Илья Тамигин - Черный Тамбовский Волк. Полусказка

– Теперь газку! – подсказал Петька.

Мопедист повернул правую рукоятку на руле, и мопед поехал. Сам! Без помощи человека! Это было непередаваемо прекрасно.

Сделав круг по двору, он выехал на улицу имени Двадцатилетия ВЛКСМ и помчался по ней в сторону центра. Стрелка спидометра перевалила тридцать, дошла до сорока.

«Быстрее не стоит, пусть притрётся маленько, двигун-то.»

Катался три часа, пока не устал с непривычки. Когда заглушил мотор и слез с железного коня, ноги слегка дрожали. Закатить мопед на второй этаж и на балкон было плёвое дело. Мать, увидев грязный отпечаток протектора на полу, нахмурилась:

– Грязь будешь сам убирать!

– Да, мам, конечно, мам!

Вздохнув, мадам Чёрная ушла на кухню, где варились пельмени на ужин. Она мопед не одобряла, но и не протестовала. Сыночек подрос, ему надо.

В середине мая Афанасий получил письмо от товарища Рамкина с приглашением «для беседы».

Снова пришлось надевать костюм и галстук!

Секретарь встретил лесника приветливо, угостил чаем с «Юбилейным» печеньем.

– Что нового о волках, Афанасий Савельич?

– У меня больше не появлялись. А, вот, у Кеши, в Сабуровском лесу, они лося завалили.

– Это, когда же?

– Аккурат на Преподобного Герасима Вологодского.

– …?

– Ой, простите! Семнадцатого марта.

И Афанасий подробно пересказал письмо, полученное от коллеги.

– … и нашёл там обрывок рубашки, ну, манжету, значит. Явно не взрослого человека, подростка. И ещё отметил, что волки тушу почти не ели. Сожрали только требуху, а мясо не тронули.

– Ну, и что? – непонимающе поднял хохлатые брови товарищ Рамкин.

– А то! Обычно они жрут от пуза, затем спят, от добычи не отходя, и снова жрут. Так несколько дней! А тут поклевали немножко и ушли, как будто торопились куда-то. Странные, в общем, волки.

– М-да-а… – побарабанил пальцами Рамкин в задумчивости.

Оба закурили. Дым волнами и спиралями распространился по кабинету, потихоньку вытягиваясь в приоткрытую форточку. Муха, сидящая в укромном месте в углу потолка, едва не потеряла сознание. Она заполошно кинулась на свежий воздух, и там её тут же склевал воробей. А если бы осталась в помещении, то не склевал бы! Ну, потеряла бы сознание, потом оклемалась. А так, из-за паники, вообще, жизни лишилась!

– Может, капкан поставить? – предложил городской человек.

Афанасий развёл руками:

– Не получится, Иван Трофимович. Кабы они в одно и то же место приходили, так, ведь, нет! Да и капкана у меня нету.

– А приманку отравленную подбросить? Стрихнин, там, какой-нибудь…

– Нельзя! – строго сказал лесник, – Много посторонних зверей да птиц передохнет. И лисы, и барсуки, и коршуны… Не, никак нельзя!

– Ага… Ладно, Афанасий Савельич, продолжайте бдеть. Если что интересное всплывёт, сразу мне докладывайте незамедлительно.

– Есть докладать незамедлительно!

В конце мая, когда двигатель, по мнению Петьки, прошёл обкатку, Роман с Олей, наконец, поехали в лес, по которому очень соскучились за два месяца. Мопед тянул бодро. Оля обхватила Романа за талию и прижалась лицом к его спине. Волосы её (она недавно сделала модную стрижку «Сэссун», расставшись, наконец, с дурацкими косичками!) лохматило ветром. Объятия подруги были приятны! Щурясь от встречного ветра, Роман подумал:

«Надо будет защитные очки купить, а то глаза прямо жгёт…»

Не успел он додумать эту мысль, как в глаз попала муха! Ещё один аргумент для покупки горнолыжных очков! Пришлось остановиться, чтобы протереть глаз.

– Погоди, не три! Дай я посмотрю!

Поправив очки, Оля ловко вывернула веко.

– Вот она, сволочь! Потерпи…

И она слизнула мушку скользким языком. Моментально резь в глазу прошла.

– Спасибо, подруга! – Роман притянул её (девочку, конечно, а не резь!) к себе и попытался поцеловать, но Оля увернулась, сама не зная, почему.

В тот день они просто бегали, дурачились и плескались в ручье. Можно было поохотиться, где-то рядом прятался барсук, но искать его было лениво.

А на следующий день Оля устроилась на работу. Санитаркой в больницу. Денег, зарабатываемых матерью, не хватало на девичьи нужды. Каникулы, делать особо нечего. Почему бы не поработать?

В июне майора Чёрного вызвал к себе начальник части, полковник Тимофеев.

– Вот, что, Коля. На нашу часть выделили машину. Волгу двадцать первую. Будешь брать?

Майор даже растерялся.

– Да, я… а, конечно! Только, в очереди передо мной, ведь, ещё двое: Анисимов и Райский!

– Они отказались. Сказали, «Жигули» будут ждать.

«Во, дураки-то! Жигуль супротив Волги, всё равно, что плотник супротив столяра!» – подумал Николай, а вслух сказал:

– Беру! Беру!!!

– Ну, вот и отлично. Наверное, одна из последних, Волга-то. Новая модель пошла, двадцать четвёртая. Стоит вдвое дороже!

И через неделю Николай Александрович подкатил к дому на новенькой Волге! Белый верх, чёрный низ! Но, увы, без оленя на капоте. Побибикал. На балкон вышла Алла и сын, завертели головами. Николай снова бибикнул и высунулся из окна.

– Батя!!! – завопил Роман, впадая в экстаз.

Алла ахнула и картинно прижала руку к сердцу, показывая, как она рада.

Они долго рассматривали и трогали всё, что можно было посмотреть и потрогать. Качались на упругих сиденьях, опускали и поднимали стёкла. Роман, отпихнув отца, уселся за руль, повернул ключ зажигания, включил фары. Дрыг-дыг-дыг-дыг-дыг! Обалдеть, как здорово!

– Вот так, мальчики и девочки! Теперя на машине будем ездить, это вам не пешком ходить! Аллочка, озаботься занавесочками посимпатичнее.

– Зачем, батя? – удивился Роман.

– Затем! На море поедем в отпуск, а там солнце горячее!

Алла, не в силах сдержаться, поцеловала мужа, чего избегала обычно делать при сыне, и изящно упала в обморок. Понарошку, конечно.

Отпуск у родителей должен был начаться с пятнадцатого августа и закончиться двенадцатого сентября.

– Мы тебя, Ромка, из школы отпросим, не беспокойся, – пообещал отец.

– Да я и не беспокоюсь, – отозвался сын, размышляя.

С одной стороны, на море очень хотелось. Он там был всего дважды, последний раз четыре года назад. Отец научил его нырять с маской и ластами. Ох, и здорово было наблюдать подводный причудливый мир, ловить крабов и находить ракушки-рапаны! А загар! С другой стороны, не хотелось на целый месяц расставаться с Олей… и с лесом. С третьей стороны, неплохо бы родителям отдохнуть от него, противного! Может, на свободе, наконец, сделают ему братика или сестричку? Давно пора, годы-то уходят!

– Знаете, ребята, я, наверное, не поеду.

– Как, не поедешь!? Почему? – потряслись родители, – На море не хочешь?

– Э-э… не то, чтобы не хочу… Просто подумал, что вам от меня надо отдохнуть. Должна же у вас быть… личная жизнь без помехи!