Юрий Каранин - Квест

– Так вокруг крапива, репей и колючки – с мой рост. А тут смотрю, лужок зелененький, мягонький, – хоть загорать ложись.

– Позагорал?

– Не успел. – И дачник такими наивными глазами посмотрел на спасителей, что даже тракторист дара речи лишился. На чуть-чуть.

– Ага, мягонький и зелененький. Голова-то должна быть? Образованиев наполучают, а ума не накопят, Лужок ему тут, а под ним полтора, а где – и два, метра трясины, в глубину, понимаешь ли. И из нее сам уже не выберешься. Поминай, как звали. – Разговорился Дмитрий, еще не поборов свою неловкость. – Костюму твоему, конечно, – хана, – даже на ветошь не сгодится. И в деревню не ходи. Ты прямиком на речку беги, там и будешь отмокать, а я супругу с другой одеждой пошлю. – Тракторист, наконец, оставил свои напрасные потуги, вернуть на место березку, и, зажимая пальцами нос, подошел к дачнику. – Очухался, наконец? Беги, – говорю, – отмокай.

Дачник, в конце концов, осознал, из какой беды его вызволили.

– Это – без шуток, про трясину-то?

– Хочешь промерить? Иди уж, пока следом за комарами птицы не стали падать.

Дачник согласно покивал головой, вздохнул и понуро добрел до следующей березки, и вдруг бегом вернулся назад.

– Я вечером рассчитаюсь. – И дачник снова направился к «лужку».

– Это – само собой. – Его лицо расплылось, было, довольной улыбкой, и вдруг исказилось страхом. – Ты куда опять поперся? – Изумился Дмитрий. – Понравилось, никак. Или в магазин пошел?

– У меня и дома есть. А куда идти?

– По-за деревней и иди. Мимо бань, а там тропа будет. Заметная такая.

– А если в баню? Кто-то тут вчера мылся?

– Во-во. Ума-то палата. За баню убить не убьют, но калекой сделают. – Дмитрий, конечно, сгущал краски, – и побить – не побьют, но в деревне уже не живать.

– Митька, – ты снова за старое? – И улыбку мигом сдуло с лица тракториста:

– Я что? Я ничего. Мы тут дачника московского спасали.

– Ну-ка, ну-ка, этого что ли? – Судя по тому, как сник тракторист, большой начальник прибыл на помощь.

– Говорю же, московского дачника спасали. Чуешь, какие ароматы вокруг? «Все ароматы Франции в одном флаконе».

– А машина – почему в луже?

– Петрович, побойся Бога. Ты же сам мойку запер. – Заюлил «хвостом» тракторист. – Вот и пришлось сюда ехать, а у трактора болт от тяги потерялся. Я увлекся, и не слышал, как он подъехал.

– Болт?

– Какой болт? Машина.

– В луже-то она почему?

«Начальник» заглянул в салон. – Здорово, Валерий Федорович. Здравствуйте, Антонина Николаевна. Из больницы? – И, получив утвердительный кивок, присел на корточки, и заглянул под машину, – что оказалось невозможным.

– Нам выйти? – И Антонина Николаевна нетерпеливо надавила на ручку.

– Сидеть. – Сергей увидел, как «начальник» всем телом прижал дверь. – Машину сломаете. Придется еще минут десять потерпеть. – А сам уже увидел, что машина висит на двери, и ни домкрат под днище не подведешь, ни ….

«Начальник» легонько покачал дверь. – Димон, доска-сороковка найдется? И трос?

– Трос есть, а доска только полтинник. Даже две. В крапиве.

– Тащи обе. – Начальник поднял голову.

– Сашка? – Сергей и сейчас-то его едва узнал.

– Серега? – Присмотрелся «начальник. – Леха я. А брата убили в две тысячи первом. Что тут у вас случилось?

– Да вот, пока дачника спасали, машина на дверку села.

