Андрей Силенгинский - На чаше весов

Андрей СИЛЕНГИНСКИЙ.

Земля замолчала внезапно, на полуслове. Буквально. Только что диспетчер ЦУПа Алик Мирзоев заполнял паузу в передаче очередным несмешным анекдотом, и вдруг - тишина. Минута - тишина, две минуты, три… Через семь минут дежурный техник Паркер, убедившись, что приемная аппаратура безоговорочно исправна, но сама связь столь же безоговорочно отсутствует, поставил в известность капитана Рамиреса. То есть теперь уже и начальника поселения Рамиреса.

Добравшись до Центра связи, Йони Рами-рес сам занял место дежурного и отчетливо проговорил в пустой экран:

- Земля, ответьте Сегунде! Тишина.

- Земля, это Сегунда. Вас не слышим. Неисправностей аппаратуры не выявлено. Повторяю, мы вас не слышим.

Рамирес напряг слух, словно надеясь различить в ответ еле слышный шепот. Но ничего не было слышно. Даже шороха.

Что же могло случиться? С каналом гиперсвязи - ничего по определению, он - сама основа ткани мироздания, материя настолько прочная, что о повреждении речи идти не может. Скорее луч света, пройдя половину пути, вдруг мог бы передумать и без всяких причин повернуть обратно. Приемная аппаратура исправна… Что-то с передающей на Земле? Там все дублировано-передублировано столько раз, что представить фатальную поломку сложно.

Помедлив еще несколько секунд, Йони решился и набрал на коммуникаторе главного механика.

- Привет, Цзоу. Мне нужна энергия для выхода на ретранслятор. Ненадолго, максимум минут на десять. Сможешь дать?

Если регулярная связь осуществлялась по предельно узкому каналу с выходом непосредственно на Землю и не требовала значительных затрат энергии, то прием мощного сигнала со спутника-ретранслятора, находящегося на околоземной орбите, колонисты могли позволить себе лишь несколько раз в год, по самым значимым праздникам. Зато тогда каждый пассажир и член экипажа мог включить на своем экране земные телеканалы, пообщаться с оставшимися на Земле близкими или просто посмотреть на родную планету.

Цзоу Джинхэй помолчал, глядя Рамиресу прямо в глаза. Любой на его месте поинтересовался бы, что случилось. Любой, но не Цзоу.

- Да, капитан, - руки главного механика быстро забегали по развернувшейся перед ним клавиатуре. - Даю поток через тридцать секунд.

- Спасибо, - Йони коротко кивнул и отключился.

- Действуй, - скомандовал он уже Паркеру, освобождая место. - Выйди на ЦУП и доложи ситуацию.

Дежурный устроился в кресле и начал настройку. Руки его заметно дрожали. Через две или три минуты он повернул к Рамиресу бледное как мел лицо.

- Капитан, - теперь дрожал и голос. - Земля погасла…

- Что?!

- Светимость в радиодиапазоне… Посмотрите сами. - Паркер отодвинулся чуть в сторону и повернул экран к капитану.

Перед глазами Йони оказался мертвый черный шар с обозначенными контурами материков. Ни размытых светлых пятен зон охвата телевизионных вышек, ни ярких искр радаров, ничего… Рамирес медленно прокрутил верньер частот - везде та же чернота.

- И в визуальном… - голос Паркера сорвался, он переключил режим изображения.

Теперь Рамирес смотрел на Землю с орбиты и видел привычную картину: голубые океаны, белая дымка облаков, зелено-желто-коричневые континенты… До него не сразу дошло, что же в этой картине не так. Потом стало нехорошо, по-настоящему нехорошо: на ночной части планеты не светился ни один огонек. Так, наверное, выглядела Земля из космоса до появления человеческой цивилизации.

Взяв себя в руки, Йони наклонился поближе к экрану, коротко и сухо описал ситуацию в микрофон. Его слова со спутника отправятся на Землю обычным радиосигналом. Примет ли их кто-нибудь?

Выждав пять минут и не услышав ответа, капитан дал команду разорвать связь с ретранслятором.

- Вы в порядке, Паркер? - нарочито жестко спросил он. Парня нужно встряхнуть. - Вам не требуется замена?

Техник сначала просто помотал головой, но затем собрался и довольно четко ответил:

- Никак нет, капитан. Я в порядке, готов продолжить вахту.

- Продолжайте регулярную передачу данных по расписанию, - распорядился Рамирес. - Об отсутствии входного сигнала и полученной картине с ретранслятора информируйте в начале и конце каждого блока. И… не распространяйтесь пока о случившемся.

В возможность исполнения последнего приказа капитан не верил. Такое шило ни в каком мешке не утаишь. Возьми он с техника письменную подписку о неразглашении, мало что изменилось бы. Не в карцер же ни в чем не повинного парня сажать.

Покинув Центр связи, Йони несколько секунд стоял неподвижно. Испанская половина темперамента пыталась прорваться к управлению эмоциями, но Йони ее утихомирил, позволив доминировать той, что формировали финские предки по материнской линии. Холодная голова лучше подходит для управленческой деятельности, а уж о кризисных ситуациях и говорить нечего.

Прежде чем созывать Совет, Рамирес решил взять получасовую паузу. Если за это время Земля выйдет на связь, необходимость в совещании отпадет, если нет… тридцать минут ничего не изменят в глобальной проблеме.

Масштабы этой глобальности Рамирес и решил как следует оценить за время взятого тайм-аута. Ноги сами понесли к выходу из корабля. Сначала к лифту, затем к транспортной платформе, к шлюзовой камере, выполняющей теперь роль обычного тамбура, - и наружу.

Модифицированный воздух Сегунды снова показался Рамиресу чуть-чуть неправильным. Он прекрасно знал, что химический состав атмосферы в зоне терраформирования дублирует земной воздух с безукоризненной точностью. Но избавиться от навязчивого ощущения не мог. Не то запах не тот, не то привкус. Или это сказывается мировой эфир, как подшучивал над Йони его старший помощник Игорь Покровский. Космос его знает, может, и эфир…

Никакой особой цели Рамирес не преследовал, он просто пошел куда глаза глядят. А глаза глядели на строящиеся корпуса ферм - больше пока не на что. За три года полета животные на борту настолько осточертели всем, что перевести их на поверхность планеты сочли первоочередной задачей.

Дойдя до стройки и обменявшись парой реплик со встретившимся оператором, Рамирес развернулся обратно. Лицом к непредставимо огромной махине корабля. Смотреть на корабль снаружи - особое удовольствие. За время полета это превратилось в подобие оксюморона, само слово «корабль» не ассоциировалось со средством передвижения. Для них он стал просто домом - маленькой вселенной: полностью автономной, со своей электростанцией, несколькими заводами и фабриками, подсобным хозяйством… и сорока тысячами жителей. Теперь этот дом-город будет постепенно выплескиваться наружу, на поверхность новой планеты. Новоселье займет немало времени и будет стоить колоссальных усилий.