Юрий Каранин - Квест

Валентина бросилась следом, но Саньку так штормило, что поравняться с ним удалось только у самой школы:

– Что с Баламутом стряслось?

– С кем? – Санька остановился, долго смотрел на Валентину мутными глазами, пытаясь что-то сообразить. – А, с этим? Умер он. Для меня, по крайней мере.

– Когда? – Валентина вдруг отчетливо вспомнила, что Санька выходил один, но пропустила мимо ушей «Для меня, по крайней мере». – Несчастный случай?

8.

– Дурак ты. – Битый час, поди-ка, потеряла Валентина, пока добилась-таки ясности от этого «болезного». – Завтра самому же смешно будет. Поругались, вишь ли, они? Есть от чего ругаться? Сам-то подумай?

Санька, кажется, мало-помалу трезвел, но сговорчивей не становился:

– А ты как думаешь? Прямо в глаза назвать меня тормозом прогресса, – кто такое стерпит? Я и всего-то его к редуктору пришпандорил. Пришлось, конечно, молотком пару раз колонуть. Но не от этого же он угорел? А Леха …. Это надо же? Я – тормоз прогресса. Даже Начальник со мной согласился, а этот …. – И Сашка стукнул кулаком по спинке скамейки, да так, что их сосед боязливо отодвинулся на самый край.

Других-то давно, как смыло, а этот сидит. А ничего. Скамейка крепкая, – много выдержит. Пытались тут некоторые на металлолом сдать, – так и вытащить не смогли, и по шеям за милую душу огребли. И поделом, – возле скамейки – даже по ночам аншлаг.

– Лешку? – Даже прозвище любимое забыла Валентина. – Зачем?

– Проверить хотел. Если вертится сам по себе, то и на привязи должен. Не захотел. А Леха меня тормозом ….

– Дурак ты. – Повторила Валька, женщина веселая, – за словом в карман никогда не лезет, – лупанет – так лупанет. – Да, если бы я на каждое слово пузырилась, – давно бы разорвало. Живу, как видишь. Иван Николаевич, вон, на тебя не обиделся, а должен был, как я мыслю. Тут Нобелевскую премию давать надо, а ты взял, – и загубил его мотор.

– Нобелевскую? – Санька задумался, и, похоже, надолго, – и Валентина заторопилась:

– Я пошла? А ты никуда не заворачивай, хватит тебе, а то, завтра не встанешь.

– Извините. – Валентина вздрогнула даже. – Фамилия вашего начальника не Ерофеев случайно?

Валька удивленно посмотрела на «соседа». – Случайно – не случайно, но Ерофеев.

– Добился своего, значит? Надо же?

«Еще один „болезный“?».

Точно, «болезный». – Он же с пятого класса только и говорил про такие двигатели. Били его за это, а он набычится, и стоит на своем.– Сосед заговорил с таким жаром, что и Санька разом трезветь начал. – А в институте препода по ТОЭ чуть ли не до Кондратия довел.

– Не довел же …. – Себе на удивление, вступилась за Начальника Валентина. – Прав он оказался.

– Препод сначала незачет поставил, а потом, бывало, они, нам на радость, могли всю пару на спор загасить. Мда …. – Сосед поднялся. – Ладно, привет ему передавайте. – И торопливо пошел по улице.

– А от кого привет-то? – Опомнилась Валентина.

– От кого? Скажите, Таня от меня ушла. Из-за него, кстати. – Сосед вернулся. – Все у нас было. Деньги, приемы, друзья. Все – побоку. Любовь была. А она однажды проговорилась, что только его и любит. Ну, и пошло-поехало. Эх, ладно. Хорошие вы ребята. – Махнул рукой, и …, чуть ли не опрометью метнулся в переулок.

– Ой, бабушка, дождик – как зашумит: «Шу-шу, шу-шу, шу-шу, шу-шу!». – «Вот болтушка! Все буки забила».

– Страшно было?

– Не-а. А другой бабушке было страшно. – И Алинка-Калинка смешно сморщила нос, затем с серьезным тоном вздохнула. – Пришлось мне с другим дедушкой эту трусиху успокаивать.

– Неужели, не страшно было?

– Нет же, говорю. Я же взрослая, – в этом году в первый класс пойду. Скоро уже.

– Где же вы дождик нашли? – Мать, похоже, и на самом деле, запуталась. – На небе ни одного облачка. – И недоуменно посмотрела на Сергея.

– На мойку с Алексеем Королевым заезжали.

– Можно же было и в другой раз заехать.

– Ой, бабушка. – Всплеснула руками Алинка-Калинка. – Я же самое главное не сказала. Мы же в лужу заехали по самое «нельзя».

– Ишь, ты как говоришь? – Удивленно улыбнулась мать, она же бабушка, вернее, прабабушка.

– Мне бабушка …. – И Алинка-Калинка заморгала глазами. – А ты – точно, бабушка?

– Прабабушка. – Напомнил Сергей. – Но можешь смело называть ее просто бабушкой.

Новое осложнение. – А можно я буду ее называть не просто бабушкой, а, просто, бабушкой.

– Конечно. Я буду только рада.

– Я – тоже. – Весело рассмеялась Алинка-Калинка.

– Где же вы все-таки лужу-то нашли? Сухмень везде.

– На повороте, на бывшем Дворище. – Сергей, наконец, закончил приводить себя в порядок, повесил полотенце на веревку, с удовольствием потянулся и вернулся на веранду. – Хотел трактор объехать, – ну, и стащило в лужу.

– Вот видишь, совсем памяти не стало. Все за эту лужу ругаются, а засыпать некому. – За эти два года мать сильно сдала, и память, наверное, – не самое худшее. – Там ведь в июне коза Лиды Грибковой утонула.

– Ой, бабушка! – Вспомнила Алинка-Калинка. – Ужас-то какой. Там другой дедушка чуть не утонул. Его деревом вытаскивали.

– Как это – деревом?

2. Лужа

1

Не всегда и не все можно рассказывать.

Выход на финишную кривую должен, по идее, подкинуть сил, – остается почти ничего по вполне приличной трассе, но Сергей, вопреки всему, почувствовал, как наваливается неодолимая усталость. Сейчас бы свернуть куда-нибудь на полянку под кустик и соснуть хотя бы полчаса, но сначала обнаружилось то, что прежде не замечал. Полянки-то есть, а вот съездов к ним нет, – только через деревни, но тут – вилами на воде писано, – тут тоже сенокосы.

Сергей глянул на часы. Половина седьмого, – а значит, с минуты на минуту оживится дорога. И поднимется пыль.

Положа руку на сердце, он всю эту обратную дорогу боялся не сорваться. Особенно, в южных областях, когда Алинка-Калинка была еще слишком слаба, – и сердце заходилось от каждого ее хрипа, всхлипа, или кашля.

Сам-то он был даже рад этому бегству. При всем при том, что понимал, что капризам Валентины есть веские основания, и десять дней мужской «каторги» – не смертельный срок. Правда, он сомневался, что десять дней – панацея, но ему и такой-то отпуск – хорошо, что дали, – «И ни днем больше», хотя в отпуске не был уже три года. А это значило, что родителей снова не проведает. «Повезло», – вот, только, внучку жаль, – Алинка-Калинка всю зиму только и говорила о Черном море, а пришлось убегать, на него даже не глянув, – даже издали, «чтобы не травмировать».

Конечно, его самонадеянность могла дорого обойтись, но внучка стоически выдержала обратную дорогу, да, и аллергические приступы случились всего пару раз. С туалетами – да, были проблемы, но, тем не менее, справились. Сергей даже не ожидал, что повстречает столько участливых помощниц.