Егор Михнегер - Король-Предатель

Порадоваться, увидев снова высокие своды пещеры, Скалозуб не успел. Несмотря на увеличившуюся численность сопровождающих, они продолжали двигаться в быстром темпе. Сзади Скалозубу с остервенелым упорством кто-то отвешивал пендели. Влекомый под руки пленник даже не мог оглянуться, чтобы увидеть и запомнить обидчика.

Марш продолжался достаточно долго.

Постепенно их стала окружать толпа неопрятного вида гномов, кричащих невпопад кто ругань, кто просьбы… кто-то просто драл глотку, лишь бы что-нибудь поорать. Некоторые из оборванцев вызывающе улюлюкали. Скалозуб с запозданием осознал, что шествует не где-нибудь, а по Кварталу черни! Что его сопровождавшие забыли в сих жутких трущобах, он не рискнул бы даже предположить.

Отряд стражей резко остановился, раздавшись в стороны, и Скалозуба вынесли на небольшой эшафот. Он стоял в центре площади, а вокруг собиралась толпа. Безродные голодранцы всех возрастов таращились и тыкали пальцами в его сторону. Чернь, которую Скалозуб всю жизнь презирал, теперь, словно в отместку, с ненавистью воззрилась на него самого.

Наконец почти вся площадь оказалась заполненной гномами. У большинства был до предела измученный вид, только глаза на исхудавших лицах сверкали яростно и алчуще. Народ жаждал зрелищ и справедливости, в своём, естественно, понимании. И, конечно, прежде всего народу нужен был хлеб.

Но последнего, к сожалению, никто предлагать им не собирался. Ни сегодня, ни завтра, ни… в общем, беднякам приходилось довольствоваться драмой, что вот-вот должна была разыграться на главной площади Квартала.

Велер вышел вперёд, откашлялся и громко заговорил, стараясь перекрыть гул толпы:

– Жители Оплота! Соратники и соратницы в нашей великой миссии спасения мира!

– Еды! Хватит морить нас голодом! – сразу перебили его отдельные выкрики.

Главный кладовщик утихомиривающе поднял вверх руки:

– Граждане, прошу вас, послушайте! Да, для всех нас настали тяжёлые времена. Но не падайте духом! Король помнит о вас, он знает о бедах, постигших Оплот! Денно и нощно ищет он выход из сложившейся ситуации и непременно, слышите, непременно найдёт наилучшее решение, самый верный путь ко всеобщему счастью и процветанию! Ведь не было за всю историю правителя более мудрого, чем наш Маронон! Он спас гномов от отродий! Спас нас от длани Проявленного! Спасёт и от новой напасти! Маронон-Спаситель – наш светоч и наша надежда! Славься Король!!!

Толпа загудела, но вовсе не от желания возвести хвалу Предателю. Послышались вызывающие оскорбления в адрес правителя, законнорожденных, стражей. Что ни говори, но народ не настолько всё же тупой, чтобы бесконечно верить пустым обещаниям.

Велер, чья холёная морда не слишком ассоциировалась с недоеданием и лишениями, ещё сильнее возвысил свой голос:

– А пока Король ищет возможность спасти свой народ, другие наживаются на чужом горе! Взгляните на сего мерзавца, Скалозубом Усердным наречённым! Будучи наделённым огромными средствами и влиянием как наследник богатого Дома, сей гном нагло обманывал вас! Выкупая за взятки ту немногую еду, что осталась после неурожаев, этот бессовестный гном продавал вам втридорога гнилую грибокартошку, оставляя хоть сколько-то годный товар для пиршеств членов Домов! Поверьте, те жирные твари ни в чём себе не отказывают, в то время как вы едите испорченные крохи и платите за них всем, что у вас только есть!!!

Теперь толпа заволновалась действительно не на шутку. В сторону Скалозуба полетело несколько камней, впрочем, не достигнув намеченной цели. Стражи упёрлись в передние ряды гномского месива, отталкивая чернь назад. Велер, казалось, только того и ждал:

– Маронон-Спаситель в ярости! Изменники, поддавшиеся на подачки преступника, казнены! Вскоре, драгоценная еда, коей осталось столь мало, будет справедливо распределена между всеми жителями Оплота! Законнорожденные получат столько же, сколько и все остальные и ни на грамм больше! Их пиршества отныне прекратятся вовек!

На сей раз послышались одобрительные возгласы. Народ немного притих.

Выдержав паузу, Велер громогласно провозгласил:

– Жители Оплота! Король в своей милости не стал казнить мерзавца, представшего перед вами… – главный кладовщик демонстративно вздохнул.

На пару мгновений на площади воцарилась мёртвая тишина. Ошеломлённая публика медленно обдумывала только что сказанное.

Затем толпа взорвалась.

Послышался свист, возмущённые крики, оскорбления. Со всех сторон в кольцо стражей летели камни и комья грязи. Велер поспешно надел полузакрытый шлем и постарался перекричать чернь вновь. Видно было, что столь бурная реакция масс напугала даже его.

– Граждане, погодите! Внимание!!!

Ярость собравшихся на площади не стихала, стражи изо всех сил упирались, сдерживая натиск толпы. Велер орал что есть мочи на пределе возможности голосовых связок:

– Всем известно, что Маронон милосерден, но он также и справедлив! Да, он не стал казнить негодяя в своём дворце! Король… Король отдаёт суд над сим мошенником вам!!!

Гневный гул стих, а затем резко переменился на всеобщее ликование. Камни больше не летели, напор черни ослаб. Велер снял шлем и перевёл дух, вытирая платком обильный пот со взмокшего лба.

Один из стражей высоко поднял для всеобщего обозрения «ожерелье» из гнилой грибокартошки, нанизанной на верёвку. Убедившись, что все как следует его рассмотрели, тот надел украшение на шею «виновного». Послышался чей-то смех. Стоявший рядом со Скалозубом кладовщик улыбался столь широко, что казалось, его лицо сейчас треснет.

– Именем Короля, приказываю! Раздеть сего преступника догола, заковать в колодки и оставить на площади для народного суда!

Площадь вновь загудела, все словно посходили с ума. Одни обнимались, другие прыгали на месте, кто-то истошно вопил. Некоторые гномы раздирали свои лохмотья и громко смеялись. Немногих присутствующих на площади ребятишек женщины поспешно уводили прочь от зрелища предстоящей расправы.

Тащившие всю дорогу Скалозуба стражи с остервенением начали сдирать с него одежду, и так изрядно истёршуюся за время долгого заточения. Полностью голого его грубо наклонили и чуть ли не впечатали в нижнюю перекладину колодок, стоявших поодаль. Руки запихнули в боковые выемки и припечатали сверху второй створкой. Скалозуб попробовал пошевелить верхними конечностями, но всё, что он мог – это вращать кистями и головой.

Как будто того было мало, один из стражей с силой потянул его за правое ухо, жёстко прижав голову к створке колодок.

– Держи крепче! – услышал сквозь боль Скалозуб.

К уху приставили толстый гвоздь и несколькими ударами молота вбили почти по самую шляпку. Скалозуб взвыл от боли, но тут же крепко сжал зубы вновь. Дело было не в храбрости или гордости, теперь малейшее движение вызывало в приколоченном ухе ещё большую боль. Слёзы ручьём текли из зажмуренных глаз.