Людмила Павловская - Тайны Гроама. Трилогия

Тем временем приближался праздник солнцестояния. В наших краях он всегда отмечался пышно. Огл сказал, что намеревается продать пару своих картин, и предложил мне присоединиться к нему и попробовать себя в роли продавца, а потом вместе погулять на празднике. Последнюю фразу он произнёс как-то робко, точно боялся, что я откажу ему; заметив, как на секунду дрогнул его голос, и испытав весьма приятные ощущения, я с радостью согласилась.

Праздничный день выдался ярким и весёлым. Мы с Оглом, держась за руки, пробирались сквозь пёструю толпу. Ярмарка уже вовсю была заполнена людьми. Несмотря на ранний час, торговля шла бойкая. Чего здесь только не было! Разнообразные товары со всей округи могли порадовать любой вкус. Разноцветные ткани соседствовали с прекрасными изделиями из кожи, привезённой из Страны деревьев. Украшения из камня расположились рядом с золотыми фигурками – товар более чем дорогой. Здесь же были прекрасные сувениры из Страны Розовых Рек, о которых упоминал дядя Хоша. На ярмарке всё продавалось и покупалось. Мастера и ремесленники сидели со своими инструментами и «показывали товар лицом»: на глазах у публики изготавливали незатейливые украшения, амулеты, обереги. Портные зазывали желающих приобрести обновку, снимали мерки, обещали через два часа изготовить любой наряд. Обувщики шили смешную обувь, похожую на пинетки для новорождённых, только размерами совсем не детскими, и тут же её продавали. Даже точильщики, обещавшие поточить всё – от иглы до ножа, – сидели дружно в ряд, и никто не маялся от скуки. Меня же манило подальше от всего этого разнообразия. Увлекая Огла к кондитерским рядам, глотала слюнки от сладких запахов, доносящихся оттуда. Огл посмеивался, нарочно делал вид, что не понимает, куда я так стремлюсь. Большая любительница сладкого и выпечки, я не могла пройти мимо ароматных булочек, пирожных, всевозможных рулетов и печенюшек. Добравшись до вожделённого прилавка, заявила своему приятелю, что не сдвинусь с места, пока он не накормит меня выпечкой. Накупив всякой вкусноты, мы добрались до торговца свежевыжатыми соками. Забросив в соковыжималку очередную порцию ароматных яблок и персиков, он с улыбкой покосился на меня и спросил: «Скажите, Вы ведь Аниста?» Я удивлённо кивнула. Торговец сказал, что слышал, будто я могу с помощью рисунка излечить недуг и даже вернуть потерянную вещь. Польщённая его словами, я поинтересовалась, как он это узнал. Продавец, не обращая внимания на мои слова, спросил с какой целью мы с приятелем (кивок в сторону Огла) здесь, не за тем ли, чтобы поторговать своим мастерством. И, не дожидаясь ответа, признался, что хотел бы обратиться ко мне по поводу своей спины. Я ничего не успела ответить мужчине – это сделал Огл, он просто объяснил ему, в каком районе ярмарки нас можно будет найти. Не обращая внимания на моё возмущение, Огл увлёк меня за один из трёх свободных столиков, расположенных недалеко от прилавка торговца соками. Есть пирожное совершенно расхотелось.

– Мы ведь приехали не мои рисунки продавать, а твои картины! Зачем ты пообещал ему помочь, да ещё и за деньги?!

– Аниста, – весело пропел Огл, – ведь это ярмарка, смотри, здесь всё покупается и продаётся! Ничего нет страшного в том, что ты заработаешь себе на конфеты и пирожное.

Прежде чем мы смогли добраться до рядов, на которых разместились художники, нам пришлось продвигаться через зоологический рынок, где продавались разные животные и птицы, начиная с обычных дворовых собак и заканчивая экзотическим серебристым утконосом и чёрным какаду. Далее нам предстояло пройти мимо факиров и фокусников, а также гадалок и прорицателей. Совсем недавно эти люди вызывали у меня кучу эмоций, от восторга до страха. Теперь я знала цену их знаниям. Все они не имели никакого отношения к Гроаму, и посему сейчас их волшебные действия воспринимались мною с улыбкой, как шалости ребенка. Вот седой факир отворачивается от атак коварной змеи, используя заклинание Закрытия – «зетта», на долю секунды мужчина как бы растворяется в пространстве, и змея растерянно останавливает свои нападения. Раньше это заклинание, сотворённое факиром, казалось мне самым потрясающим чудом на земле, теперь же, получая Знания Гроама, я понимала, что «зетта» – это единственный Символ, которым владеет факир, да и то очень слабо. Он может лишь на долю секунды создать иллюзию исчезновения, и эта иллюзия выполнена им не до конца. Вот фокусник, который, используя вызов дождя, поливает ладошками цветы. Это всё, на что он способен… Едва мы добрались до места художников и мой извещающий расположил свои картины, как к нам подошла старуха. Я сразу же узнала её – это была та женщина, которая приходила иногда к детскому саду и наблюдала за Томой, но после того первого раза, когда она долго рассматривала девочку, теперь старуха не останавливалась, а лишь, проходя мимо, внимательно глядела на девочку. Её визиты всегда поднимали в моей душе какую-то волну беспокойства, но запретить ей ходить мимо детской площадки только потому, что она мне не нравится, было просто нелепо. Сейчас она стояла рядом со мной и Оглом и, как мне показалось, с усмешкой смотрела на нас. «Огл и Аниста – проводник и извещающий, влюблённые друг в друга…» – негромко сказала она. Я хотела было возразить старухе, как вдруг почувствовала, что не могу шевелить языком, внимание моё рассеялось. Придя в себя через пару минут, увидела, что старуха исчезла. По тому, как изменился Огл, поняла, что он испытывает сейчас то же недоумение, что и я. «Ты поняла, что произошло? – спросил меня Огл, к которому стал постепенно возвращаться дар речи. – Только что против нас умело, использовали заклинанье „тишь“. Вот так, Аниста, расслабляться нельзя». Огл пытался шутить, но глаза его были серьёзны. Я спросила, слышал ли он, что сказала старуха, прежде чем накрыла нас «тишью». Огл пронзил меня взглядом своих внимательных серых глаз, но ничего не успел мне ответить, так как сзади раздался весёлый звучный голос: «Огл! Приятель, я так рад, что ты на ярмарке, иду сюда в надежде приобрести твою картину!» Огл заулыбался и повернулся к высокому господину с игривыми карими глазами и смешными веснушками на носу. Мужчины обнялись. А потом Огл представил мне своего знакомого. Им оказался директор театральной школы, постоянный покупатель картин моего друга.

– Ну, показывай, что у тебя сегодня! – зычно гремел он. – О! Это именно то, что мне надо!

Словом, через двадцать минут похвал, расточаемых директором студии в адрес Огла, и яростной торговли (хоть покупатель и был восхищён мастерством Огла, цену пытался снизить значительно) картина моего друга была продана. Пообещав приехать за следующей работой на очередную ярмарку, мужчина удалился, а Огл радостно посмотрел на меня: