Александра Поповских - Мертвые земли. Дитя тьмы

Рядом с вождем шли все шаманы и доверенные люди, а следом уже шло остальное племя. В конце племени Гора выставил охотников, чтоб никто не потерялся и не напал на людей в дороге. Ближе всех к Горе шла Иаби, она после услышанного стала еще задумчивей, он это заметил. Эта девушка для него была как сестра, которую он потерял когда-то, ему хотелось оберегать ее и защищать от всего. Ей еще тяжело было понимать некоторые поступки людей, иногда для этого требовалось время. Гора спросил:

– Что тебя тревожит?

Девушка не сразу ответила ему, будто не могла подобрать слов, но после ее губы зашевелились и она задумчиво произнесла:

– Вождь Адау не знал, что там будут живые и не знал, что существо говорит ему правду, потому что был ослеплён свои величием?

– Да, именно так.

– Тогда почему же ты не можешь взглянуть за своё величие?

Иаби не осуждала его, она говорила то, что думала, но Горе стало стыдно. Наверное она была права, Гора всячески пытался отмести от себя плохие мысли. Он верил что ущелье смерти пустое и высохшее место, где нет ни одной живой души.

– Ты думаешь, что там в ущелье могут быть живые существа?

Иаби решительно кивнула, бросая свой взгляд на огромные, серые скалы, что приближались к ним все ближе.

– Я была мертва, а сейчас иду на своих ногах, невозможное, может быть возможным.

Гора подумал про себя о ее словах. Такой же была и его маленькая сестричка Рафон. Иаби, все больше напоминала ему ее, от чего сердце Горы сжималось от боли той прошлой потери.

Рафон всегда видела больше, ведь в ее серце не было величия, она была ребенком, но иногда понимала больше взрослых.

Они дошли до каменного леса. Перед ними стояли огромные скалы, которые тянули к синему небу, свои неровные, серые верхушки. Белые облака спокойно плыли среди них, изредка даря им тень, пряча людей от лучей Тарнона.

– Как думаешь, каменные деревья растут из неба или из земли? – спросила вождя Иаби, восторженно задирая голову вверх.

– Конечно же, из земли.

Иаби на него недоверчиво посмотрела, не опуская головы.

– Откуда тебе знать? Ты был на самой вершине?

Иаби перевела взгляд на синее небо и палящий глаз Тарнона.

– Снизу кажется, что они растут из неба, а если взобраться по скалам, наверное можно увидеть лицо бога Тарнона и потрогать рукой его светящийся глаз.

Его изувеченные мизинцы сильно ныли, он потрогал рукой отрезанные фаланги у себя на шее, и почесал оставшиеся обрубки. Казалось, когда он прикасался к ним, зуд и боль ненадолго исчезали. Он чувствовал их, но стоило только опустить взгляд на руки, как воспоминая о их потере возвращались. Когда вождь Торне отрезал ему фаланги мизинцев, на обох руках, Белтор не смог расстаться с частью своего тела, он сделал из них ожерелье. Добавил птичьих костей с разноцветными камнями и повесил себе их на шею.

Последние дни он всегда просыпался ещё затемно, то ли виной были ноющие пальцы, то ли Анкилая. Она всегда приходила к Белтору еще в темноте, а потом так же незаметно растворялась в ней, как только око Тарнона 1 1 Солнце. пробуждалось. Он наслаждался этой женщиной всегда как в первый раз, только от ее запаха его разум мутнел и переставал ему принадлежать. Она редко говорила с ним, но если он слышал ее голос, то готов был слушать его бесконечно долго.

Но что-то произошло, Анкилая перестала к нему приходить, она просто исчезла из его жизни, так же внезапно, как появилась. Ужасно то, что он не знал где ее искать и откуда она приходила, ведь он никогда не спрашивал кто она, он знал что она не из их племени, но вопросов не задавал. Он боялся, если спросит, то она исчезнет. Белтор знал лишь ее имя, которое ласкало его ум- Анкилая. Теперь, всегда парень просыпался примерно в тоже время, в которое она приходила к нему. Он смотрел на вырез навеса, который колыхал ветер и представлял ее силуэт в ночи.

Несмотря на то, что ее давно не было, он продолжал чувствовать эту женщину где-то внутри себя, под кожей, в мыслях, в костях и тканях. Он до сих пор чувствовал эти нежные прикосновения у себя на коже, и иногда где-то в меху своего ложа, улавливал едва уловимый запах ее тела. Эта женщина стала частью его самого. Наверно, ему просто надо смириться, что она больше не придет к нему, но он продолжал надеяться. Ведь чем сильнее он хотел забыть ее, тем тяжелее было осознавать, что больше он ее не увидит.

Белтор стал прежним, неудачным охотником, который носил туши лишь с ловушек. Дичь перестала так охотно идти к нему в руки, и он снова перешел на ловушки для птиц и грызунов. Он связывал это с его нынешним положением в племени.

Несколько месяцев назад три женщины вышли на костянковое поле, чтоб собрать урожай. Через некоторое время, племя услышали дикие вопли и крики. Белтор тогда разговаривал со своими напарниками, услышав шум они тут же бросились на помощь. Но все что они увидели, это залитые кровью кусты, куски разбросанного человеческого мяса и выжженные, черные круги на поле. И в этот же день шаманка Манока, сообщила о своем видении о Драдоне и Тенебриз, после чего безупречная слава Белтора прекратилась. Торне тогда хотел убить его на месте, но по какой-то неведомой причине, передумал.

Манока стала единственным другом Белтора, она говорила, что шаманы негодуют и отправляются к богам и духам за ответами, но на той стороне все молчат. Шаманы перестали видеть сны, а входя в трансы не видят там ничего, кроме тьмы. Их третьи глаза будто были закрытыми, что вводило их в ужасное состояние. Они так нещадно жгли свои пахучие травы для связи с духами, что теряли сознание.

Погода тоже бушевала: то шёл ливень с огромными кусками града. Казалось, что боги пытаются остудить разогретую Драдоном землю и посылают воду. Иногда бушевали огромные ветряные ураганы, шаманы решили, что это божьи руки ищут Драдона, чтоб остановить его.

Сейчас в племени все, кто умеет хотя бы ходить, учился владеть оружием. Белтор вызвался тренировать Маноку, он знал, что с ним никто не станет тренироваться, а она была не против. Несмотря на ее больную худобу, она с каждым днём становилась все сильнее.

Как-то на одной из тренировок она победила Белтора, Манока наносила ему удары то слева, то справа, то снизу. Она била с такой скоростью, что Белтор перестал успевать за ней и даже не заметил, как острие копья оказалась у его горла. Ему нравилось обучать ее, она мало рассказывала о своей жизни в поселении шаманов – ей было запрещено, но Белтор знал, что шаманство не для этой девушки.

Белтор собирался на охоту, в лесу ему было спокойнее, он взял своё копье, ножи, кишку с водой в белом меху и немного подождав, нерешительно вышел из навеса.

Рядом с его навесом виднелись старые трофеи, в виде двух голов хаккина, которых он когда-то убил. Теперь головы превратились в белые черепа, с пустыми черными глазницами. Еще у навеса лежала куча мусора в виде кусков вонючего жира, фекалий и кишков животных. Люди племени кладут их у навеса Белтора, чтоб показать насколько ему тут не рады. Белтор посмотрел вокруг, в этот раз дохлятины не прибавилось. Племя еще мирно спало, но когда он вернется, то точно увидит новую горку кишков.