Татьяна Супельняк - Вуду по-берендейски

– Чтоб ты сгорел на своей работе, трудоголик проклятый, – от души пожелала я, но чуда не произошло.

– Прядущий Мизгирь – самая опасная разновидность членистоногих тварей этого мира! – Иван классифицировал насекомое, как заядлый натуралист. – Голыми руками его не возьмешь: злобный, хитрый, изворотливый и ядовитый – сравнится разве что с нашим тарантулом.

К исчерпывающей характеристике захотелось добавить собственный комментарий: отечественные и, как мне сейчас казалось, глубоко порядочные, тарантулы водятся лишь в пустыне да степях, живут в земляных норах, по деревьям не лазают и на дороге у честных людей паутину не развешивают.

– Какая в Берендеевом княжестве талантливая живность: самостоятельно кружева плетет и покупателей зазывает, даже плату взимает сама! А не дорого ли запрашивает? – разозлилась я.

Что вообще происходит в последнее время? По какой неведомой причине чудеса объявили на меня настоящую охоту, забыв поинтересоваться моим согласием на участие в ней? А в результате этого безобразия я, дитя эпохи прогресса, живущее в XXI веке, влипла в опасную ситуацию и ощущаю себя беспомощной, как… самая обыкновенная муха в сетях паука. Да не дождетесь!

По телу прокатилась волна ярости, уши и щеки запылали, а рукам стало так жарко, будто они оказались на раскаленной батарее центрального отопления в нашей городской квартире в разгар зимнего сезона, а не прилипли к мерзкой паутине. Подняв голову, я с ненавистью уставилась на паука, мечтая испепелить его взглядом.

– Осторожно! – крикнул Иван. Интересно, кому это он: мне или местному кровососу?

Так или иначе, предупреждение запоздало. Коротко вспыхнув, паутина исчезла. Сверху, припорошив волосы, посыпался легкий пепел, а перед носом просвистел обугленный комок, от которого исходил вкусный запах жареного на костре мяса. Рукам стало холодно, а телу зябко, ноги подкосились, и я, больше не удерживаемая путами, боком повалилась на землю. Иван кинулся меня поднимать.

– Ч-ч-читто эт-то бы-бы-было? – Мои зубы по собственному почину выбивали дробь, а язык заплетался.

– Я же говорил, что ей нужен небольшой толчок, – удовлетворенно промурлыкал Соломон.

– Скорее – пинок под зад, – отдуваясь, проворчал Иван, которому пришлось тащить несостоявшийся паучий ужин к месту стоянки на руках, поскольку собственные ноги наотрез отказались нести его сами.

Уложив меня на одеяло, братец для приличия немного повздыхал. Приказал не двигаться с места и лежать здесь до его дальнейших распоряжений, а сам отправился за хворостом.

К обсуждению происшествия мы вернулись позже – когда костер разгорелся.

Яркие языки пламени гнали прочь сумрак, казавшийся мне после пережитого ужаса особенно зловещим. Вода для каши в подвешенном котелке никак не хотела закипать, но меня это не волновало: есть расхотелось.

– Ты так и не поняла, что натворила? – Переволновавшийся Иван нарочито бодро заговаривал мне зубы, отвлекая от переживаний. – Бедный, бедный Мизгирь: трудился в поте морды лица своего, рук-ног не покладая, прял паутину себе на поживу, другим на погибель. И тут нежданно-негаданно явилась красная девица – не оценив шедевра, сожгла прекрасное кружево, а ткача-самородка пустила… на шашлык.

Я почти не вслушивалась. Ощутимо поташнивало, тело время от времени сотрясала нервная дрожь, глаза упрямо слипались, а слова брата сливались в один неясный по смыслу поток. Нервная система настойчиво требовала передышки, хотя я по-прежнему желала немедленно получить ответы на свои вопросы – вот только полежу немного, посмотрю на звезды, тогда и…

Пробудившись с первыми солнечными лучами, я уловила запах разогреваемой гречневой каши, которую с вечера сварил Иван. Наши лошадки паслись неподалеку от места ночлега, наслаждаясь густой зеленью, в изобилии растущей на лугу, и на наш завтрак не претендовали.

С опаской прислушавшись к собственным ощущениям, я поднялась на ноги – колени больше не дрожали, зато желудок спазмировал и недовольно урчал, требуя заправки. Вооружившись ложкой, я приготовилась подкрепиться.

– Оставь и мне немного, истребительница пауков!

Насмешливый голос отбил аппетит: я живо припомнила вечернее приключение (как и, главное, во что превратила членистоногого ткача, а еще – брррр! – вчерашний запах жареного на костре мяса, показавшийся теперь тошнотворным), и отодвинулась от котелка.

– Так мне это не приснилось? Я его на самом деле поджарила?

– Наяву, радость моя. Только не делай трагедию из рядового, по сути, события. Ты, как могла, защищала свою жизнь и случайно пробудила в себе силу. Это только начало – впереди множество открытий и упорных занятий, чтобы приручить ее. Как долго придется осваивать заложенное матушкой-природой, покажет время. А теперь давай-ка поторопимся – хотелось бы добраться до скита хотя бы к послезавтрашнему вечеру.

КОЗЛИНОЕ КОПЫТЦЕ

До наступления темноты мы миновали пару небольших селений. Занятые садово-огородными и полевыми работами местные жители не приставали к путникам с расспросами, и я спокойно размышляла над странностями последнего времени, а устав ломать голову, переключилась на осмотр местных достопримечательностей.

Впереди показался пруд в обрамлении зарослей ивняка. В глади водной поверхности, как в зеркале, отражались ниспадающие тонкие веточки плакучей ивы с трепещущими узкими листиками – матовыми с одной стороны и глянцевыми с другой, стремительно проносящиеся над поверхностью большие разноцветные стрекозы и плывущие по небу белоснежные кучевые облака.

– Искупаемся? – предложила я и, не дожидаясь ответа, принялась стаскивать пыльную джинсовую куртку.

– Даже не думай!

От резкого окрика я едва не свалилась с лошади, но возмущаться не торопилась: усвоила урок – раз предостерегают, значит, следует повременить с поспешными действиями.

– Вань, ну пожалуйста! Я только пыль немного смою. И лошадок наших наверняка надо выкупать и напоить, мы ведь уже второй день в пути, – заканючила я.

Кто бы мог предположить, что мой обычно уступчивый братишка окажется суровым командиром, умилостивить которого временами бывает нелегко.

– Что касается лошадей – на здоровье, с ними ничего не случится, а нам с тобой здесь купаться не следует, – предупредил брат. – Об этом болоте ходит дурная слава, да и название у него подходящее – Козлиное Копытце.

– Напьюсь и козочкой стану? – засмеялась я, вспомнив грустную сказку про сестрицу Аленушку и братца ее Иванушку, которой совсем недавно так неудачно пыталась отшутиться от Белояра.

– Точно не знаю, но что-то с этой водицей неладно, и безопасна она только для животных. Думаю, местные жители осведомлены обо всем куда лучше меня. Как только попадем в ближайшую деревню, поинтересуешься.