Татьяна Супельняк - Вуду по-берендейски

Русалка прожила жизнь, почти ничем не отличаясь от людей по соседству, разве что всегда слыла не по годам мудрой. Да еще всякий раз, когда наступало полнолуние, ее неодолимо тянуло к волшебному озеру, где на одну ночь у нее вместо ног вновь появлялся хвост. Она плавала, ныряла, плескалась в свое удовольствие и пела, забывая о трудностях обычной человеческой жизни…

– Ты рассказала нам красивую легенду только об одной, а вас здесь много, – заговорила Лада. – Вы все русалки, не правда ли?

– Да. Да, конечно! – подтвердил нестройный хор звонких голосов.

– На протяжении столетий многие несчастливые в любви девушки из окрестных селений, повторяя судьбу предшественницы, пытались с горя утопиться в этом озере. Но стать русалкой возможно только в полнолуние.

– Значит, девушки, приходившие сюда в обычные ночи, погибали? – Мой голос дрогнул от жалости к незнакомкам.

– Здесь невозможно утонуть, – вразнобой ответили сразу несколько русалок, вспомнивших, рассказы подруг и свои собственные грустные истории о попытках свести счеты с жизнью, и тихонько засмеялись. – Когда погружаешься в воду, наступает отрезвление: а стоит ли губить собственную жизнь из-за обиды на какого-то шалопая? Побарахтавшись (вода в этом озере не позволяет уйти ко дну, а наоборот, выталкивает на поверхность) мы возвращались домой повзрослевшими и поумневшими, да и личная жизнь быстро налаживалась.

Я живо предстваила, как потенциальная утопленница садится в лодку и решительно гребет к середине озера, где, по ее прикидкам, находится самое глубокое место, омут. Вся в слезах, девушка в последний раз посылает проклятие подлому изменнику, толкнувшему ее на роковой шаг, и головой вниз бросается в темную бездну, откуда через секунду ее под мягкое место выталкивает огромный водяной кулак. Из глубины раздается суровый возглас:

– Только не здесь!!! – И подводное течение стремительно выносит страдалицу на берег.

Проехавшись на пятой точке по песчаной отмели, она, пошатываясь, поднимается на ноги, а потом, вымокшая до нитки, стучащая зубами от холода и пережитых волнений, но живая и счастливая, вприпрыжку бежит домой, вознося хвалу образумившей ее водной стихии.

Картинка получилась настолько яркой и гротескной, что я, не выдержав, расхохоталась. Рядом над собственными фантазиями веселилась Лада. Я с нежностью посмотрела на сестру: все-таки мы с ней очень похожи, даже думаем одинаково.

– А разве вы не бессмертны? – Я вспомнила легенду о первой русалке.

– Нет, к сожалению (а может быть, к счастью), волшебное озеро не дарует бессмертие. Мы заканчиваем земной путь точно так же, как обычные люди. А водить русалочьи хороводы при полной луне ясными летними ночами – просто дань сложившейся веками традиции, свидетелями которой вы стали. Вообще-то это тайна, но… не от вас.

– И вы не боитесь, что мы кому-нибудь проговоримся?

Услышав короткое «нет», мы удивились. Но пока раздумывали над ответом, девушки, помахав нам на прощание, удалились в сторону озера – плавать и нырять. Страшно хотелось посмотреть, как их ноги превращаются в хвосты, да Лада не пустила. Ну, нельзя – так нельзя!

– Ты действительно не знала об этом озере?

Лада покачала головой. Странно: мне казалось, родственники знают если не все на свете, то очень-очень многое – вот вам и эксклюзивная подготовка в местном престижном учебном заведении для избранных под названием скит!

Обсудив происшествие, мы решили не посвящать мужскую часть компании в наше маленькое ночное приключение и оставить воспоминание о нем только для себя: пусть это будет нашим первым общим секретом. Мы заговорщически переглянулись и страшно довольные собой и друг другом засмеялись.

Возбуждение от прикосновения к чужой тайне окончательно развеяло сон, и Лада предложила немного попрактиковаться: мол, надо же когда-то развивать мои способности. Я не возражала, и через полтора-два часа упорных тренировок уже могла по собственному желанию вызывать жар в ладонях и даже слепила маленький, размером с теннисный мячик, энергетический шар. Лада намекнула на проклевывающуюся у меня способность к телекинезу – после подсечки она, якобы, упала на землю не просто так, а с моей помощью.

Внутренне надувшись от гордости, я размечталась, как овладею телепатией и смогу разговаривать с Ладой в любое время – например, по вечерам, лежа дома в собственной постели. А там уж можно замахнуться на телепортацию, когда за несколько секунд переносишься по собственному желанию из одного места в другое. Конечно, это – высший пилотаж, но мне, воодушевленной первыми успехами, все казалось вполне досягаемым.

Мечты не оставляли даже во сне: я летала над стоянкой, оседлав пустой котелок, погоняла его половником и зловеще хохотала.

Пробуждение оказалось неприятным. Дрожа и стуча зубами от холода, я лежала на голой земле в позе зародыша и нежно прижимала к животу нашу походную утварь – котелок и половник – похоже, так и спала с ними в обнимку.

Не открывая глаз, попыталась свободной рукой нащупать одеяло, но наткнулась на какие-то колючки, ойкнула, села и оглянулась. Зашуршала потревоженная трава, и на меня упали холодные капли росы – это мой колючий приятель, приблудившийся ежик, коротавший ночь под теплым боком незнакомки, спешил ретироваться подальше от возможных неприятностей: вдруг у случайной дамы его маленького сердечка имеется не в меру ревнивый жених?

Я пожала плечами (не очень-то и хотелось!) и с недоумением осмотрелась: куда же все-таки подевались друзья, и где, собственно говоря, нахожусь я сама? Наскоро проведенная рекогносцировка на местности показала, что на ночевку я по непонятной причине устроилась в зарослях бузины, росших на приличном расстоянии от костра. Как и почему меня сюда занесло, не помнила, хоть убейте.

Издалека донеслись встревоженные голоса.

– Ау-у, Аленка-а-а! – басил Иван.

– Где ты, Ле-ле-чка-а? – в звонком голоске Лады звучала неподдельная тревога.

– Откли-икни-и-ись, Елена Непоседливая-а-а! – завывал кот.

– Что вы все орете, как волком укушенные? – громко возмутилась я и, раздраженно фыркая и с трудом протаскивая норовивший застрять в густых ветках бузины котелок (будь он неладен!), кое-как выбралась на свободное пространство.

– Ага, отыскалась пропажа! – Иван добрался до меня первым и страшно обрадовался… котелку – кстати говоря, довольно тяжелому! – который с трудом удерживала двумя руками, пытаясь не уронить. – А я уж решил, что украли! – Отобрав и нежно прижав к груди походную утварь, братец едва удостоил меня мимолетным взглядом и сварливо обронил: – И понесла ж тебя нелегкая в такую рань мыть посуду! Или хозяйственный зуд напал? И так сошло бы – все равно варить все ту же гречку!