Александр Окольников - Ратибор и тайна Великой Коляды. Книга 1. Чёрная луна Морены

– М–мма… – крайне недовольный пристальным вниманием, сильно заикаясь, домашний дух всё же сумел выдавить из себя: – Мо–л–ло–ка… – И уже более уверенно, с надеждой смотря на мальчика: – Молока бы!

Жалобный и растерянный взгляд уперся в Ратибора. В глазах домового читался страх, смешанный с тревогой, и нечто ещё – что именно, понять мальчику не удалось.

– Почему ты такой тощий? – русалка встряхнула длинными волосами.

– Так не кормит он меня. Мамка его кормит, а он нет.

Известие о том, что мама отлично знает, кто живет в их доме под маской кота, окончательно выбило почву из–под ног Ратибора. Растерянный внук Василисы открывал и закрывал рот, словно рыба, не произнося ни звука. Немного отойдя от случившегося разоблачения, он смог выжать из себя:

– Почему ты мне не открылся? – переполненный обидой голос предательски дрожал.

– Мог бы и сам догадаться! – хатник надулся. – Кто помогает тебе в домашних делах? Не допускает ссор в доме? Даже пару раз с уроками подсобил!

– Забыли духов, не помнят нас люди, – русалка вздохнула и продолжила, обращаясь к другу: – А их тут много живут–выживают.

Ратибор с интересом осмотрелся. Но, никого более не узрев, тут же поник.

В прихожей раздался звонок, и сразу же, не дожидаясь ответа, в дверь недовольно забарабанили. Казалось, что били ногами. Тяжелая стальная конструкция трепетала как озябший осенний лист на сильном ветру, вот–вот обещая рухнуть под недовольным напором незваных гостей.

– Колядующие? – девочка вопросительно посмотрела на друга.

– У нас не колядуют!

– Эх! Городские!.. – вздохнула удрученная Берегиня.

Пропустив её реплику мимо ушей, мальчик вышел в прихожую, с опаской подтащил табурет к вздрагивающей двери и боязно прильнул к глазку. На лестничной площадке стояли люди в масках и вывернутых наизнанку шубах.

– Дай взглянуть! – с трудом отпихнув Ратибора от дверного глазка, Берегиня с интересом рассмотрела одетые в маски хари и лярвы незваных гостей. – А ты говоришь: не колядуют!

* * *

Влесов Ключ. Дом мельника (16:19)

– Веселина, да не ёрзай ты! – дородный крепыш лет десяти, шмыгая и громко сопя, с недовольством покосился на сидящую рядом крохотную девочку, едва выглядывавшую из–за массивного стола.

Малышка в ответ обиженно ойкнула, да вжала голову в плечи. Теперь над столешницей виднелись одни испуганные синие глаза.

– Видишь же, проигрываю! – мальчик, пыхтя, старательно доставал очередную игрушку из наваленной на потертые доски стола груды миниатюрных деревянных чайников, палок–скалок и другой утвари. Получалось не ахти как. С толстыми, не предназначенными для столь кропотливой работы пальцами совладать с мелкими предметами было весьма трудно.

– Сдвинул–сдвинул! Переход! – один из соперников даже вскочил – от радости, что ход перешел к нему, и только потянулся схватить игрушку, как тут же получил по руке.

– Обожди! – крепыш погрозил товарищу пальцем. – Не сдвинул!

– Но как же, – раздосадованный малец тряс ушибленной рукой, с надеждой смотря на остальных игроков. Он был новеньким в компании, присоединился к колядующим ребятам совсем недавно. Остальные предусмотрительно молчали, отлично зная норов товарища.

– Вот так! – назидательно проговорил брат Веселины, стараясь справиться с неподдающимся чайником. – Мал ты ещё спорить со старшими. Явился с города в гости, так уважай наши порядки!

Соперник лишь обиженно шмыгнул в ответ, в очередной раз поправляя спадавшую на глаза белокурую челку. На самом деле никто не ведал, к кому приехал невысокого роста парнишка, но все отчего–то сразу решили: не наш, не та порода – городской!

– Доброгнев, угомонись! Совсем застращал сестренку и новенького! – Теперь настал черед недовольного старшего брата ойкать. – И жульничать прекращай!

– Так чего она?.. Чего они?.. – крепыш недовольно оторвался от бирюлек, с опаской поглядывая на стоящего по другую сторону стола Млада.

– А ничего! – Млад не собирался шутить. Будучи старшим в колядочной гурьбе, он не терпел пререканий. Недавно прошедший посвящение в мужчины – чем очень гордился, с делом и без дела демонстрируя всем нож, право на ношение которого заслужил с честью, – юноша отлично понимал, что совсем скоро Доброгнев займет его место предводителя деревенской оравы. Оттого ревностно следил за каждым просчетом не по годам крепкого мальчика. – Сам ты чего?! – он погрозил собеседнику кулаком. – Удумал пугать навьими, когда у постоялого двора ходили. И чего, что фонарь треснул, на таком–то морозе, поди, не тресни! Да и на пришлого едва не напал. Ну, с мешком, ну, странный!.. – Млад вздохнул и, остывая, махнул рукой – Что уж теперь! Миловид, когда уж угощенице будет готово? Обогрелись, пора и остальные хаты посетить!

Дети битый час сидели в просторной избе, развлекая себя кто чем был горазд: одни состязались на кулачках в ловкости и скорости, ребята помладше тянули бирюльки, совсем маленькие жадно взирали на печь – аппетит с мороза да после пережитых страхов разгулялся не шуточный. Несколько колядочных масок лежало на скамье у входа в горницу, более опытные предусмотрительно держали их на коленях.

Дом мельника неспроста был выбран первым. Распевая песни, штурмом взяли неприступную твердыню. Единственный имеющийся в наличии страж – сам пекарь сопротивлялся не долго. Да и как тут противиться – дети своё дело сделали, теперь его черед. Во всей деревне никто не мог похвастаться такой вкусной выпечкой. Разумеется, сие знала и детвора, с вожделением смотрящая на спину хозяина избы. В юных глазах читалась просьба: «Скорее–скорее!»

– Готово, – от печи ответил сухощавый мужичина, похожий на каланчу, в заляпанном мукой переднике.

– Мне, чур козульки!

– А мне баранки!

– Мне печеньки!

– Я тоже хочу козульку!

– Пряник хочу!

– Козульки!

– А вот и нет!

– Печеньки!

– А вот и да!

Перебивая друг друга, детвора сорвалась с места, грозя опрокинуть и пекаря, и его угощение.

– Цыц, малявки! – показалось, что бревна сруба подпрыгнули от рева Млада. – Куда оперед батьки?! – дети смолкли. Приученные с детства уважению к старшим, они не посмели раскрыть рты. Молча попятились на свои места. – То–то же! – юноша был доволен собой. Повернувшись к подошедшему пекарю, парень молвил: – Гостемил, благодарим тебя за угощение, принимаем дары с радостью. Мир твоему дому, – после чего поклонился.

– Благодарю, гости дорогие, – пожираемый голодными глазами, на стол опустился поднос, доверху наполненный манящими вкусностями.

– Отведайте угощения! – поставив потертые глиняные чашки подле пыхтящего самовара, стоящего на краю стола, рядом с мужем встала хозяйка избы. – Запейте иван–чаем, да заешьте медком. Сейчас и каравай поспеет.