Людмила Павловская - Тайны Гроама. Трилогия

– Расскажу по порядку…

Но отец перебил рассказчика:

– Хоша! Неужели ты решил вспомнить о своём путешествии? Времени-то как много прошло!

– Правда, сосед, – вмешалась мама, – неужели решил прошлое ворошить? Зачем тебе это надо?

Здесь уже пришла моя очередь удивляться:

– О каком путешествии вы все говорите? Расскажите, дядя Хоша!

– Ладно, я за этим и пришёл, но прошу, – Хоша серьёзно посмотрел на родителей, – не перебивайте, дайте рассказать самому!

Это ведь теперь вы знаете Хошу как обычного работника, труженика сельского хозяйства, любителя выпить, не имеющего ничего за душой. И даже старые жители, такие, как твои родители, Аниста, уже не помнят, почему мне дали прозвище Мешок. Когда-то я был одним из первых людей в посёлке! Лет мне было чуть больше, чем сейчас тебе, Аниста, когда завладел большим капиталом, оставленным мне отцом. Дела у меня шли в гору, я занимался продажами, имел своих работников, небольшую ферму и лесопилку. Мой покойный папаша сумел хорошо наладить дело, мне не приходилось прилагать никаких усилий для процветания бизнеса. Система работала, деньги струились ручьём в карман, то есть в мешок. Мой дед был самым богатым человеком в селе, отец тоже, у каждого из них было это прозвище – Мешок. Оно передавалось по наследству, вот пришла и моя очередь носить его. Я был молод, весел и разбалован богатством, которое, казалось, никуда от меня не денется. Когда отец умер и я вступил в право наследства, у меня появилась куча друзей! Ещё бы! Я тратил деньги, не скупясь, мне ведь не приходилось их зарабатывать потом и кровью. Девушки так и вились вокруг меня! Красавцем меня никогда не считали, но это совершенно не волновало вашего покорного слугу. Ха, зачем парню красота, если карманы трещат от денег? Признаться, вскоре мне надоела праздность. Я пытался вникнуть в суть семейного бизнеса, но это занятие не вызвало у меня интереса. Управляющие отца продолжали усердно работать и при мне, они очень хорошо вели хозяйство. И вскоре я, полностью доверившись им, отстранился от дел. Душа моя требовала чего-то большого, интересного! Будучи мальчиком, я много читал о путешествиях, мечтал и сам покорять дальние страны, эти грёзы, оставшиеся было там, в далёком детстве, оживали вновь и вновь и будоражили моё сознание.

Он появился на пороге моего дома примерно через полгода после моего вступления в законное наследство. Как же я был рад увидеть старого приятеля! Семор очень возмужал, на его щеках была лёгкая небритость, а взгляд полон превосходства. Друг скинул пыльный дорожный плащ, и я увидел, что его крепкая фигура облачена в кожаный наряд странника. Семор! Это имя всегда напоминало мне море. Я не помню, когда мы познакомились. Пожалуй, мы были знакомы с раннего детства. Семор – мой ровесник. Мы вместе ходили в школу, где приятель был заводилой, я обожал все его идеи и всегда поддерживал шалости друга. Мы мечтали о том, что станем покорителями морей и исследователями дальних стран. Страна Розовых Рек, Государство Перекрёстков – вот где мы хотели бы побывать. Эти дальние страны, которые когда-то существовали лишь в легендах, уже были открыты до нас, но всё равно полны были загадок и неизвестности. Когда мы закончили в школу, отец отправил меня в город, я поступил в престижный колледж изучать экономику, а Семор был из небогатой семьи, он устроился на работу, чтобы накопить денег на учёбу. Какое-то время мы общались, встречались, когда я приезжал домой на каникулы. Позже эти встречи стали реже, потом вообще прекратились. Я первым стал терять интерес к другу детства. У меня появились студенческие друзья – дети из таких же, как я, обеспеченных семей. Мечты о путешествиях уступили место другим интересам. Наверное, вы догадываетесь, что я говорю не об учёбе? Как-то раз, приехав домой на выходные, я поинтересовался у отца, что слышно о Семоре, сам к тому времени я уже не встречался с другом во время визитов домой. Отец, глянув на меня с укором, сказал: «Я говорил тебе ещё полгода назад, что в семье твоего друга случилась беда: отец Семора сильно заболел… неизлечимо. Они с матерью практически лишились кормильца, потом кто-то сказал бедной женщине, что есть пара, муж с женой, они врачи или колдуны, и эта пара вылечивает даже самых тяжелобольных. Мы всем посёлком деньги на дорогу собирали». А потом с гордостью добавил: «Я хорошую сумму дал». Я вспомнил, что такой разговор и вправду был. Почувствовав лёгкое угрызение совести, я спросил, куда именно направлялась семья Семора. Отец пробурчал, что не знает. С тех пор лишь изредка, вспоминая какой-нибудь шкодный эпизод из школьной жизни, чувствовал приятное тепло в душе, в памяти воскрешал образ худенького длинноногого мальчика со смешным вихром на лбу и задиристым взглядом.

И вот мой старый школьный приятель стоит на пороге моего дома! Увидев моё восхищённое изумление, Семор радостно сообщил, что ему удалось осуществить нашу мечту: он уже побывал во многих интересных местах! А ещё друг рассказал мне о Стране Розовых Рек, что якобы там живёт бык якиолис, шкура которого ценится дороже золота, но найти загадочное животное довольно трудно, ещё труднее его убить, так как якиолис обладает способностью исчезать, как только почувствует опасность. Я слушал эти рассказы за обильно накрытым столом. Мы пили эль и говорили весь вечер и всю ночь. Семор рассказал, как трудно им с матерью жилось. Отец не выдержал долгой дороги к целителям и умер. Деньги, собранные односельчанами, ушли на похороны, а суммы, пожертвованной моим отцом, хватило только на то, чтобы обжиться в незнакомом городе, где произошло несчастье. Перебивались с копейки на копейку. Семор работал на двух работах, деньги уходили в основном на лечение матери, так как она не выдержала свалившегося на них горя и заболела. Вскоре и она ушла вслед за мужем. Оставшись один, юноша впал в полную растерянность, но судьба оказалась благосклонна к нему. Совершенно случайно он познакомился с проводником, нанятым в путешествие одним богатеем. Пожалев парня, проводник взял его к себе в помощники. Так началась для Семора другая жизнь, полная опасностей и приключений. Я слушал друга с двояким чувством: завидовал Семору и испытывал угрызение совести. В то время, когда на его долю выпали тяжёлые испытания, я, занятый собой и погрязший в пустых развлечениях, совершенно забыл о существовании друга. Своими мыслями я поделился с приятелем. Из моих пьяных уст срывались запоздалые слова извинения и сочувствия. Семор, будучи пьяным ничуть не меньше меня, философски заметил, что каждому уготован свой путь, я всё равно ничем не смог бы ему помочь, даже если бы очень захотел. Случилось то, что случилось. Жизнь очень закалила Семора, и он за всё благодарен ей. Я успокоился, ощутив к приятелю неимоверное уважение и желание подражать ему, как это было в детстве.