Алексей Кондратенко - Катрина: Земля падших

– Джульетт, проснись! – прошептала Катрина, вцепившись в ее плечо.

– Что такое? – испугалась она и огляделась.

Биккелы стояли под лестницей, держась за руки. Вид у них был перепуганный и непонимающий.

Катрина повернула лицо к окну. В темноте в ее зрачках блеснул сизый блик, какой можно заметить лишь у ночных животных.

Наёмница медленно произнесла:

– Он здесь .

Сначала шаги на крыше показались лишь дробью дождя. Порывами ветра. Отголосками грома. Но как бы отчаянно Джульетт ни убеждала себя в обратном, это были шаги.

Тяжелые. Неспешные. Как поступь охотника, высматривающего добычу. Они спускались тревожными ударами по стенам сквозь тонкие ветхие перекрытия между кровлей и вторым этажом. А затем сквозь потолок на первый этаж, достигая самого сердца шестнадцатилетней Джульетт Фэннинг.

Она вскочила с кресла и тут же пригнулась от испуга, когда вновь раздались шаги. Весь свет в доме погасили. Не производя шума передвигаться в темноте было сложно. Куда бежать? Ведь тот, кто ходит по крыше, увидит их, если они попытаются выйти из дома.

Вцепившись в плечо Катрины, Джульетт сбивчиво прошептала:

– Это Нобилиор?

Катрина молча кивнула в ответ.

– Но как он нас нашел?

– Пока не нашел. Лишь почувствовал что-то. Учуял и осматривается.

Джульетт с испугом взглянула на Биккелов. Что будет с ними? Что они сейчас думают? Как Катрина им всё объяснила?

Наёмница сделала жест рукой, чтобы Джульетт оставалась на месте. А сама подошла к семье Биккелов:

– Не мешкайте, мистер Биккел, откройте погреб! А вы, – обратилась Катрина к женщинам, – повторите, что должны ответить на расспросы!

– Сегодня днем к нам заходила девушка с двумя сопровождающими мужчинами. Просила еды, – заученно, торопливо проговорила миссис Биккел.

– И? – требовательно прошипела Катрина.

– Они все направлялись в Шотландию и очень спешили, – за мать закончила Люси, едва издавая звук. – На наши вопросы отвечали уклончиво. Мы так и не поняли, зачем они туда едут.

Мистер Биккел тем временем осторожно сдвинул обеденный стол, откатил в сторону прохудившийся коврик и открыл дощатую дверцу в полу. Но дверца вдруг сорвалась и чуть не грохнулась об пол. От этого уберегло лишь то, что Биккелы осознать не смогли.

Каким-то образом рядом возникла Катрина и удержала дверцу. Мистер Биккел виновато посмотрел на нее.

– В вашем доме никогда не было подвала. Когда мы спустимся, поставьте всё, как было, – обратилась наёмница к мистеру Биккелу с последними наставлениями. – Затем идите в свои комнаты, ложитесь в кровати будто спите. Если угодно, молитесь, чтобы в дверь вашего дома этой ночью больше не постучали. Помните, если сделаете всё, как я говорила, получите ещё драгоценные камни. А если ослушаетесь, ваши чрева вкусят от метала моей сабли.

– Хорошо, – послушно согласился мистер Биккел.

Миссис Биккел, почти плача, прижала к себе Люси.

Катрина глянула на Джульетт и протянула руку ей навстречу, подзывая к себе. Джульетт прокралась к ней от кресла. Посмотрела в чернеющий прямоугольник в полу, откуда с воем тянули сквозняки, и почувствовала, что не может пересилить себя. Не может спускаться ночью в чей-то подвал, забиваться под пол. В землю. Она всю жизнь прожила в лондонском доме, в котором никаких подвалов не водилось. Лишь небольшой нестрашный чулан.

В этот момент чернеющий прямоугольник перед ней показался ей могилой. Даже во вспышках молнии он оставался непроглядно черным. Джульетт в панике заглянула в сапфировые глаза наёмницы. Немо говоря «я не могу» .

– Джульетт, – спокойно обратился к ней голос Катрины словно из другой вселенной. Из вечности, где не было ни страха, ни угроз. И вечность та происходила из такого же могильного мрака, что разверзался сейчас под ногами Джульетт. И в это мгновение был только голос Катрины: – Послушай меня. Нам нельзя мешкать. Тьма тьме рознь. Одна охотится на нас. Другая скрывает нас от охотников. Научись их отличать.

С этими словами, Катрина скользнула мимо Джульетт и спрыгнула в подвал, минуя сбитую из досок лестницу на двух косоурах 14 14 Несущие балки лестницы, создающие опорный каркас . Мягко и совершенно беззвучно приземлившись, наёмница осмотрелась в подвале. Там оказалось не глубоко, едва хватало для женского роста. Белое лицо наёмницы поднялось к Джульетт из темноты подземелья.

– Пойдем.

Джульетт понимала, что оставаться в доме куда страшнее. И нужно спешить. Теперь, когда внизу стояла Катрина, девушке стало не так страшно. Она нервно облизала губы, осторожно опуская сапог в темноту. Ища там первую ступень.

Ей навстречу протянулась белая ладонь. Холодная, как ночная темнота. Катрина придержала Джульетт, пока та спускалась. Оказавшись под полом, пророчица обхватила себя руками и поежилась. Отсветы молний сверкали в этом мраке страшнее всего. То тут, то там засвечивая паутину, и та казалась парившими в воздухе призраками.

Подвал занимал пространство почти под всем домом. Катрина чуть пригибалась. Джульетт почти упиралась макушкой в потолок. Между несущими балками протянулись полки с ящиками, банками и старыми масляными лампами. Стоял запах овощей, пыли и дыма. Вероятно, недавно Биккелы просушивали подвал перед предстоящим сезоном хранения. Для этого сельские жители разводят костер в ведре на улице, затем опускают его в погреб. Выделяющийся дым и тепло просушивают стены. И это сейчас помогло замести след, по которому шел Нобилиор.

Жестом наёмница поторопила мистера Биккела, чтобы он закрыл дверцу погреба. Когда дверца опустилась, и вокруг сомкнулся непроглядный мрак, содрогающий душу Джульетт, она крепче схватилась за холодную руку Катрины. И больше не отпускала. Ведь какой бы опасной наёмница ни была, она оставалась для Джульетт единственной защитницей.

Биккелы расстелили сверху дверцы прохудившийся ковер, больше походивший на видавшее виды шерстяное покрывало. Стало ещё темнее. Теперь отсвет далеких вспышек молний падал сюда лишь сквозь редкие щели вокруг ковра.

Со слабым, но протяжным скрежетом Биккелы вернули обеденный стол на место. Услышав этот неаккуратный звук, Катрина с негодованием нахмурилась и прошипела какое-то ругательство на сербском.

Это была оплошность Биккелов, которая тут же возымела свои последствия. Темноту старого дома георгианских времен пронзил отрывистый стук в дверь.

Джульетт крепче сжала руку Катрины.

– Что бы ни случилось, не произноси ни звука, – прошептала наёмница твердо. Обеспокоенно. Заботливо. – От этого зависит твоя жизнь. От этого зависит будущее!

С первого этажа донеслись обрывки шепота. Мистер Биккел велел жене и дочери, чтобы те поднялись в спальни, а сам постоял у входной двери, решаясь, и отворил дверь в ненастную ночь.