Фёдор Чумаков - Демоническая эпопея

– Я согласен с Арстаино, Гибрулус. – Сказал Азазель, положив руку на плечо пылающего яростью гиганта. – Не будь столь радикален и вспыльчив, ведь ты и сам знаешь, что при всём твоём могуществе и силе тебе не истребить в одиночку целый полк небожителей. Есть и иные способы найти бунтовщиков.

– Например? – спросил Гибрулус, повернувшись уже к Азазелю. – Их предательство будет покарано, и если ты, что бы ты не задумал, не сработает, за дело возьмусь я.

Тот лишь начал водить по воздуху пальцем, оставляя светлый с чёрным след.

– Чем нам помогут твои каракули? – Презрительно спросил Владыка дома Неронной змеи у Азазеля.

– Nos debet esse vultus pro. Моя магия позволит найти на Земле демонов и не даст им укрыться от моего взора, а тем временем палач свершит своё дело. Никому не под силам обмануть вездесущую Вечность.

Когда его рисунок принял вполне различимые очертания глаза, он нажал на зрачок, и рисунок распался, расползшись кучей нитей, вмиг исчезнувшими из обозримого пространства.

– Начало положено. – Сказал Азазель, вновь воссев на свой трон. – И скоро их настигнет предначертанная судьба.

«Они зовут себя дельцами – Дейп и Риндул, два демона третьего ранга, некогда являвшиеся слугами дома Неронного рассвета и Чёрного пламени. Эта парочка трусливо сбежала, пред этим громко заявив о том, что талант заключать сделки сделает их хозяевами всего мира. Пора бы за свои слова отвечать.»

Так охарактеризовал Азазель тех демонов, которых я должен был отправить в Ад прямым рейсом. По его заверениям, они вполне подходили на роль первых жертв. Бой с ними не должен был составить трудностей даже для неподготовленного Князя Тьмы, и эта проверка должна была выявить, подхожу ли я на эту роль.

Я сам сидел в небольшом кафе, ожидая дальнейшего сигнала и медленно попивая латте. Мечи были здесь же, при мне, спрятанные в парные ножны. Эти ножны мне дал Азазель после собрания.

«Это волшебные ножны, видимые лишь существам демонического происхождения, и, разумеется, их слугам. Если поместить в них твоё оружие, оно так же станет невидимым. Твой выбор – носить в них оружие или нет, так как существенно они ни на что не повлияют. Существо мистического или магического происхождения всё равно учуят оружие, но от косых взглядов людей они тебя избавят.»

Вкус у кофе был приятный, хозяин заведения не поскупился на сахар. И едва был сделан последний глоток, мои мечтания о новой кружке кофе были прерваны мысленным зовом.

«Они остановились в особняке Хотто Бивенса, у них при себе шкатулка с контрактами. Если поспешишь, сорвёшь им сделку и отправишь их в Ад, после чего можно будет считать тебя полноправным демоном.»

«К чему спешить?» – удивился я. – «Разве слуга по контракту не слабее своего хозяина на один ранг? Победить двух демонов, не готовых к бою, и прислугу второго ранга будет очень просто, разве нет?»

«Существуют особые контракты и особые люди. И в распоряжении этой парочки один из таких редких контрактов. При его заключении на свет появится архаил, крайне нестабильное по природе своей создание.»

«Даже если это так,» – спокойно ответил я. – «то я непременно справлюсь. Я с легкостью одолею их всех.»

«Вот она, людская гордыня. Не буду тебе мешать, но тебе стоит помнить, кто тебе даровал эту силу и новое тело.» – Вкрадчиво сказал Азазель – «И если ты вдруг покажешься некомпетентным, можно без труда забрать свой дар назад.»

Знакомая боль пронзила моё переставшее слушаться и вдруг ослабевшее тело. Кровь хлынула ручьём из моей раны, вновь возникшей на бедре и ехидно обагрившей мою рубашку пунцовой краской.

«Хорошо!» – сказал я, буквально чувствуя, как осколки вновь раздробившегося ребра впились в мышцы, и как острый его край распорол кожу, открыв некогда исчезнувшую рану.

«Что хорошо?» – спросил Азазель ещё более вкрадчиво и несколько глумливо.

«Я сделаю это!» – Ответил я, чуть ли не плача от жуткой боли. – «Я отправлю Дейпа и Риндула в Ад немедленно.»

Азазель ничего не ответил, но я понял, что он поигрался со мной и крайне доволен своей победой в поединке Воли. Раны закрылись, и хотя боль прошла, однако легче не стало. Сейчас мне наглядно продемонстрировали, кто является главным хозяином моей жизни и судьбы. И не смотря на то, что я остался жив, это было явное поражение в едва начавшейся войне.

Надо мной навис хозяин кафе с требованием заплатить за предоставленный напиток. Я был на взводе, и не осознавая себя от бессильного гнева и отчаяния, сорвался – крикнул нечто оскорбительно-невразумительное в его сторону и стукнул по столу кулаком. Поступок этот смотрелся по-детски смешным и нелепым, но вот внезапно вспыхнувший и сгинувший в небытие стол – нет.

Хозяин кафе так и застыл от шока, не в силах пошевелиться, чем я и воспользовался, вложив ему в руку пару мелких купюр и спешно ретировавшись.

Я чувствовал себя глубоко обманутым, и шёл, расталкивая идущих мне навстречу людей. Будто вместо шоколадки мне подсунули камень в красивой обёртке. Представлявшаяся такой заманчивой сила на деле аукнулась треклятым подчинением ловкому манипулятору и пройдохе Азазелю. И даже символ на моей руке приобрёл иное значение – вечного порочного круга, из которого был выход лишь один – умереть. Но дурные мысли ненадолго задержались в моей голове – в конце концов, я просто не мог ненавидеть своего спасителя.

Ноги сами привели меня к цели. На фоне пятиэтажных домов особняк Хотто Бивенса смотрелся весьма внушительно. Как и положено приличному особняку, он был окружён частоколом из острых металлических прутьев, выполненных в виде старинных дротов.

По счастью, Азазель не требовал с меня соблюдения норм приличия, а потому я попросту ухватился за два «прута» и с силой потянул их на себя. С ужасающем скрежетом они сорвались с петель, после чего я прошёл в образовавшуюся брешь.

Хотя стены из тёмного камня и выглядели достаточно мрачно, садик не вызывал у меня никаких неприятных мыслей и ассоциаций. Запах раскинувшихся в своих клумбах цветов был дурманящим и приятным, что подняло настроение мне ещё сильнее.

Напротив входа расположилась статуя человека в плаще с протянутой рукой. И чем больше я смотрел на статую, тем сильнее она мне не нравилась. Лицо человека под капюшоном не имело ничего общего с общепринятыми канонами красоты. Напротив, архитектор словно стремился создать самую отвратительную статую в мире. На лице уместилось сразу три маленьких глаза, жвало и мелкие щупальца, которые я по началу принял за бороду с усами. На протянутой его руке была видна крошечная человеческая фигурка, застывшая в молящейся позе.

Не успел я толком осмотреть данную композицию, как меня отвлекло телепатическое сообщение.