Катерина Яковлева - Лихолов

В мрачном мире последние искорки света объединятся в единый факел.

Сказка есть лишь та правда, что жива когда-то была в сердцах людей.

«Небыль в беспрестанном бое барабанов бьется с былью. Бесконечно, бессмертно, безутешно. Бредет небыль за каждым бродягой, однажды бьет без боя и забирает в багряное беспамятство. Быль же безмятежно отпускает побитых. Быстро рождает новых бойцов в бешеную бурлящую жизнь. Баланс бытия».

Притчи Талмуда Светославия

Бывают времена, когда безнаказанная тьма настолько обнаглеет, что отрывает клочья у самого солнечного дня, и от того рождаются несвоевременные сумерки. А те, в свою очередь, выпускают в мир всякую нечисть: хищную, подлую и зловонную. В таком мире в период конца лета, когда свет начинает уступать мраку, все живое кажется обреченным.

Именно в подобный день и увидал старый ведун Велимудр в синем густом лесу израненного охотника. И прочел ведун в том великий знак Матушки Судьбы. Исполнился решимостью спасти незнакомца, во что бы то ни стало. Хотя и не знал ни кто это, ни почему попал в беду, ни как оказался рядом с его тайной хижиной. Только потом старец Велимудр разузнал, что человека того звали Лихоловом или Странствующим Охотником. Но в тот миг ведун увидел просто незнакомца, нуждающегося в помощи. Истекая кровью, с израненной спиной, в разодранной рубахе, то ли черной от лесной грязи, то ли алой от крови, с жутким укусом на руке из последних сил полз страдалец. Сам не знал куда. Позабыл и про коня, и про оружие, и про вещи, да просто дерзко боролся за жизнь с предсмертной агонией, звал на помощь хоть кого-то. Да кого можно позвать в глухой лесной чаще? И вот так случайно оказался он около одной из самых затаенных хижин во всей Зеленой Тверди. Около того дома, куда еще никто чужой никогда не пробирался сам. А Лихолову как-то удалось: то ли по везению, то ли по воле Матушки Судьбы (если оно не одно и тоже).

Девять дней шло сражение не на жизнь, а на смерть, между старым ведуном Велимудром и небылью, леденящей за душу Лихолова. В конце концов, могильный холод отступил, сдался. И вот, теперь уже и рассудок вернулся к пострадашему, и даже речь.

Сейчас же вечер завершал игру теней и света, солнце уползало за горизонт. Последние лучи ласкали пол в хижине ведуна Велимудра, в их золотистых гранях танцевали пылинки. Седовласый старец заботливо наносил последние мазки лекарства на раны своего гостя. Жуткие полосы на коже навсегда оставят после себя шрамы. Но мастерством чародейства боль и лихорадка отступили быстро. А та мерзкая тварь, что так поиздевалась над охотником, небось, подохла от ответных ран. Ведь Лихолов то и сам был не промах. Славился на всю Зеленую Твердь своим воинским мастерством. Еще ни одно мерзкое чудище не уходило от Лихолова живым. И той злобной гадине тоже нанес он смертельные раны в самое брюхо – обрек на медленную мучительную смерть. Так ему и надо, выродку дурной магии.

В жилище царил уют, давно подружившийся со всеми здешними многочисленными глиняными горшками, емкостями, деревянными сундуками. На полочках тут и там торчали пожелтевшие свитки. Из маленьких окон в помещение проникали звуки вечернего леса: шорохи, свисты птиц, шелест листвы. Корни огромного старого дуба, в пустотном основании которого Велимудр и устроил себе келью, выпячивались с потолка и несимметрично обвивали стены. При всем изобилии магического барахла, непосредственно мебели в домике было ущербно мало: подобие кровати, большой стол, два пенька вместо стула и немного кухонной утвари на отдельных полках. В одном из дальних углов стоял на маленьком срубе котел весь в копоти. Но ни печи, ни чего-то подобного не имелось. Ничего необычного в хижине не было. Только случалось ли такое хоть раз за всю жизнь мира, что простой смертный оказался в гостях у ведуна? Ведь обычно чародеи появлялись сами там, где были нужны, в самый неожиданный миг. И найти простому человеку их жилища, затерянные в посиневших от теней лесах, было почти невозможно. Не помнила такого Зеленая Твердь, не слыхал о подобном и сам Лихолов. Но хозяйка Судьба – известная интриганка, кто разберет ее игры?

Уже подустал престарелый ведун выхаживать подобранного в лесу странника. Но силой светлых чар и заступничеством Судьбы Лихолов креп сказочно быстро. А ведь уже почти без сознания от потерянной крови нашел его Велимудр, разодранного яростным зверем. Много магии искрами вылетело из рук ведуна, чтобы поднять тяжелого странника на его перепуганного коня и довести до хижины. Много редких трав ушло, много стародавних заклинаний было спето для спасения незнакомца. Мучительно вылезал охотник из туманов забытья. На третий лишь день впервые и ненадолго открыл он свои серые очи – не понял ни где он, ни кто он, и снова провалился в тревожную дремоту. На четвертый день уже просыпался на час и мог произносить какие-то путанные речи. Так, постепенно возвращаясь в мир живых, к концу девятого дня Лихолов окреп. Уже и краткие беседы звучали в хижине, и даже споры.

– Дивлюсь я, мой раненый гость, что Матушка Судьба уготовила нам с тобой встретиться именно таким образом, – все удивлялся Велимудр.

Тихо и хрипловато звучал низкий голос худого седовласого старца. Если бы могли говорить старые деревья, то наверняка подобными звуками. Ведь Велимудр и сам был похож на похудевший от старости витиеватый вяз. Чего только стоил его лоб: белый, весь в сухих морщинах и с тяжелыми бровями. Длинные седые волосы, ведь ведуны стриглись только единожды – с уходом в отречение[. Еще забавно выглядела его пушистая борода. Если Лихолов носил только щетину, то Велимудр мог похвастаться целым пушистым кустиком. Ясное дело, ведь по верованиям востока в бороде сила своего мужского рода хранилась, даже слово такое «бо – рода». И одежка ведуна оставляла желать лучшего. Конечно же трехцветная, как одевались на востоке все верующие люди. Рубаха белая – цвета почитания мудрости седых предков. Шаровары красные – цвет живой крови времени настоящего. Но пояс черный – цвет тайны грядущего. И повязка на лбу с вышивкой чура (знака силы, идущей от предков). Все бы и красиво, да только одежка на Велимудре выглядела поношенной, мятой, пачканной соком трав. Лесной аскет и не мог выглядеть богаче. Однако ж все залатанное, без единой дырочки. Ну, а как иначе? Ведь всех на востоке учили: какая одежда, такая и у души защита. Коли одежда рваная, то и жди, что здоровье твое утечет прочь.

– Хм, – криво усмехнулся Лихолов, а ведун все продолжал натирать его рубцы на спине последними порциями ужасно щиплющего лекарства. – Не жалую я всякие бредни про Судьбу… И так, и эдак разные проповедники королобые выкручивают любые истории. Лишь бы впихнуть в них свою Владычицу.