Ксения Крутская - Оружие. Песчинки на чашах весов # 2

Свет, струящийся из глазниц Тиани, был таким же белым и холодным, как безжалостное космическое сияние. Луна и лунное дитя, порождение призрачной силы владыки ночи. Кто хозяин, а кто – слуга, сомнений быть не может. Но почему контур Луны вдруг, казалось, начал плавиться под натиском этих двух потоков неистового белого огня?

Наутро Тиани, невыспавшаяся и задумчивая, появилась в «гостиной» позже обычного. Занятия у нее сегодня начинались с третьего урока, поэтому некоторое промедление перед утренним кофе было вполне объяснимо. Перед тем как выйти из комнаты, Тиа долго стояла перед дверью, собираясь с духом. Она понятия не имела, чего ей следует в этот день ожидать от мира – и от себя самой. Ей было страшно.

Заглянув в «гостиную», Тиани обнаружила там Марона и Белклива. Ворт с Риданом были в патруле, Сайн и Трент – на занятиях. Белклив и командир приветственно кивнули девушке и продолжили разговор о необходимости отправить часть доспехов в мастерскую. Тиани проскользнула к столу, налила себе кофе, уселась на табурет в углу и стала маленькими глотками прихлебывать обжигающий горький напиток. Белклив протянул ей пачку печенья, но она покачала головой, понимая, что не в состоянии проглотить ни кусочка.

Клив допил чай и откланялся – побежал на занятия. Марон, судя по всему, никуда пока не торопился. Тиани сидела съежившись, пока чашка не опустела. Сполоснув и поставив посуду на полку шкафа, Тиани направилась к выходу, торопливо поклонившись задумавшемуся Марону. Уже почти достигнув спасительной двери, она протянула руку к ручке и – застыла на месте, пригвожденная к полу тихим, но свинцово-тяжелым голосом командира:

– Тиани…

Обернувшись, Тиа натолкнулась на непроницаемый барьер из тускло-льдистого свечения глаз Марона.

– Анна ждет тебя в моем кабинете, – глухо проговорил командир и отвернулся. Тиани побелела.

Открыв дверь в кабинет капитана, Тиани нерешительно шагнула за порог. Ключница, сгорбившись и подперев голову правой рукой, сидела за столом. Левая рука была бессильно вытянута вперед ладонью вверх.

– Входи, – прозвучал в пугающей тишине безжизненный голос.

Тиани подошла к столу.

– Садись. – Анна подняла голову и уставилась на девушку. Глаза ее были похожи на пересохшие колодцы, наполненные остывающими угольями пожара. Тиани автоматически подчинилась.

– Кого из вас ты готова принести в жертву? – Голос Анны был тихим и бесцветным, но резал как скальпель в руках опытного хирурга. Тиани явственно ощутила, как где-то внутри – на душе, возможно? – появляются тонкие, длинные, набухающие кровавыми каплями раны.

– Молчишь? – продолжила Анна. – Может, ты не понимаешь, о чем я спрашиваю тебя? – Ее голос вдруг приобрел пугающую мощь, глаза полыхнули оранжево-белым огнем.

– Понимаю. – Тиани вскинула взгляд – от звуков этого голоса в ее душе неожиданно зародилось некое сопротивление.

Анна покачала головой.

– Ты готова биться за свое право быть человеком, – печально улыбнулась она, – биться даже со мной. Что ж, я тебя понимаю… Но эта битва давно уже проиграна. – Анна поднялась из-за стола и отошла к окну, скрестив руки на груди. – Я пытаюсь предостеречь вас. Я постоянно ищу способы напугать вас. И не справляюсь… Снова и снова. Ты не представляешь, как я устала… Устала терять вас… – Голос Анны сорвался, она замолчала.

Тиани слушала, оцепенев и чувствуя, как мир рассыпается миллионами сияющих искр и тонет в звуковом тумане, похожем на шум прибоя.

– Мы, Ключники, – продолжила наконец Анна, не поворачиваясь к Тиани, – все были когда-то людьми. Потом, по никому не известным причинам, мы получали это особое зрение и становились Клинками – такими, как вы, на каждом слое у вас свое имя. Затем каждый из нас проходил через нечто такое, что сломало бы обычного человека, искорежило бы так, что он никогда бы не нашел в своей душе ровного места. Те, кто выжил после этого испытания, и становятся Ключниками. Причем это бремя не ограничивается одним сроком жизни – даже такой длинной по человеческим меркам, как у нас. Я помню все свои предыдущие жизни. Помню и до сих пор ощущаю всю боль…

Анна наконец отошла от окна и вернулась за стол.

– Я расскажу тебе только пару историй, – продолжила она, внимательно глядя на Тиани, бледную до синевы. – Тот, кем я была не так давно, стал учителем одной из Клинков, женщины в годах, но живой и искренней, доброй и веселой. Он долго держал свои чувства под контролем… много лет. Но однажды его ученица пришла к нему с сияющими глазами и рассказала, что она только что приняла роды у молодой женщины в деревне. Голос ее звенел от нежности и восторга, когда она рассказывала о родившихся крепеньких мальчишках-близнецах, которым помогла появиться на свет… И вдруг взгляд ее потух, а голос надломился. И тогда Петр вспомнил, что рассказывала ему его ученица – о ее собственных детях, сыновьях-близнецах и малютке-девочке, с которыми мать насильно разлучили… Он не выдержал и отдал ей все тепло, всю душевную привязанность, которые хранил в сердце все эти годы. Они были счастливы, два немолодых уже человека… ровно три месяца. Три месяца отвела им судьба, и поверь, это еще очень долгий срок…

Через девяносто дней Евдокия во время патрулирования сорвалась с уступа и разбилась насмерть о камни в ущелье. Врача, кроме нее самой, в окрестностях тогда не было, поэтому причины установить не удалось. Петр считал, что она, опытнейший путешественник, не могла без причин допустить такую ошибку. Но на все воля Небесного Глаза…

Через год умер и Петр. Слег с воспалением легких. К этому моменту он уже стал Ключником и занимался подготовкой и обучением нового Клинка – своего родного младшего брата. Ты понимаешь? – мы, Ключники, практически неуязвимы, живучи, прочны, как вулканическое стекло. И вдруг – воспаление легких…

Идем дальше. Брат Петра был священником, да еще и одержимым ученым, и в самом деле не подверженным, скажем так, мирским страстям. Он пережил смерть старшего брата, но… все же стал новым Ключником после того, как внезапный пожар, причины которого так и не удалось установить, унес жизни пятерых учеников начальной школы при церкви, в том числе и тех двоих парнишек, которым когда-то помогла появиться на свет Евдокия…

Тиани слушала Анну отстраненно, сквозь шум в ушах и сквозь бьющуюся в голове вместе с жилкой на виске одну единственную мысль: «Который – час – сколько – еще – до – их – возвращения – который – час…»

– Есть и более близкий пример, хорошо тебе известный, – продолжила Анна после паузы, но Тиани, вскинув голову, решительно перебила ее:

– Хватит! Анна, прошу вас… – Она сморгнула слезы и с отчаянной храбростью приговоренной посмотрела Ключнице в полыхающие глаза. – Зачем вы все это мне говорите? Одной Маи мне вполне достаточно… Вы знаете, что все уже случилось, и ничего уже нельзя изменить. Так зачем вы забиваете эти слова мне в сердце, как гвозди?.. – Она все-таки не смогла сдержать слезы, комната расплылась и задрожала.