Людмила Павловская - Тайны Гроама. Трилогия

Слово «расстроился» почему-то и рассмешило меня, и вызвало бурю негодования.

– Ха-ха-ха, – я заливалась смехом, – расстроился, какие мы нежные! Я не была знакома с Силау во времена его более благодушного настроя, но человек, пытавшийся ночью управлять моим сознанием, не может у меня вызывать других чувств, кроме как страха и неприязни! Извини, Огл, если потревожила твои нежные чувства к наставнику.

Огл, как ни странно, промолчал, он не стал ни спорить со мной, восхваляя достоинства Силау, ни поддержал моего возмущения.

Уже было достаточно поздно, когда Огл, проводил меня домой и на прощанье в очередной раз наградил поцелуем в макушку. Зайдя в дом, я увидела тётю Римуальду, соседку, которая о чём-то шепталась с мамой. При моём появлении она вскинулась и, как-то кособоко направляясь ко мне, проговорила: «Аниста, милая, помоги, мама рассказала, как ты вчера вылечила Гемеллу, вот я и жду тебя весь вечер». Я удивлённо посмотрела на встревоженную маму. Смущённо кашлянув, она объяснила, что Римуальда пожаловалась на боль в пояснице, что третий день уже мучается, пьёт болеутоляющие настои, но они помогают лишь на время. А мама рассказала ей о моих волшебных рисунках, спасших отца, который, кстати, сегодня чувствует себя прекрасно. Соседка, измученная болью, готова была на коленях умолять меня помочь ей тоже. Я попыталась было отказаться, советовала обратиться к врачу, но Римуальда настаивала, утирая слёзы: «Анисточка, деточка, если и не поможешь, так ничего страшного. Я ведь не обижусь. А вдруг станет лучше? Попробуй, умоляю!» Я взялась за краски, кисть и уже привычно начала размывать тёмные цвета. В случае с соседкой это были коричневые краски, постепенно сменившиеся на зелёные, а потом, вознаградив женщину рисунком из ярко-оранжевых неизвестных соцветий, я вопросительно посмотрела на неё. Смешно выпучив глаза, тетя Римуальда сидела, выпрямив спину, на её лице играл яркий румянец.

– Ну, Аниста, ты даёшь, – тихо произнесла она, – мне будто огнём по спине полыхало, пока ты рисовала, а сейчас, по-моему, я заново народилась на свет.

– Я рада, если смогла помочь.

– Да ты волшебница! Кто бы мог подумать! – радостно крикнула тётя Римуальда и легко подскочила со стула, потом несколько раз присела и два раза наклонилась.

– А где боль?! Боли-то как не бывало! Аниста, ты сотворила чудо!

– Да ты осторожнее! – усмиряла её довольная мама.

Римуальда расцеловала меня в щёки и кинулась домой со словами: «Побегу! За три дня столько дел накопилось!»

Денёк сегодня выдался на славу, тёплый и свежий, первые дни осени были сухими, солнечными и радовали яркими красками. Я играла с детьми на площадке, сама чувствуя себя маленькой девочкой, как вдруг услышала смех и знакомый голос:

– Привет, Аниста!

Сердце моё удвоенно забилось. Огл стоял совсем рядом и, улыбаясь, смотрел на меня.

– Здравствуй, Огл! Какими судьбами?

– Пришел, чтобы увидеть тебя, – серые глаза искрились. – Сегодня такой день замечательный! Правда?

Я подошла к нему поближе, стараясь скрыть смущение. Огл раньше никогда не приходил ко мне просто так, без повода, лишь я бегала на полянку – место нашей первой встречи. Там Огл учил меня основам магии.

– Это тебе, – приятель протянул мне большую красную розу.

– Спасибо, – протянула я нараспев, чувствуя, что моё лицо сейчас станет таким же алым, как цветок.

– Надо же, какой странный ребёнок, – удивлённо сказал Огл. Я проследила за его взглядом.

– Тома, правда, необычная девочка, – ответила я, наблюдая, как девочка привычно сидит в стороне от весёлой ребятни, в руках она держала куклу, но взгляд был направлен куда-то вдаль. – Её воспитывают бабушка и дед. Говорят, что родители погибли, когда Тома была ещё малышкой.

– С ней что-то не так. Ты это чувствуешь?

– Да, она отличается от детей её возраста, но я не могу понять, что именно в ней не так, да и её бабушка очень просила не доставать девочку излишним вниманием, Тома – ребенок беспроблемный, спокойный, делает всё, что ей говорят, она совсем не шалит, сидит себе в уголке с игрушками.

– В этом-то и может быть проблема, – задумчиво произнёс Огл.

– Что ты имеешь в виду?

– Пока сам не пойму, но вообще-то я пришёл к тебе, а не к твоим воспитанникам, – Огл перевёл взгляд на меня, – хочу пригласить прогуляться сегодня. Как тебе моё предложение?

– Ну, не знаю, – растерялась я, – конечно, это было бы неплохо…

– Тогда я встречу тебя после работы, погуляем, сегодня, кажется, праздник, артисты приезжают, фокусники будут на базарной площади. Ты ведь любишь фокусы, правда? – Огл рассмеялся.

Этим вечером мы окунулись в веселье. Танцевали под перезвоны гитар и стуки барабанов, пили молодое лёгкое вино, ели сухие сладкие лепёшки, кружились в хороводе вместе с другими девушками и парнями. Иногда я ловила изумлённые взгляды знакомых жителей посёлка. Подруга, которая была тут же вместе с мужем и двумя своими малышами, сосущими сладкие леденцы, подмигнув, шепнула:

– Ну, ты даёшь! Ведуна окрутила!

– Да не ведун он, просто художник.

– Да какая разница, – весело шептала слегка захмелевшая от выпитого вина Ника, – главное, что он в тебя влюблён, это сразу видно!

– Да мы просто хорошие приятели…

– Вы смотритесь, – подмигнула мне подруга и, взяв за руки детей, попыталась освободить Огла от навязчивого внимания своего мужа. Изрядно выпивший, тот запальчиво рассказывал моему сегодняшнему кавалеру о том, что скоро откроется сезон охоты на диких уток.

Веселье на площади было в полном разгаре, когда к нам с Оглом, пошатываясь, подошёл дядя Хоша, по прозвищу Мешок. Заплетающимся языком он спросил:

– Аниста, правду говорят, что ты стала настоящим лекарем?

– Дядя Хоша, – рассмеялась я, – кто Вам такое рассказал, мои родители или тётя Римуальда?

– Слухами земля полнится, – философски заметил Мешок. – Я вот тоже хочу обратиться к тебе, девочка, за помощью, – Хоша покосился на Огла.

– У Вас что-то болит?

– Нет, ребятки, – Хоша обращался уже к нам обоим, – у меня другая проблема. Помогите, а?

– Так что стряслось, дядя Хоша?

– Нет, Аниста, здесь не очень удобно разговаривать, да и не в том я состоянии, – дядя Хоша кашлянул, – ты понимаешь, праздник сегодня, разгулялся старый Мешок. Сейчас начну вам такое рассказывать! Не поверите, решите, мол, перебрал Хоша, вот и сочиняет небылицы всякие. Я лучше вечерком к тебе, Аниста, приду. И приятель твой пусть тоже послушает мою историю, не зря в посёлке шепчутся, что ты на окраину к колдуну стала бегать, видать, научил он тебя кое-чему. Да ты не гляди так возмущённо, деточка, посёлок-то у нас махонький, все на виду. Ну, я ничего плохого не думаю, – старый Хоша смешно затряс головой, точно испугался, что может обидеть тех, к кому сам же обратился за помощью.