Никита Сивачев - Цена свободы

– Чертовы арбалеты, – пробурчал Хавенел.

– Что, понравилось? Эх, давно я не убивал, уж очень по людской кровушке мой меч соскучился.

Разбойник разбежался, замахнувшись одной рукой. Хавенел нырнул ему под руку, ударил локтем в бок, заставив потерять равновесие, схватил его за руку и перекинул через спину, затем резко упал ему коленом на грудь, раздался слабый, еле слышный хруст костей. Разбойник застонал и хотел было скрючиться от боли, но ему не позволил клинок, ловко приставленный Хавенелом к шее. Теперь разбойник больше не улыбался, не хихикал. Он неподвижно лежал, вытаращив глаза, как рыба, его руки и ноги дрожали от испуга.

– Ну что, пес, – усмехнулся Хавенел. – У тебя не самая верная стая, раз не бегут спасать вожака. – Он бросил взгляд на остальных его подельников, замерших в страхе, и приложил руку к его сердцу. – Ого, как быстро стучит. Боишься? – прошептал Хавенел. – Значит так, – продолжил он теперь громко. – Даю вам пять минут, чтобы убраться отсюда, и если вы мне где-нибудь еще попадетесь, убью всех, понятно? – обратился он к разбойнику на земле.

Тот ничего не ответил, а лишь кивнул головой в ответ, пытаясь понять, что с ним произошло за тот недолгий миг сражения.

– Отлично, – Хавенел встал и убрал клинок за спину. Бандиты, подняв своего товарища, в спешке поволокли его из деревни.

Ачим, не без помощи жены и дочери, поднялся с земли. Лицо его было все в пыли и синяках, он еле держался на ногах и будто задыхался.

– Это даже странно как-то, Хавенел. Вы нас выручаете, будто сами боги послали вас к нам. Вы ранены, давайте мы вам поможем. Уже темнеет. Может, на ночь останетесь? К сожалению, в доме свободной койки нет, но можете лечь в амбаре на сене. Так жаль, что не могу предложить вам большего.

– Большего не нужно, вы чересчур добры ко мне. Я переночую здесь, заодно подлатаю себя, а утром уйду, я очень благодарен вам и вашей семье, Ачим.

– Нет, это тебе спасибо: ты меня спас, вернул нам дочь. Вон рану из-за меня заработал, как кровоточит, мерзость. Элен, дай герою, чем рану обработать, и тряпки ненужные для перевязки тоже вынеси.

– Не надо, все необходимое лекарство у меня с собой, – Хавенел постучал по сумочке на поясе, прижал руку к плечу, затем убрал и повернул ладонью к лицу, посмотрел на кровь, которая принялась стекать по рукаву куртки. – Я сам займусь раной.

– Вы уверены?

– Со мной случались раны и похуже, и ничего – живой же, на этот счет вам беспокоиться не стоит.

– Ладно, убедили. – Ачим посмотрел на его рану, и лицо его скривилось в отвращении. – Мерзость… Элен, проводи в амбар и устрой нашего героя.

– Хорошо, – Элен махнула головой, позвав Хавенела за собой. – Пойдем, покажу, где ты будешь спать.

Они вошли в средних размеров, ничем не примечательный амбар. Внутри было мрачно, и лишь через небольшое окошко под самым потолком пробивался тусклый свет, освещавший помещение. Неаккуратно сложенная куча сена в темноте была похожа на огромного спящего пушистого зверя, вдоль стен стояли плетеные корзины с овощами и набитые до краев мешки.

– Ну, располагайся, – Элен широко развела руками. – Это, конечно, не гнилая лачуга, но думаю, одну ночь ты выдержишь. – На ее лице мелькнула улыбка. Хавенел сел на сено, сверху вниз осмотрел стоявшую перед ним Элен.

– Раздевайся, – сказала она, застав Хавенела врасплох неожиданностью такого заявления. Казалось бы, они едва знакомы, а тут такое предложение. Хавенела это смутило и сбило с толку.

– Что? – неловко спросил он с еле заметной дрожью в голосе.

– Помогу тебе с перевязкой. Мне нужно видеть рану. Снимай куртку.

– Я сам справлюсь.

– Тебя ранили в плечо, тебе же неудобно будет перевязывать, только хуже сделаешь. Так вдобавок еще и извертишься весь. Давай помогу. Я быстро перевяжу ранку, и ты сможешь спокойно отдыхать, а без меня ты еще долго тут плясать будешь.

– Ладно, ты же ведь все равно не отстанешь. – Хавенелу уже порядком надоела жгучая боль в плече, словно рану посыпали солью и облили спиртом. Еще и кровь не переставала раздражающе течь и пачкать одежду. Он решил избавиться от всего этого сбора неприятных ощущений как можно скорее.

– Снимай весь верх, давай бинты и садись.

Хавенел убрал маску, снял куртку, за ней с тела сошла рубаха с кольчужными рукавами. Элен замерла. Хавенел обладал самой что ни на есть солдатской фигурой – стройной, подтянутой, вот только тело его покрывали шрамы: одни были большие, другие маленькие, а третьи напоминали странные узоры. Порой шрамы нахлестывались друг на друга, как волны в океане. Он залез в сумку на поясе, достал маленький моток бинтов и флакон с полупрозрачной зеленой жидкостью, напоминающей по своему состоянию воду, и протянул их Элен.

– Так, это бинт, а это что такое? – Элен рассматривала флакон, вертя его в руке.

– Это настойка, ускоряющая заживление. Сначала выльешь немного на рану, потом хорошенько смочи ею бинты, – Хавенел сел на сено и медленно вытянул руку в сторону. – Приступай.

Элен вылила немного на рану.

– С-а-й-й, – Хавенел крепко зажмурил глаза и сжал зубы. – Жжется, зараза!

– Терпи, я постараюсь побыстрее, – Элен принялась пропитывать бинты жидкостью, не сводя глаз с изувеченного тела. – Кто это тебя так? – девушка осторожно, как-то приятно, почти до мурашек, провела пальцем по одному из шрамов.

– Люди, больше я ничего не скажу. И раз уж вызвалась, займись, пожалуйста, делом.

– Ну да, как обычно, – Элен приложила мокрый бинт к ране. Хавенел дрогнул. Она начала перевязывать, нежно и аккуратно накладывая каждый новый слой, ловко перекладывая бинт из руки в руку. – Скажи, а ты всегда такой нелюдимый или у тебя по настроению? – она завязала бинт бантиком и снова, против воли, взглянула на шрамы. – Нет, люди на такое не способны.

Хавенел молча встал, накинул рубаху.

– Способны, – он надел куртку, закинул ножны с двумя короткими мечами за спину и зафиксировал их там с помощью заклепок, поправился, помотал перевязанной рукой. Боль ушла.

Элен неподвижно наблюдала за ним.

– Спасибо, – проговорил он и сел на сено.

– Нет, спасибо тебе – и за отца, и за меня, – Элен поправила волосы и села рядом, что вызвало его удивленный взгляд, который был встречен блестящими, как драгоценные камни, зелеными глазами на маленьком овальном лице с тонкими, воистину женственными чертами, розовыми губками и аккуратным треугольным носом. Хавенел был просто вынужден в очередной раз отметить ее красоту. За свою жизнь он знал преступно мало девушек. Элен была самой красивой из них. Этот факт невольно закрепился в его голове. Природа вложила много стараний, если не все, в создание такого прекрасного лика. Ее лицо вдохновило бы любого художника на написание нескольких картин, посвященных ей.