Ольга Лисенкова - Стиратель

– Я не трогаю детей, – угрюмо процедил он. – Я не трогаю парламентеров. И я по природе своей не способен причинить вред кромешникам, потому что я сам им не являюсь. Куда мне. Я всего лишь полукровка. Но твои слова наводят меня на мысль. Наш спасатель поддерживает с вами связь, да? Он запомнил, что я говорил нейтралам, и оперативно передал вам. Хорошо, теперь я внимательно слушаю, что вы имеете мне сказать.

Девочка чуть только не тряслась от ужаса, а Матвею было стыдно за себя. Он наверняка сейчас представляет собой отвратительное зрелище. Глаза налились кровью, волосы всклокочены, одежда грязная и измятая, и у него даже не получается сделать голос хоть чуточку мягче и добрее. О господи, она же еще совсем ребенок.

– Извини, – сказал он хрипло, не дождавшись ответа. – Давай, говори. Не бойся. Я тебе ничего не сделаю, я обещаю. Ты видела Ассо? Мою жену?

Она кивнула.

– Ты с ней беседовала?

Снова кивок.

– Расскажи, зачем ты пришла.

Молчание. Он глубоко вздохнул. Сел на пол, чтобы не возвышаться.

– Послушай, – сказал он. – Я просто люблю свою жену. И все. Больше ничего. Я ее люблю и скучаю по ней. Мне плохо, потому что она пропала так неожиданно. И я знаю, что ей у вас больно дышать. Я волнуюсь. Поэтому я такой. Я перепуган. И ты перепугана. Но тебе нечего бояться. Ты сейчас скажешь то, что собиралась, и пойдешь домой. Я тебя пальцем не трону, вообще к тебе не подойду ни на сантиметр. С места не двинусь. Это понятно?

Девочка кивнула.

– Хорошо. Чего ты от меня хочешь?

– Я бы хотела, чтобы вы поняли.

Матвей обнаружил, что у него получается улыбаться, хотя для этого приходится прилагать не совсем человеческие усилия.

– Я бы тоже этого хотел. Вот у нас и появилось что-то общее. Плюс к тому, что мы оба знаем Ассо. Давай дальше.

– Она нам нужна. Временно. Потом мы ее отпустим. Все будет хорошо. Вам не надо волноваться.

Матвей медленно опустил голову. Хотелось бы верить. Губы, сложенные в улыбку, непроизвольно дернулись.

– А зачем она вам нужна? – спросил он, с удовлетворением заметив, что голос снова стал ему подчиняться и звучит достаточно мягко.

– Это сложно.

– Объясни. Я постараюсь понять.

Девочка неуверенно посмотрела на него. И начала с другого конца.

– На самом деле она вас помнит.

Матвей прерывисто выдохнул.

– Уже хорошо.

– Она со мной говорила о вас. Ей очень жаль, что вы волнуетесь. Эта русалка, которая приходила, она не так спросила. Ассо вас помнит, конечно же.

– Конечно, – согласился Матвей.

– И она расстроилась, что вы будете беспокоиться, потому как вы ее муж. Поэтому надо было прийти и вам рассказать. И она меня просила прийти и вам рассказать, потому что я… на ее сестру похожа.

Матвей кивнул.

– И она тоже сказала, что вы меня не обидите, и… Другие, если бы пошли, они бы не так с вами пообщались. Вы бы не поняли. Хотя вы и так, может, не поймете, но она просила передать.

– Ага.

Упоминание о сестре было будто паролем от Ассо, ведь про это в Фейринете ничего не говорилось. Девочка опять замолчала.

– Очень страшный, да? – спросил Матвей с добродушной усмешкой – или с тем, что у него по нынешним временам сходило за нее.

– Н-нет, я… Я не привыкла говорить с людьми, и…

– Я не совсем человек.

– Огненный, да. Наполовину. С ними тоже не привыкла. И со взрослыми мужчинами не привыкла. И по-русски.

– Да, конечно. Сочетание то еще для юной русалки.

Он не стал торопить ее, сидел на полу и терпеливо ждал, пока она ему все расскажет. И она наконец решилась.

– У папы родился наследник, – поведала она дрожащим голосом. – Он родился здоровый, и он… Ассо говорила, что ты не поймешь, как там на самом деле, и что надо тебе… ой, вам…

– Нормально, можно на «ты».

– …что надо тебе сказать, что он в коме.

Матвей замер. Он ожидал чего угодно, только не этого.

– И с тех пор прошло уже сто лет, он все спит и не растет, – всхлипнув, продолжала девочка.

Снова мучительно долгая пауза.

– И было… заклятье? Нет, предсказание? Заклинание? Я не знаю. Было предсказание, какими они всегда бывают, которое нельзя исполнить, понимаете? Найти русалку, которая не умела бы дышать под водой, – королевской крови, но не королеву, – и не девушку, которая не была бы женой ни кромешнику, ни человеку. Невозможно совершенно. Как всегда пишутся эти рецепты, знаете, такие взаимо… Ассо сказала, взаимо-исклю-чаю-щие понятия. Они думали, что никогда не найдут такую, а если найдут, то, конечно, если русалка не может дышать под водой, то это не русалка, а если она не может дышать, она не сумеет и пробыть под водой столько и не сумеет вылечить его. Понимаете?

– Понимаю, – сказал Матвей.

Как всегда случается в сказках, совершенно причудливые, несбыточные пророчества вдруг сбываются сами собой. И это он привез ее прямо сюда.

Разумеется, Ассо не могла уйти от судьбы, когда ей изложили это вот таким образом: если она одна в силах помочь и от нее зависит жизнь маленького ребенка.

– Они, естественно, не знали… не знали про нее ничего, но… когда про нее стали все говорить… когда в телевизионном эфире случилось… что ее лишили магии, папа сказал… но это же Россия, и далеко, и если она не умеет больше плавать, то это невозможно, а потом она же не королева, и…

– Ну да, ну да.

– И тут она приехала к нам сюда, а наши заметили и хотели сначала посмотреть, а может быть, она… все-таки королевской крови, и кто знает… потому что уже увидели, что она с вами приехала, а вы не кромешник. И не совсем человек.

– Да. – Матвей попытался уложить это все в голове. – Окей. Сказочное пророчество. Что же нужно, чтобы исцелить этого вашего мальчика?

Девочка подняла глаза, и в них показались слезы.

– Вот это немножко трудно, но вы обещали, что не станете сердиться.

– Я не обещал, что не стану сердиться, потому что я… не настолько хорошо владею собой, на самом деле, чтобы прямо чувства брать и выключать, но ты можешь не бояться, я не стану сердиться на тебя. Так что для этого нужно? Что должна сделать Ассо? И что она просила передать мне?

– Она просила передать, что она, конечно, это сделает и что вы ее поймете.

– Разумеется.

– Вы сердитесь? На нее сердитесь?

– Нет, я на нее не сержусь. Дальше что?

– Она ничего не должна делать особенно, ей надо только пробыть с ним рядом три дня.

– Три дня! – воскликнул Матвей.

У него оборвалось сердце. Девочка виновато опустила голову.

– Ну да, это очень сложно сделать, натурально, если ты совсем не умеешь дышать под водой, – проговорил он, стараясь взять себя в руки. – Понимаю. Ей очень больно дышать там сейчас?

– Н-нет, – неуверенно ответила малолетняя русалка. – Не очень. Она только немножко кашляет.