Андрей Силенгинский - На чаше весов

- Корабль… - растерянно повторил Киршнер.

- Конечно. Вы ведь сами только что перечисляли - источник энергии, готовые заводы и фабрики по производству пищи, медицинский комплекс…

- В конце концов, сорок тысяч мест… сорок тысяч спасенных, - вполголоса проговорил Йони.

- Да, - Покровский взглядом поблагодарил капитана за поддержку. - И даже немного больше, при условии разумного ограничения комфортности.

- Но три года! - вставил Цзоу. - Мы не сможем быть на Земле раньше, чем через три года.

- Тем больше оснований форсировать подготовку к старту, - отрезал старпом. - Мы обязаны оказать Земле помощь… или убедиться, что уже ничего не можем сделать.

Мертвая тишина висела над залом Совета почти вечность. Разбил ее звук отодвигаемого кресла - второй помощник поднялся на ноги, опершись ладонями о стол. Лицо его покраснело, на высоком, очерченном глубокими залысинами лбу проступили капельки пота.

- Три года? Вы говорите о трех годах? - Киршнер начал почти шепотом, постепенно усиливая громкость и мощность голоса. - А я буду говорить о шести! Шести годах, на протяжении которых вы хотите обречь население Сегунды на первобытное существование! Прикажешь людям начать рыть землянки прямо сейчас, старпом?! - теперь второй помощник почти кричал.

Покровский выдержал взгляд Киршне-ра, не отводя глаз. Его голос по-прежнему звучал ровно.

- Сбавь обороты, Отто. Никто не утверждает, что людей нужно оставить один на один с Сегундой. Я предлагаю демонтировать и перенести на поверхность резервный реактор…

- Что увеличит риск полета к Земле и, возможно, превратит шесть лет без корабля для Сегунды в бесконечность, - с нехарактерной для себя едкостью вставил Цзоу.

Старпом печально кивнул.

- Увы, баланс между рисками и выбор меньшего из зол - это неизбежность в сложившейся ситуации.

- Резервный реактор не обеспечит всех потребностей поселения, - резко сказал Киршнер. - Поправь меня, если я не прав, Цзоу.

Главный механик коротко кивнул.

- На первое время придется обходиться малым, - жестко сказал Покровский. - А одной из первоочередных задач должна будет стать постройка электростанции. Также я предлагаю…

- Корабль никуда не полетит! - Все еще стоящий на ногах Киршнер стукнул ладонью по столу.

- Тише, второй помощник! - осадил его Рамирес. - Решать будешь не ты. По крайней мере, не в одиночку.

Обсуждение стало еще более бурным. Разумеется, решающее слово оставалось за капитаном, но он не спешил его высказывать, желая узнать мнение каждого.

В конце концов, можно было сказать со всей определенностью, что противники полета остались в меньшинстве. Среди них - Киршнер, Цзоу, Джутхани, как ни странно, Гордеева и еще трое офицеров. Четверо или пятеро не имели твердого мнения и готовы были принять любое решение. Остальные намеревались исполнить свой долг по отношению к человечеству - так, как они его понимали.

Капитану удавалось удерживать Совет в рамках, не позволяя обсуждению дойти до точки кипения, но это требовало изрядных усилий. Наконец он понял, что пора подводить итоги - аргументы обеих сторон начали повторяться, прислушиваться к мнению оппонентов уже никто не желал. И как раз в этот момент на коммуникаторе Рамиреса засветился срочный вызов. Дежурный техник. Нетвердой рукой Йони принял вызов в режиме открытого доступа.

- Старшина Паркер, - представился техник в лице появившейся в углу голограммы. - Разрешите доложить?

- Докладывайте.

- Земля… - голос старшины дрогнул. - Земля вышла на связь! Приносит извинения за технический сбой и продолжает трансляции в штатном режиме. Авария на ретрансляторе исказила все выходные сигналы и…

Рамирес отключил коммуникатор и почувствовал неимоверную, чудовищную слабость. Не сиди он сейчас в кресле, ноги непременно бы подкосились. Каждый год из шести лет несостоявшегося полета навалился на плечи в десятикратном размере. Прежде чем начать говорить, он успел отметить про себя удивительно удачно рассчитанную продолжительность технического сбоя.

- Всем спасибо. Думаю, вы все слышали. Сейчас вы вернетесь на свои посты согласно штатному расписанию. Совет я объявляю закрытым и считаю, что он в последний раз собрался в таком составе.

Все слушали молча. Многим, вероятно, было совестно за сказанные в горячке спора слова в адрес товарищей.

- Вопрос о выборе нового Совета - не экипажа корабля, а правления поселением - в любом случае встал бы перед нами в ближайшее время. Случившееся, как мне представляется, позволило ускорить процесс. Первое правительство Сегунды назначу я - так было решено еще на Земле. В него войдут как офицеры экипажа, так и наиболее уважаемые представители бывших пассажиров.

Рамирес перевел дух.

- Кое-кому из находящихся сейчас в этом зале нечего делать в правительстве новой планеты. Прошу не воспринимать это как обиду. Внезапный кризис провел грань между двумя категориями граждан… Одни любыми путями готовы были спасать Землю, другие - думали исключительно о Сегунде. Вот ты, Игорь, - Йони положил руку на плечо старпома, - ты - землянин до мозга костей. Телом ты здесь, а душой - там. Уверен, ты верой и правдой станешь служить своей новой родине, но принимать решения о ее судьбе… нет, этого нельзя допустить. Покровский кивнул.

- Даже не подумаю спорить, капитан.

- А председателем Совета Сегунды будет Отто Киршнер. После событий последнего часа ни у кого не может быть сомнений в том, что он сумел стать настоящим гражданином Сегунды.

Потрясенный Киршнер вновь поднялся на ноги.

- Как, капитан?… Я не могу! Председателем должны быть вы!

Йони на несколько секунд закрыл глаза.

- Нет, Отто. Думаю, ты найдешь достойное применение моим знаниям и опыту за пределами этого зала. Дело в том, что я тоже землянин. В необходимости лететь на помощь Земле я не сомневался ни мгновения.

«Наука и жизнь» № 11, 2017.