Сэм Юнф - Перунов Век

– Позвольте, – Громов уже вышел из машины и помог выбраться Людмиле. Она молча подала ему руку. Затем он отвёл девушку в сторону.

– Зачем вам это? Ответьте честно, – Людмила заговорила первой.

– Вы не верите в любовь с первого взгляда? – его холодные стальные глаза смотрели с вызовом.

– Какая любовь? Не лгите. Оставьте это для ваших столичных девочек.

– Я понял. Людмила Александровна, вам просто необходимо всё контролировать. А если я скажу, что вы окажете мне большую услугу, став моей женой.

Неужели он настолько далеко готов зайти из-за глупого мальчишеского спора, что вышел у него с Сашей. А даже если и так? Давай, откажись от выгодной партии. Это, конечно, упрочит твоё положение, и пойдёшь ты дорогой уготованной тебе родителями. Женихи же толпами у дома стоят. Да и чем он плох? Не убивает же он своих жён. Кстати, надо уточнить, почему он до сих пор не женат. Поздновато конечно, но…

– Почему вы ещё не женаты?

– Видимо, оттого, что вы так и не дали мне ответ.

– Вы прекрасно понимаете, о чём я говорю.

– Людмила Александровна, давайте так. Я увезу вас в столицу. У вас будет полная свобода. Хотите заниматься наукой на благо нашей империи? Я не возражаю. Измены постарайтесь хорошо скрывать. Не в моём положении носить рога – мне не пойдёт. Мне нужен наследник. Думаю, вы и сами это прекрасно понимаете. Второй сын унаследует фамилию вашего отца и земли, которые ещё не отобрали у вашего рода. Таким образом, ветка не прервётся. Разумеется, ваш отец получит щедрое вознаграждение. Сразу же после соблюдения всех формальностей.

Что он себе позволяет? Слова наперегонки собирались в предложения. Одни фразы отвергались, им на смену бросались новые, более хлёсткие и обидные. Но Людмила молчала, лишь на золоте её глаз залегла чёрная тень.

– Смотрите, – продолжил столичный маракуша. Он подвёл её к машине и открыл багажник, – Здесь ваши платья с аукциона. Хотя бы одно из них точно подойдёт к данному случаю. А я пока договорюсь об обряде с жрецами. Думаю, мне не откажут.

Громов, подтягивая правую ногу, осторожно ступил на мостик и вошёл в ворота, за которыми уже скрылись брат и сестра Велеславские.

Нужно было сразу дать Громову по морде! Но умные дела, как и слова, приходят последними. В тот момент, когда обидчик уже пропадает с твоих глаз.

– Уж ты гой еси, Велес, Вещий Бог. Мудрости исток, божьих врат порог. Ты дозволь в сей день тебя славить…

Людмила сменила брючный костюм на красное платье и сейчас сидела в небольшом помещении храма. Совсем недавно подружкой невесты была она, а вот невестой – Лиза. Только церемонию беспардонно прервали.

– Неужели ты согласишься? – подруга стояла за спиной и расчёсывала чёрные волосы Людмилы деревянным гребнем. Жрицы принесли его вместе с бело-красным кружевом, что служило фатою. – Он же тебя не любит.

Так сразу и не поймёшь, переживает или завидует. Да и сама хороша. У Лизы несчастье, а она хватается за любую возможность вырваться из дома. Подруге ведь всего не объяснишь.

– С его положением можно свадьбу и в Перунграде закатить, а не у нас на болотах. Зато сегодня хотя бы будет, что в «Имперграм» выложить.

Всё-таки подруга была отходчивая. Её любая проблема могла вылечиться новым телефоном, новым платьем и новой фотографией. Людмиле бы так.

– И как ты будешь жить с нелюбимым? А спать?

А действительно, как? Солёные капли, собравшиеся у уголков глаз, бросились вниз, скатившись по щекам Людмилы.

– Я вступаю в предел рода моего. Я вступаю в предел круга моего. Я вступаю в предел и остаюсь там. Пусть будет благодатным каждый шаг в этом круге.

Людмила ступила босыми ногами на землю. Холодно и колко. Стараясь смотреть под ноги, осторожно прошла между двумя чашами. В них полыхал огонь, призванный отгонять от невесты всякую нечисть. Жутко мешала фата. Она хоть и была лёгкой и кружевной, а всё же ограничивала обзор и заставляла смотреть на мир как сквозь пелену. Будто Людмила находилась на грани между мирами.

Обогнув храм, она увидела невысокого и, как ей показалось, неказистого жреца. Он чертил в воздухе защитные знаки. Рядом с ним стоял Константин.

Громов облачился в крылатый военный мундир небесного цвета. Синими птицами в Империи называли лётчиков, что берегли чистоту неба над головой. Видимо до того, как он получил свою травму, – служил в авиации.

Девушка подошла совсем близко, и уже могла разглядеть его лицо. Медные волосы, всегда собранные и зачесанные назад, сейчас были растрёпаны и спускались до самых эполет. Он осторожно взял её за руку. Его пальцы оказались на удивление тёплыми.

Жрец осыпал молодых зерном и окропил водой. Затем поджёг пучок сухих сборных трав. Сладкий и едкий запах достиг носа, защекотал горло. Казалось, дым мог изгнать не только нечисть, но и людей из плоти и крови. Людмила едва не закашлялась.

Глупые обычаи и обряды стали совершенно необязательными в городской жизни. Здесь же – разом обрели вес. Если брак не будет одобрен богами, то и мучительный выбор делать не придётся.

Константин вывел Людмилу к ручью. Девушка опиралась на его руку и только сейчас обратила внимание, что, в отличие от неё, он босым не был. Столичный нечистик и при соблюдении старых традиций умудрился остаться в сапогах. Она же имеет все шансы заболеть к вечеру.

Чем ближе они подходили к ледяной текучей воде, тем яростнее долетали мелкие брызги и ударялись о босые ноги, кусали, как слепни в жаркий день. Но Людмилу спасли. Его сильные руки коснулись её спины. Озябшее тело девушки прижалось к желанному теплу. Сама она холодная, будто лягушка. Верно говорят, невеста в день свадьбы – покойница.

Константин опирался на здоровую левую ногу, словно ловил баланс, и только потом поднял девушку на руки. Сделал шаг, покачнулся, но устоял. Снова сделал шаг, и его уже не повело.

Людмила слышала, как часто бьётся его сердце. Удивительно, но у нечистика оно всё-таки было. Мужчина осторожно перенёс её через ручей и остановился у большого плоского камня.

Когда-то алтарь был белым, но сейчас порос по краям мхом. А на некогда белоснежном полотне расползлись коричневые разводы.

– …единение двух ваших родов. Да будет жертва потребна богам. Да дарует благополучие. Пусть это станет последним, чем раните вы друг друга.

Он серьёзно? Людмила посмотрела на большой нож, что достал жрец. В городе давно отказались от кровавых обрядов и не поклонялись Велесу на каждом шагу.

Константин взял нож у жреца и рассёк кожу на её ладони. Людмила не успела даже руку отдёрнуть. Выступили алые капли, побежали по руке, окропили манжеты красного платья. И ещё горячие упали на холодный камень.

Громов передал ей нож и протянул свою руку. Людмила застыла в нерешительности. Традиции традициями, а справку надо спрашивать до любых кровосмесительных действий. Мало ли, где его светлость хаживал.