Катерина Яковлева - Лихолов

– Пф! – ехидно скорчился Лихолов. – Меч Истины уже пять сотен лет упрятан в непроходимых лабиринтах под Храмом Судьбы в Полтани. Уж сколько смельчаков пытались добыть ту реликвию… Никто живым не вернулся… От чего? От того, что слишком сложно добыть меч? Или от того, что и нет вовсе там ничего, погибель одна? Лгут сказочки народные, людям голову морочат.

– Сказочки? – покачал головой ведун. – Сказка есть лишь та правда, что жива когда-то была в сердцах людей. Да со временем потерял народ в нее веру. Так что в каждой «сказочке» есть своя правдивая предыстория, мой недоверчевый друг…

– Ладно, старик. Про тьму изо всех щелей, про сказочки и мечи – мне и без тебя все ясно. Много ли ты видишь в своей хижине? А я-то странствую уже десять лет. Нечего болтать попусту. Лучше скажи, как я могу отблагодарить тебя? После той неудачной охоты я излил слишком много крови на землю. И, если бы не набрел на твою хижину… вернее, если бы ты мне не помог, я бы наверняка погиб. Какую хочешь благодарность? Могу чем услужить? Дичи наловить, дров нарубить? Или, может, тебе от предстоящего золотишка часть подкинуть? М-м?

– Нет. Дрова у меня колет сам этот, как его… заговоренный топор. Он же, кстати, очень неплохо меня охраняет обычно. Дичь я не вкушаю. А злато – отрада незрелых. Нет. Мне нужен твой конь. Оставь его мне.

– Что? Коня! Моего Здоровяка? С которым мы столько пережили вместе? Что за, едрена ель, у тебя запросы такие?

– Больно много ты ругаешься, мой неосторожный друг, – покивал Велимудр. – А знаешь ли ты, откуда взялись в мире ругательства? М-м? А вот злу-то всякому не нравилось, что люди молятся. Вот и придумали молитву наоборот. Чтоб не к свету человек взывал, а тьму почитал. Ведь слово – то ж не просто звук. Большую силу имеет! Так что ты, дорогой гость, в моей хижине последи за языком.

Лихолов на это наставление иронично сморщился, а ведун продолжил:

– Мне скоро в странствие отбывать. Долгое, дальнее. Моя кобыла недавно издохла, бедняга. А вот твой конь сильный, да удалой – самое то! Я тебе жизнь спас, а ты мне подсуробь с конем. И права нет у тебя на отказ, ведь сам знаешь. Кровь, она всегда свята. Как в бою пролитая, так и лекарем спасенная – то есть как нетленная печать в небыли, как вечный долг.

Лихолов грустно покачал головой, но что было делать? Он и вправду оказался у этого чародея в долгу. Нельзя было не отблагодарить. Странник с тоской согласился. Разговор на том прекратился. Ночь дыхнула на собеседников усталостью, и они улеглись спать.

Лихолов проснулся на рассвете. Велимудра не было в хижине. Странник огляделся в последний раз, ведь возвращаться сюда он точно не собирался, пусть «Судьба» идет, хм, другой дорогой. Ничего из этого Страннику не показалось ни интересным, ни красивым. Поэтому он без малейшего сожаления отбыл. На улице возле хижины действительно во всю трудился заколдованный топор: сам настойчиво и четко рубил ветки из одной кучки. Но ни Велимудра, ни коня нигде не было. Ну, что ж, так и быть, Странник пошел в сторону севера, надеясь найти какую-то тропинку или даже дорожку из леса в город. Ушел, не оглядываясь, ибо ничто здесь не желал увидеть снова.

Ох, если б знал Лихолов, как скоро ему вновь понадобится Велимудр! Тогда вгляделся бы в каждое дерево. Или метки бы какие по пути оставил. Да много чего – лишь бы дорогу потом обратную найти. Но разве ж кто знает наперед грядущие испытания? Никому судьба – -плутовка того не открывает, не открыла и Странствующему Охотнику. Может, и правильно устроен мир: не знать наперед всех своих бед.

……………………………………………………………..

Северный лес дышал недружелюбными туманами. Он перешептывался с сиреневым утром о чем-то тревожно: то через шелест листвы, то через щебет птиц. Густые чащи всегда обороняются от яркого света. Но сейчас многие места уж совсем напитались мглой, так что у самого яркого солнца не было шансов зазолотить их. В тех гущах холодило неведомой жутью. Хотелось обойти их стороной, тихо-тихо, не привлекая лишнего внимания.

Старое густолесье, через которое лежал путь Лихолова в сторону столицы, считалось небезопасным местом. Дикая чаща была настолько обширна, что в ней хватило места расплодиться многим необычным существам. Кроме простых волков, оленей, кабанов, медведей и прочих распространенных зверей, здесь обитали, по слухам, большие птицы-призраки, которые перемещались не полетом, а рывками, словно черные молнии. Теперь уж ясное дело, что здесь завелись и какие-то косматые зубастые гиганты – , с одним из которых так неудачно десять дней назад столкнулся Лихолов. Победил с помощью своего охотничьего мастерства, но и сам чуть не ушел в небыль. И много нового, неведомого доселе, в последние годы размножилось в этих землях.

Поэтому Страннику требовалось как можно скорее выйти на центральный лесной тракт, там часто ездили разные повозки и просто всадники. Идти такой дорогой было бы безопаснее, чем топать через отдаленне поляны. Но Лихолов был не из трусливых – слишком многое повидал на этом свете. Он выбирался из таких передряг, после которых встреча с волками покажется милым приключением. Тем более, смелости придавало нескромное оружейное обмундирование, которое охотник носил на себе всегда. Помимо меча в ножнах, вся его одежда была оснащена множеством потаенных колющих приспособлений. Например, внутри каждого из рукавов коричневой кожаной куртки находились незаметные кармашки, таившие в себе маленькие, но очень острые ножи, которые Странник приловчился доставать в драке быстро и незаметно. В поясе брюк так же притаилось с десяток остро отточенных маленьких металлических бумерангов. В правом сапоге был кинжал из безупречной междуречной стали. А с задней стороны подошвы левого сапога искусно и незаметно было встроено маленькое лезвие – ох, сколько раз оно выручало охотника из разных передряг! Никто не замечал его, поэтому странник звал это маленькое острие Невидимкой. Даже когда требовалось полностью разоружиться или когда все оружие отнимали – Невидимка оставалась при хозяине, настолько хитро эта тонкая острая бестия пряталась в подошве. Такую концентрацию оружия на одном человеке не заметить было невозможно. Даже черный шерстяной плащ, который уже много лет покрывал плечи странника в походах и защищал от дождя и ветра, не мог смягчить впечатление вооруженного до зубов воина.

Но все же Лихолову было неспокойно идти через густой, заросший вековыми высоченными деревьями, северный лес. Из-за обилия растений вниз попадало мало солнечного света. Отовсюду доносились шорохи, словно намеренно запугивали странные неведомые звуки. Лес ощущался, как живой, да только испуганный: дышал, двигался и разговаривал сам с собой. Приходилось ступать очень тихо и аккуратно, идти не спеша, чтобы не напороться случайно на неожиданности. Любой громкий звук, например, хруст сломанной ветви, мог привлечь нежеланных диких хищников. К тому же свежие шрамы отдавали тревогой, высасывали силы.