– Нам выходить? – Снова подала робкий голос нетерпеливая пассажирка, но Алексей переменился в лице:

– Сидеть. Говорю же, дверь можно повредить. – И к трактористу. – Куда ты с таким тросом? Это же не лес. Ладно, сейчас строп принесу. Не хотел мазать, но когда-то же надо начинать. А в лужу тебе лезть.

– А мне что делать? – Сергей, и на самом деле, не знал, куда руки приткнуть.

– Тебе? Как только дверь освободим, захлопнуть ее. Тягу-то снова на сопли приклеил?

– Ну, не совсем, – Замялся, – теперь Сергей уже и не знал, на какое имя тракторист чаше отзывается. – Резьбу-то я подправил, а болт загубил. – Он почесал за ухом. – Пришлось тоньше ставить.

– Ну, тогда запрягай свою Савраску.

И снова Сергей не у дел оказался.

– Ловко у вас. – Не думал – не гадал Сергей, что после высвобождения двери обойдутся практически без него. – Где так научился?

– А, ерунда. Когда машины из Европы перегоняли, еще и не такое случалось.

– Машины перегонял? А чего бросил? Доходное ведь дело.

– Брат это же говорил. – И Алексей простонал так тоскливо, что Сергей понял, – расспрашивать не лучшее время. – Да, поначалу так и было. Семеро нас было, а в живых осталось трое. Эх, да что сегодня вспоминать. – Он еще раз деловито заглянул под машину. – Заводи. Сейчас на мойку завернем, – наведем марафет. Главное, ничего не помяли и не поцарапали. Ты потом в проводку загляни, – может, где и попало?

– Петрович, я тут назвался московскому дачнику, что заеду к его жене, а, похоже, не успеваю. Заскочи, – будь ласка, – скажи, что он их на реке с одеждой ждет. Лады?

– Лады, Сейчас машину помоем, и заскочу.

– Нет, Петрович. Долго вы, поди-ка. Лучше я сам. Как бы, не простыл ненароком московский дачник.

– Тебе решать. А сам-то мыть трактор не будешь?

– Не. Я Толику обещал сегодня сено с Пади перевезти.

*Алерголог

– Димон, а ты чего здесь? Не хотел вроде колеса мыть?

– И сейчас не хочу. Вода, наверно, в шланге – горячая, – так ты меня окати. Не охота домой эту грязь тащить.

Удивительно, но, вроде, еще и солнце только-только поднялось над лесом, а вода, действительно, оказалась горячей. Димон довольно фыркал, подставляя тело под воду, потом вспомнил. – Московского дачника бы сюда. – Но поздно было крыльями махать.

– А батя где? – Наконец, Алинка-Калинка умаялась, помогая бабушке, и безудержно щебеча новости, ушла спать, и настал черед Сергея.

– И не спрашивай. С Лешкиными ребятами целые дни хороводится. Хвест какой-то сооружают, заодно Сашка сварке учит. Хорошо получается у того, – говорит. – Мать посмотрела на часы. – Скоро должен вернуться. Ты мне вот что скажи. Какая оказия там у вас приключилась? По телефону-то я, что не поняла, что не расслышала.

– Аллергию Алинка-Калинка подхватила.

– Это-то я поняла. А от чего?

– От цветка. Там его немерено, а Алинка-Калинка еще по дороге начала их собирать. Амброзией называется.

– Пища Богов?

– Врач-пульмонолог на прощание пошутила: «Из-за нее, наверное, Боги нашу Землю и оставили».

– А сейчас она как? Ее-то я тревожить расспросами не решилась.

– До Тулы временами покашливала еще, а после Тулы все – как рукой сняло. К цветам, правда, больше не подходит.

– Теперь и на наши цветы аллергия будет? – Встревожилась мать. Сергей хотел, было, успокоить, но ответил честно. – Пульмонолог надеется, что нет, но в Заключении потребовала поберечься и понаблюдать, и на Юг пару лет не ездить.