NikBir - Пастух, клеймящий рога. Ироническое фэнтези

Он перевёл кнопки на их изначальные места, сдвинул вверх чёрную кнопку. Кнопка легко переместилась, но ничего не произошло. Тогда Андрей попробовал сдвинуть зелёную кнопку – кнопка не двигалась. Он вернул красную кнопку в первоначальное положение и, после этого, тронул зелёную. Теперь зелёная кнопка поддалась.

Скоро Андрей понял, что можно сдвинуть только одну кнопку, при этом остальные фиксируются и сдвинуть их невозможно. Но, если удерживать любую кнопку нажатой, то другие начинают легко двигаться.

Но зачем это всё? Непонятно… Что за игрушка? Что за символы? Древний Китай? Индия? Шумер? Инопланетяне? И гвоздь этот – он из платины, что ли? Название такое певучее – мелица. Чем он ценен?

Андрей перевёл кнопки в случайном порядке, взял шимо в левую руку, прижал пальцами к ладони так, чтоб снова вылезла игла, затем осторожно дотронулся до неё средним пальцем левой же руки. Игла сработала, как прокалыватель от глюкометра – молниеносно пробила кожу до крови. Было не больно, на секунду пропал свет, затем комната наполнилась красным мертвенным сиянием, а у окна появились какие-то странные конструкции, напоминавшие лабораторию средневекового алхимика.

Он вздрогнул, бросил шимо – комната приняла привычный вид.

Это было слишком!

Слишком много событий за одно короткое утро!

В животе засвербело.

Андрей сходил в туалет, вернулся, сел, задумался.

Любопытство пересилило. Он повторил все сначала не трогая боковые кнопки зажал в кулаке шимо, осторожно дотронулся пальцем до иглы – игла сработала.

Комната снова наполнилась красным мертвенным светом – как в склепе при одинокой свече – снова появились какие-то сложные алхимические приборы, стоящие на каких-то тёмных, странных столах.

Андрей бросил шимо – комната приняла обычный вид.

Понятно. Всё дело в нижней широкой кнопке, пока она нажата, то шимо работает, стоит отпустить – всё возвращается на «круги своя!»

Андрей присмотрелся к нижней кнопке, увидел полукруглую стрелку, указывающую влево. Нажал, повернул. Кнопка осталась утопленной.

Дотронулся пальцем до иглы.

Укол – комната снова наполнилась неверным мертвенным светом. Снова появились столы, заставленные непонятными алхимическими приборами.

Столы были уставлены разнообразной химической посудой – реторты, колбы, бутылочки, мензурки, банки – все без крышек, с разноцветными жидкостями. Андрей подошёл поближе к одному из столов. Посреди стола находился какой-то чёрный прибор непонятного назначения.

Прибор был похож на перевёрнутый казан для плова, на поверхности которого перемигивались малюсенькие красные лампочки.

Казан тихо гудел, видимо совершал внутри себя какую-то работу.

Андрей повернул кнопку – кнопка выскочила.

Андрей находился в дочкиной комнате, стоя на Дашиной кровати.

Квартира Люси и Андрея была типичной двухкомнатной «хрущёвкой» «брежневской» постройки, с длинной лоджией, на которую можно было выходить из маленькой и из большой комнат. О том, что неплохо бы сделать её длиннее – чтоб и из кухни был выход, советские архитекторы не додумались.

Мебели в большой комнате было немного – небольшая светлая стенка, в нише которой примостился телевизор, пара кресел, комод и диван-кровать, на котором спали супруги. Обстановку дополнял маленький столик с ноутбуком, стоящий около широкого окна. Даша обитала в маленькой комнате, которая была оклеена весёленькими обоями и оборудована в девичью детскую.

Откуда появились эти лабораторные столы?

Он попал в другой мир?

Где, и как далеко, находится этот «другой мир»?

Псих с утра сидел в интернете. Пошарил по своим аккаунтам, поиграл в игры, заглянул на сайты со сладкой тематикой – благо их в инете сейчас миллион. На этих сайтах он задерживаться не стал, если и смотрел, то только «садо-мазо», вообще эротика вызывала у него какое-то непонятное отторжение.

Интернет медленно, но, верно, превращает нас в один огромный виртуальный мозг, отягощённый теми же психологическими болезнями и проблемами, что и человеческий разум. Никакой свободы интернет не даёт. Свобода в интернете – это возможность наговорить пошлостей, гадостей и угроз, оставшись безнаказанным.

После садо-мазо-порносайтов, он, как обычно, перешёл на сайты посвящённые тематике эмо, потом на сайты готов, потом начал искать сайты, с издевательствами над животными.

Настоящее имя Психа было Влас.

Почему его так назвали? В роду отца и матери Власов не было.

По славянской мифологии, это имя происходит от Бога Велеса – покровителя животных – может поэтому его тянуло к животным?

По греческой мифологии Влас – неповоротливый, недалёкий, глупый, вялый – конечно, не самый хорошие качества, но имена не являются точными характеристиками людей!

Всё случайно и всё совпадение!

Влас понимал, что он не вполне нормальный. Но его тянуло к жестокости, как мазохиста к боли! Каким-то странным образом психология его поменялась, и он считал, что боль, нанесённая им другому существу, не такая уж и неприятная штука.

Поболит и перестанет, чего страшного! И, потом, как говорится, без слез ума не будет! Людей надо учить и наказывать! Наказывать и учить! За что наказывать и чему учить он сам не знал – да и к чему это знать? Главное ведь – сам процесс!

– Мой отец бил меня и правильно делал! – Влас опять вспомнил перекошенное злобой лицо пьяного отца.

Отец грозно махал широким кожаным ремнём перед лицом мальчика. Маленький Власик испуганно втягивал голову в плечи и тихо плакал, боясь сказать, хоть слово. Тогда, в детстве, он был очень восприимчив как к своей, так и к чужой боли.

Был мечтательным, добрым, спокойным, тихим, но, его, склонная к самосозерцанию душа, сломалась под пьяным напором отца-алкоголика.

Таких, как его отец сейчас называют «абьюзер»

Сухой словарь об этом говорит следующее:

«abuse» – «злоупотреблять, оскорблять, плохо обращаться».

Абьюз – это отношения, в которых присутствует агрессор и жертва. Жертва находится в зависимости от агрессора (абьюзера,), который в процессе абьюза, не получая должного сопротивления, эту зависимость усугубляет.

Таких семей полно, это частая семейная проблема, но в одних семьях абьюзер, перейдя границы дозволенного, получает резкое сопротивление, а то и сам становиться жертвой, в других он постепенно берёт под свой контроль и под свою зависимость всю семью.

Именно в такой несчастливой семье и родился Влас.

Было бы у Власа другое детство, то он, скорее всего, стал бы известным поэтом и прозаиком – темы стихотворений и рассказов, как большие красивые картины, сами складывались в его голове и, если бы отец не устраивал ежедневные пьяные скандалы, а любил бы его, покупал бы ему книги, нанял бы репетитора хорошо разбирающегося в поэзии, чтоб тот показал, как правильно складывать строчки, использовать рифму, определять размер стиха, для той, или иной темы – то и жизнь Власа сложилась бы по-другому – более счастливо.