Катерина Яковлева - Лихолов

Когда унылое стыдливое солнце уже подползало к своему обеденному трону, путники, наконец, домчались до основного тракта на столицу. И Лихолов пожалел коней, сбавив ход. Теперь дорога отличалась шириной и вытоптанностью – очевидно, здесь постоянно ездили странники между столицей и западными селениями. Устроили привал на обочине, перебиваясь запасами, которые им еще с вечера собрала в корзину Багряна: сушеное соленое мясо, орехи, сыр, ржаные лепешки.

Лихолов бросил взгляд на Елисея и увидел, что тот еще мрачнее него.

– Мы не могли знать, что морок придет мстить другим, – глухо произнес Лихолов. – Девушек жалко! Очень!!! Но мы не виноваты в той беде.

– Почему туман не убил нас? – дрожащим голосом проговорил Елисей. – За что именно ни в чем не повинных девушек?..

– Думаю, потому что у нас были с собой обожженные камни. Туман не осилил прокрасться в нашу горницу. Зато нашел тех, на ком сильно чувствовался наш запах…

– Ох и гадость на моей земле расплодилась! А мы? А мы – не меньшая гадость. Это мы виновны в свершившемся! Это за нами морок пришел, нам отомстил! Говорил же я тебе, Лихолов, очиститься сначала надо было!

– Не помогло бы твое очищение, дурень ты…

Но Елисей не слушал, а все причитал:

– Мало того! Нам предстоит убить Злату. Невинную девушку. Где это видано, чтобы попавших в беду убивали, а не спасали?! Ох, седые предки! Как хорошо, что матушка с отцом не видят меня теперь! И кто ведает, что еще будет дальше….

– Морок отомстил. Я так понял, что это все: больше не будет за нами гнаться. А тебя никто не умолял ко мне наниматься. Сам вызвался. Так будь стойким, у меня ремесло непростое. Много я по дороге вижу ужасов, много и сам лью крови. Мой путь непрост. Но мне только такой и по душе. А ты подумай, хочешь ли дальше идти со мной.

Елисей потупил взор. Он уже и сам не знал, чего хочет. Всегда мечталось ему научиться бою на мечах, а Лихолов был действительно хорошим учителем. Но дело его тянуло за собой шлейфом тяжелые поступки, тяжкие дела, тяжелую судьбу. Юноша все молчал и не имел сил ничего ответить. Странник взглянул на него с сочувствием:

– Клэтва! Да! Сложно видеть смерть невинных. Но такие нынче времена. Зло душит землю. Мир склонил голову в страхе. И не многие люди могут что-то изменить. Но я хотя бы борюсь со всей этой чернью, хоть что-то делаю… Вставай, Елисей! Надо до ночи добраться до какого-нибудь постоялого двора.

Елисей поднялся с таким усилием, словно он тряпичная кукла, которую вытаскивают из реки. Тело будто напиталось тяжестью, казалось, вот-вот порвутся ниточные швы и все развалится на части.

Снова по лошадям. Теперь ехали тоже быстро, но уже не гнали до одурения. Пару раз разминулись на тракте с повозками: какие-то крестьяне или купцы возили туда-сюда из своих деревень в столицу урожай, шкуры, деревянные изделия, или, наоборот, из столицы в деревеньки, разные закупки – от соли до мехов. Мелькали деревья, ветви, листва, да ленивые солнечные отсветы гуляли меж зелени.

Вдоль тракта стали иногда вырастать из лесу деревушки. Но всадники гнали мимо, проезжали селения одни за другими – хотели добраться как можно дальше. В конце концов, когда начало смеркаться, решили уже остановиться в ближайшем постое, как с наступлением темноты добрались до небольшого городка Блики. На въезде сидела пара ленивых сонных стражников, которые и подсказали дорогу до трактира.

«Вечерний Луч», как назывался этот постоялый двор, расположился близко к въезду в город, чтобы проезжающим мимо странникам не приходилось подолгу грохотать копытами по дороге. Городок встретил путников сонной улыбкой белостенных домиков, раскиданных по улочкам свободно и хаотично. Хозяином «Вечернего Луча» оказался проворный невысокий толстячок. Он ловко устроил новых гостей: приказал помощникам отвести лошадей в конюшню, там расседлать и дать корма, мужчин же проводил в ближайшую свободную комнату на втором этаже – маленькую и аскетичную, с парочкой кроватей, столом, стульями, отхожим горшком да крохотным окошком во внутренний двор. Отужинать пригласил пройти вниз в общую залу. Усталые странники не стали пренебрегать возможностью наесться досыта и, небрежно побросав плащи и узелки с вещами, быстро спустились на первый этаж в трапезную.

Мужчин встретила душноватым воздухом наполненная людьми зала, по размеру едва ли в шесть раз больше выделенной им комнаты. Здесь плотно расставленные тяжеловесные деревянные столы обрамлялись лавками, в одном месте хозяин устроил камин – больше для красоты, чем для обогрева, так как в этом огромном доме было несколько отапливающих печей. Большинство других гостей уже, по всей видимости, отужинали. Кто-то ушел спать, оставив после себя объедки, и помощники хозяина еще не успели прибрать. Кто-то не только поел, но и прилично напился еля (местного крепленого напитка из ячменя, овса, меда и лесных трав). Да так, что лежал щекой на столе и храпел, или, наоборот, о чем-то горячо спорил с соседом. Помещение не могло похвастаться освещенностью: желтоватые пятна исходили только от камина да еще от парочки свечей на полках. Душной, темной, шумной, с грязным полом, с запахом хмельного меда и потных мужиков – такой ощущалась эта трапезная.

Путники прошли за дальний свободный стол около камина, и присели на лавки в ожидании ужина. Елисей уперся взглядом в искорки от горящих поленьев. Пока услужливый хозяин побежал на кухню за едой, странникам не оставалось ничего, как смотреть на огонь и слушать балагурство соседей.

– Ты меня послушай, – говорил заплетающимся языком один захмелевший дядька в грязной рубахе своему соседу напротив. – Та гадость ползает по нашей земле, утаскивает наших детей, пугает баб. А мы ничего с тем не делаем!

– Да чего ты тому сделаешь? Ик! – отвечал, ритмично икая сосед. – Приходит, когда хочет, пьет кровь нашу да уходит.

– Нет, я вам так скажу, – вмешался третий захмелевший из-за другого стола. – Жизнь нынче стала – мрак! То наша судьба!

– Я те щас дам, мрак! – вдруг озлобленно вскочил с кулаками первый. – Глядишь, так в Темную Владычицу поверишь?!

– Да сядьте, вы, буяны, – встал успокаивать их второй. – Нам бы вот вместе собраться, а не против друг друга! И шарахнуть по мороку бродячему!

– Как ты по нему шарахнешь-то?

– Да не по нему самому надо! Войну надо Тивильчу объявить! Как оно при дедах наших было.

– Деды наши с Раздольцами бок о бок воевали, а сейчас-то вон оно как, нету больше меж нами дружбы!

– В печь бы их короля Беломира! – вдруг заорал первый и поднял кубок с елем.

И подхватили два других:

– В печь Беломира! В печь Раздол!

– А те уже горят и так, как в пламени! – подхватил кто-то из других гостей.