиденье машины, Ольга продолжала ломать голову над тем, что же – и какими словами – можно рассказать Бьёрну. Она чувствовала на себе его испытующие взгляды и понимала, что скоро будет вынуждена хотя бы частично открыть карты.

Бьёрн подвез ее к самому крыльцу, подал руку и помог спуститься с подножки джипа. Ольга, покачнувшись на ступеньках, вошла в домик и села-упала на топчан. Бьёрн, хмурясь, поднялся на крыльцо вслед за ней и остановился на пороге, ухватившись за дверные косяки.

– С тобой точно все в порядке?

– Нет, не точно, – вздохнула Ольга. – Но это никак не связано с тепловым ударом и вообще с состоянием здоровья.

– Не пугай меня! Объясни, что случилось?

Ольга колебалась.

– Сейчас ты, наверное, занят? А рассказ будет долгим. Может, ты разберешься с генератором, а вечером зайдешь ко мне? Я пока окончательно приведу себя в порядок.

– Ну, как скажешь. – Бьёрн с сомнением покачал головой. – Честно говоря, я боюсь оставлять тебя без присмотра.

– Не бойся. Все будет в порядке. Если переживаешь, окликай меня – стены тонкие, слышимость хорошая, если не отзовусь – можешь вламываться в домик и спасать принцессу, – улыбнулась Ольга.

– Договорились, – серьезно сказал Бьёрн и вышел на улицу, аккуратно притворив за собой дверь.

Еще часа три, до наступления сумерек, Ольга маялась, не зная, куда себя девать и чем заняться. Бьёрн, как и обещал, пару раз окликал ее издалека, Ольга отзывалась: «Все окей!». Она пыталась читать, но не могла сосредоточиться на тексте. Ей не лежалось и не сиделось на топчане. Соседство стопки тетрадей на полке над ним внушало смутную тревогу. В конце концов Ольга сдалась и выглянула из домика. Солнце садилось за гребни скал, долина была залита оранжевым теплым светом. Ветра не было, в воздухе пахло речной свежестью и костром.

Синеватый дымок над водой указывал, где можно найти себе компанию. Выйдя на берег, Ольга увидела небольшой костерок в аккуратном круге из камней. Перед ним на большом плоском камне сидел Василий и неторопливо водил большим изогнутым ножом по «лезвию» тренировочного деревянного меча.

– Привет! – сказала Ольга. – Можно к вашему очагу?

Василий вскинулся, торопливо встал и слегка поклонился.

– Прошу, – он указал на камень, на котором до этого сидел. Ольга уселась и протянула руки к огню.

– А где Бьёрн? – поинтересовалась она.

– На патрулировании, – рассеянно отозвался Василий, внимательно разглядывая отполированную поверхность меча. Ольга недоуменно воззрилась на него. – Да просто в деревню поехал, – улыбнулся он, заметив ее взгляд.

– На ночь глядя?

– Ну, если начальство велело… – Вася пожал плечами и улыбнулся. – Да в любом случае он скоро вернется. Ну скажи, как тебе у нас? Не тянет вернуться к цивилизации?

– Нисколечко, – решительно ответила Ольга. – Я уже подумываю, не наняться ли и мне к фру Маргарите в стюарды… Ну его, это электричество… И ванную. И туалет!

Они с Васей рассмеялись.

– А ты откуда родом? – спросила Ольга. Василий махнул рукой в сторону, противоположную направлению к Кара-Йолу.

– Я родился здесь, в Долине. Моя семья живет в деревне на берегу озера Тегерик. У меня пятеро братьев – можешь себе представить? Я третий, – он вздохнул. – И единственный из всех, кто решил взяться за ум. Остальные так и не выползают за пределы родного муравейника. Научились читать и кое-как писать, и больше им ничего не надо. Меня и самого сюда почти неграмотным привезли. Мать решила, что дома я – самый бесполезный из ее сыновей, и отправила меня на заработки. Я еще по-русски-то толком не говорил. Ну, то есть говорил, но как и что… – Вася смущенно хмыкнул. – Ну, сама понимаешь. Деревня же… Народ у нас там не сильно-то… обременен культурным воспитанием. И в школу я ходить, скажем так, не любил. Читал очень плохо. Сейчас даже вспомнить странно.

– Это Бьёрн тебя наставил на путь истинный?

– И он тоже. Но все-таки не только он… Я знаю, Чужой рассказал тебе о той нашей знакомой, которая потом пропала. – Василий глянул на Ольгу и быстро отвел глаза. – В основном это она на меня повлияла. Возилась со мной, разговаривала, как с ребенком. Да я и был, по сути, ребенком. Там, – он махнул рукой в сторону родной деревни, – я жил таким… диковатым, во всех смыслах. Там мне это не мешало. А как попал сюда, да после того случая… – Вася грустно и виновато улыбнулся. – Пришлось меняться. И она мне очень сильно помогла. Я научился нормально говорить по-русски. Начал читать книги. Потом пошел учиться, догонять… За два года прошел программу школы с пятого по девятый класс. На русском и на нашем. В этом году думаю зимой закончить десятый и одиннадцатый и сдать экзамены. Бьёрн посоветовал мне поступать на исторический. Буду этнографом, как он.

Ольга слушала, округлив глаза. Чудесное превращение дикого звереныша в абитуриента истфака за три года поражало воображение не хуже всей той мистики, которая творилась в ее жизни. Верилось с трудом, и она не удержалась от реплики:

– Как-то это звучит…

– Неправдоподобно? – Вася хитро улыбнулся. – Еще бы! Но я тебе не вру, это все легко проверить. Мою семью в деревне все знают, можно расспросить обо мне у соседей – да хотя бы у нашего деревенского участкового, он может рассказать о тех временах много интересного! И вся картина будет перед глазами. Аттестат за девять классов я могу тебе показать, все тетради и учебники – тоже. Я уже частично запасся учебниками за десятый и одиннадцатый, но пока некогда взяться за них как следует. Здесь время для учебы – зима.