Андрей Драченин - Сказ о твоей Силе

– Слишком высоко, – сказал Вогте, – не дотянется воздух.

– Значит, надо подняться, – ответила Кеяс.

– Как сможем? Тут бы крылья пригодились, – посмотрел ввысь, запрокинув голову Вогте.

– Ну, ты же знаешь, я камень, летящий вверх, – улыбнулась Кеяс. – Возьми девчушку на руки, не оставлять же ее здесь.

Она обняла взявшего на руки девочку Вогте, окутала их своей Силой и взлетела.

Небо становилось все ближе, мимо мелькали каменные стены разлома. Кеяс начала понимать, то ли малость переоценила свои силы, то ли много расходовала, пробивая толщу земли. И вот настал миг, когда она ощутила, что не дотягивает. Она судорожно всхлипнула, уже представив ужас падения и конец, когда победа над мраком подземелья уже была так близка… Как вдруг ощутила обволакивающую поддержку уплотнившегося воздуха.

– Винда! Ты ожил! – радостно воскликнул Вогте и засмеялся белозубой молодой улыбкой.

Очутившись под открытым небом, радостно улыбались уже все. Маленькая девчушка, бывшая Дитя Мрака, завороженно смотрела васильковыми глазами на плывущий пух облаков.

– Красиво, да? – спросила ее Кеяс.

Та несколько раз кивнула, не отрываясь от созерцания.

– Ну вот. Под землю спустились и обратно вышли. Теперь вторая часть пути, – проговорил Вогте, указывая на виднеющуюся вдали, щекочущую брюхо неба гору.

Так и пошли, втроем. Точнее вчетвером. Окончательно пришедший в себя Винда резвился вокруг, ероша волосы и играя складками одежды. Кеяс вела за руку девочку, которую они с Вогте стали называть Петите.

Тропа вскоре принялась шаг за шагом вести на подъем. Чем выше поднимались, тем легче было идти. Казалось, воздух в легкие входящий, энергией напитан, спокойствием благостным. Винда, всех обогнав, помчался летать в вышине, где вершина горы в туман облаков погружалась. Вогте, на глазах оправившийся от передряг подземелья, время от времени брал Петите на плечи и, изображая коня, галопировал и ржал. Девочка весело смеялась, хватая его ладошками за голову. Уже ничего в ее внешности не напоминало ту жуткую фигуру. Хорошенькая девчушка с русыми кудряшками. Кеяс смотрела на это все и улыбалась. Потрясение подземных испытаний совсем отпустило ее душу, оставшись только памятью о познанной Силе.

Настал момент, когда они уже перестали видеть над собой вершину, купающуюся в облаках. Они сами в них окунулись. Все вокруг стало загадочным и приглушенным. Впереди, сквозь кисейную дымку облаков виднелся свет. Подойдя ближе, они увидели, что свет излучает множество маленьких фигурок, резвящихся на полянках между живых изгородей из диких роз. Это были маленькие девочки в белых одеждах со светлыми длинными волосами.

Ближайшие, увидев путников, окружили их, любопытно и ожидающе смотря широко открытыми глазками.

– Поиграй со мной! Посмотри, какая у меня кукла! Обними меня! Возьми меня на ручки! Хочу, чтоб ты меня любила! На ручки! Давай поиграем! Посмотри, какая я красивая! А я вот что сплела, – загомонили на разные голоса, те, что рядом, стараясь заглянуть в глаза и легко касаясь. Те, что поодаль, приглашающе махали ручками.

Вогте задумчиво пробормотал:

– Мда. Под землей силы проверка была. А здесь? Слабости…?

Кеяс растерянно скользила по окружившим ее девочкам взглядом, улыбалась, гладила по головам:

– Да, мои хорошие, я поиграю с вами. Конечно поиграю.

В конце концов она опустилась на мягкую траву. Ее поглотило умиляющее окружение. Потрепать по голове, поправить воротничок платьица, улыбнуться, слово ласковое сказать, поделку посмотреть. Уже не различить, кто посидел на ручках, кто еще просится. Все хорошенькие, умиление вызывают. Кружит водоворот, затягивает. Времени сколько прошло? Как зовут меня? Ке… Кеяс? Уплывает сознание. Кружит калейдоскоп видений милых, голосами перекликивается. Все в одну круговерть. Пропала Кеяс. Нет ее. Растворилась.

Дудочки звук.

Зовет настойчиво, теребит.

Напоминает. О чем?

Очнулась Кеяс. Сидят девчушки вокруг. Ждут. Кушают внимание. Всем сразу не хватает, но не страшно. Дождутся. А там по новой. Добрая Кеяс, много внимания, на всех хватает. Про себя забыла? Ну, дак что ж. Любви-то вон сколько принесла.

А тут дудочка.

И еще средь какофонии голосов девичьих легкий звук всплыл. Дудочка выделила. Подпела тоскливым переливом.

Плакал кто-то.

Блуждая взглядом, в попытке определить направление звука, она увидела одиноко стоящую кряжистую сосну. Похоже, плачь разносился оттуда. Смутное чувство внутри не давало сознанию обратно рассеяться, зудело, подталкивало к действиям. Что-то важное упущено… Что? Кто? Кто же там плачет? Надо. Надо встать и пойти посмотреть.

Кеяс встала, силы собрав, вырывая себя из затягивающего оцепенения. Пошла к дереву, гладя по пути светлые головенки и улыбаясь, но целеустремленно продолжая двигаться. Подошла к дереву вплотную – звук усилился. Обогнула покрытый шершавой, изрезанной морщинами трещин корой ствол и наконец увидела источник плача.

Девочка. Не удивительно, в этом девичьем царстве. Отличается, правда, от других, не светится. Да еще и плачет, лицо в колени опустив. Но не только это зацепило внимание Кеяс. Было что-то еще. Пока не оформившееся, но не отпускающее. Она присела рядом с плачущей девочкой.

– Что случилось, милая? Тебя кто-то обидел? – спросила ласково Кеяс, слегка погладив девочку по плечу.

Девочка подняла заплаканное лицо. Посмотрела, кто спрашивает. Помолчала, но все же ответила:

– Меня никто не любит. Я некрасивая.

Кеяс, замерев, смотрела на девочку. Она знала это лицо. Помнила, как в детстве примеряла мамины бусы, поплакав перед этим из-за какой-то обиды, и это лицо из зеркала на нее смотрело. Наконец, вырвав себя из оцепенения неожиданного узнавания, спросила:

– Кто это тебе сказал?

– Я не помню, – насупилась девочка и тут же взвилась, – это не важно! Все играют и веселятся, а я плачу сижу! Потому что не любит никто! Потому что некрасивая!

Кеяс, немного растерявшись от силы эмоций так похожей на нее девочки, все же спросила, за мысль одну ухватившись:

– Ну какая же ты некрасивая? Вот скажи, я тебе нравлюсь?

Девочка внимательно изучающе посмотрела на Кеяс.

– Ты очень красивая, – буркнула. – Я бы хотела такой же быть.

– А ты не заметила, что мы похожи?

– Не знаю. Как бы я могла это заметить? Я ведь на тебя смотрю, а не на себя, – рассудительно сказала девочка.

Кеяс помахала смотрящему на них Вогте. Он подошел.

– Видишь? Дедушка. Он очень умный. Врать не станет, – сказала девочке Кеяс и обратилась уже к Вогте, – скажи, похожи мы?

Вогте преувеличенно внимательно рассмотрел обоих, хотя уже увидел несомненное сходство. И с категоричной серьезностью сказал: