Ольга Лисенкова - Стиратель

– И что же за дело?

– Мне откуда знать. Я же не русал, даже наполовину.

Грек посмотрел пронзительно – у обычного человека уже, наверное, задымилась бы кожа.

– А ведь ты знаешь, – сказал он со злой удовлетворенностью. – Вижу, что знаешь.

– Это их дело. Русалки в море, они тебя не касаются, они в своем мире, в своем домене.

– О как ты запел! – еще злее отозвался офицер. – Это после вчерашнего-то! Я тебе в голове не перегрел контакты часом?

Матвей не выдержал и засмеялся.

– Прости, брат, – проговорил он. – Вот честно. Я просто жду свою жену. У нее там важное дело. Мне никто докладывать не станет. Сказали, что вернут в целости и сохранности…

«Ври, да не завирайся, – взвился в мозгу трусливый голосок, – про в целости и сохранности никто не заикнулся».

– Ладно, – смирился грек. – Думай, что будешь сейчас нашей светлости излагать, почему жену перехотел возвращать. Мог бы, например, подкатиться, что встретил русалку еще прекраснее и, пока супруга развлекается там, решил, соответственно…

– Заткнись.

Тот поднял руки кверху, давая задний ход:

– Окей. Как хочешь. Могло бы сработать. Элени тщеславна и отличается сладострастием. Ей нравятся новые люди… и не люди тоже. У нее наркотическая зависимость от обожания. Прежнего ей все мало.

– Ты в числе обожателей?

Нейтрал усмехнулся.

– Я в числе воздыхателей. Не все допущены, понимаешь ли, даже в круг обожателей. Желающих больно много.

– И зачем ей я? Нет, серьезно, ладно, у меня медовый месяц, какой я ей обожатель, в самом деле. Я даже ради спасения жизни не смог бы сыграть.

– Заливать жене будешь, мне не обязательно. Я и не ожидал, что она самолично нарисуется. Как снег на голову. Мы запрос делали, как положено. Конечно, ты же у нас знаменитость, уникум, блин. Оказывается. Вот она и прилетела посмотреть. Свалились все на меня, одна звезда за другой.

Матвей тряхнул головой.

– Так, стоп. Мы по-русски разговариваем. До меня только что дошло. Русалка-то понятно, ей все равно, на каком языке. А ты откуда тут такой? Мы же вчера по-английски говорили.

– Вчера по-английски, вчера ребята были, они по-русски не умеют. Я могу. Бабушка у меня русская. Чего притворяться, как тебе удобнее, так и говорим, тем более русалке все равно. Одна из причин, почему отправили именно меня. Мало ли, вдруг ты по-английски не особо. По-гречески не умеешь же. И не обязан, ты турист… Вот кто знал, кто знал, а? Обычная бытовуха, поссорились, кромешница психанула, – кто знал, что вы у нас мировые знаменитости, что на этих знаменитостей еще вон светлости притянутся?

Грек удрученно покачал головой.

– Сорри 1 1 Sorry – «прости», «мне жаль» (англ.) , – ответил Матвей. – Я б с удовольствием, но никак не могу помочь. Вот никак.

– А я-то уж как сорри. Ничто не предвещало. Отпуск у меня с понедельника. Полетел отпуск, видимо.

– Да ладно. Что у вас там, звери, что ли, в начальниках? Иди в свой отпуск, ты-то тут при чем.

– Нет, так не положено. Раз начал, должен и завершить дело, закрыть, папочку на стол начальнику на подпись.

В баре появились заспанные девушки. Одна стала споро брызгать на столы дезинфектантом и протирать тряпкой, другая взялась за пол. На мужчин они внимания не обращали.

– Ну давай по прежнему сценарию и отчитывайся, – предложил Матвей. – Пусть. Кромешница поссорилась с мужем, психанула и нырнула в море. Ждет, чтобы он раскаялся, потом вернется.

– Вот пока не вернется, дело открыто. Или пока оно… иным образом не завершится. Ты ж сам нас вытянул, да не то чтоб неформально, а через самый верх. «Похищение». «Международный скандал». Тьфу.

Матвей наблюдал за парнем с живым подозрением. С одной стороны, все, что он говорит, правда. Вытянул, настаивал, заявлял, скандалил. Теперь на тормозах это не спустишь, надо разбираться и обязательно надо отчитываться. С другой стороны, само расстройство казалось наигранным. То ли нейтрал рад, что получил возможность повидаться – или все же поквитаться? – с Элени, то ли его возбуждает шанс показать себя в деле с участием «мировых знаменитостей» (вот же ж боже), то ли… он не так и прост. Но в чем он может быть не так и прост, он же полукровка, его талант Матвей уже знает? В чем тут может быть его интерес?

А интерес есть, есть. Ему совсем ни к чему было вставать ни свет ни заря и переться на пляж. Как бы разгадать для начала, кто его притягивает, Элени или сам Матвей?

– Слушай, ты прости, я в таком состоянии вчера был… да и сегодня. Тебя хоть как зовут-то?

– Джуд. Как Джуд Лоу, знаешь? – Грек сверкнул глазами. – Ты хочешь сказать, что вчера… я тебе вчера документы не предъявил, да? Мы оба хороши с тобой, перенервничали, и вот.

Он вытащил из кармана корочки и продемонстрировал Матвею. Как и ожидалось, буквы там были греческие.

– Еще б я что тут понял… Спасибо, будем знакомы.

Пока наиболее вероятной казалась версия, что нейтралу любопытны «остаточные явления» от магического фокуса, который проделал над Матвеем Игнат, придав ему волшебства сверх всякой меры для обычного полукровки. Матвей-то думал, что все пришло в норму, но вот Элени вчера утверждала, что не совсем. Плюс ореол этой сомнительной славы в Фейринете, чтоб ее.

Когда все кончилось, его и российские нейтралы пытали, как это делается да что при этом чувствуешь. Матвей не знал. Игнат пропал с радаров, может, так и сидит в своей степи на магическом плане, может, уехал из города или из страны. Он-то не светился на весь Фейринет, голос искажал. А Матвей, Ассо, Денис и Василиса договорились никому не рассказывать, кто стоял за таинственным исчезновением и последующим возвращением неполнородных детей и за небывалым маневром, лишившим русалку волшебной силы (к счастью, на время) и заполнившим магией Матвея – под крышечку, к счастью, тоже на время 2 2 Подробно об этом рассказывается в книге «Ключ». .

– Даже и не знал, что мы мировые знаменитости, – пробурчал Матвей, пытаясь прощупать почву.

– Да и я не знал. Кто знал. Наш третий вот в курсе был, он мне мозги прочистил вчера. Я говорю: с какого перепугу мы решили, что этот русский способен кромешника захватить в заложники, это же просто смешно, он полукровка, но почему мы повелись? Он мне и сообщил. Посмотрели ролик. Нет, захватить у тебя силенок недостаточно, а пыль в глаза пустить пока еще получается.

– Пыль в глаза это да, это мы могём, – дружелюбно согласился Матвей.

Сейчас были бы вполне естественны расспросы, подобные тем, которыми его мучили дома. Как, да почему, да каким образом. Ответов у Матвея не было, совсем не было: он не учился магии, она не была ему внутренне присуща, как кромешникам, не жила в душе, как собственный единственный талант. Он мог сравнить это только с приливом адреналина: когда человек попадает в критическую ситуацию, он может порой один поднять стокилограммовый валун или влезть на высоченный столб, тогда как в нормальном состоянии на такие подвиги не сподобится, какое вознаграждение ему бы ни сулили.