Арина Теплова - Опричник

– Верно сделал. По следам найдем, – кивнул Мирон.

Он вынул из-за пазухи пустой мешочек и, наклонившись, дал понюхать его Серому, который стоял рядом. Мешочек был из-под серебряных монет, которые оставил колдун купцу. Последние два дня, что они провели в посаде, Мирон ежедневно по несколько часов кряду учил Серого брать нужный след. Сообразительный пес, вспомнив недавние уроки, тут же гавкнул и устремился в сторону леса, выслеживая следы колдуна. Сабуровы последовали за животным и, наверное, час петляли по лесу, а затем вышли на огромное поле, которому не было видно ни конца, ни края. Земля здесь была заброшена и явно не пахалась много лет. Пес вдруг потерял след и завертелся на одном месте. Остановившись и оглядываясь, молодые люди пытались понять, где находятся. Вокруг было пустынно. Только пустое поле с едва пробивавшейся травой и вдалеке лес.

– Смотри, вон там! – выпалил Мирон. Василий согласно кивнул, также заметив невысокий частокол на окраине поля. Они приблизились и остановились в пятидесяти шагах от него. Частокол оказался в четыре аршина высотой, и за ним не было видно строения. Едва различимая калитка с замком находилась впереди них. Они остановились, чтобы решить, что делать дальше.

– Я вот думаю, если у колдуна правда есть эта Чаша, это объясняет, почему он так долго живет, – заметил Мирон, обернувшись к брату. – Ведь отче Радогор сказывал, что Чаша может подарить бессмертие.

– А язык-то ему тоже Чаша вырастила? – усмехнулся Василий.

– Это уж мне неведомо, – пожал плечами Мирон, оправляя за спиной бердыш, чуть съехавший набок от быстрой ходьбы. – То ли Чаша, толи силы темные.

– И теперь что, Мирон? – спросил Василий, смотря на высокий частокол, срубленный из сосновых бревен.

– Идем, – велел твердо Мирон.

Проворно направившись к калитке, Сабуровы прошли не более десяти шагов, как вдруг земля задрожала у них под ногами.

Мирон лишь услышал глухой вскрик брата и, резко обернувшись, заметил, что Василия нет рядом. Замерев на месте, Мирон увидел сбоку, перед своими ногами пропасть. А точнее, глубокую яму, которая разверзлась под ногами Василия. Стремительно наклонившись, Сабуров увидел, что Василий лежит на земле на дне, на семиаршинной глубине и не двигается. Его висок и волосы были в крови. По краям ямы, на половине пути вниз торчали дубовые бревна, о которые, видимо, падая, ударился головой Василий. Наверняка специально сделанные для того, чтобы попавшийся потерял сознание.

– Вот напасть! – выругался Мирон и вздрогнул, так как бревна в яме вдруг задвигались.

Уже через минуту они ушли в земляные края, исчезнув, а сверху вылезла железная решетка, закрывающая упавшему путь к свободе. Мирон остолбенел, понимая, что колдун расставил капканы у частокола, а они, как глупые юнцы, попались. Он видел, как брат лежит внизу земляной ямы, не двигаясь, и понимал, что достать его будет непросто. Рядом залаял пес, также склонившись над ямой.

– Не бойся, Серый. Сейчас, – выпалил Мирон, понимая, что брата надо немедленно вытащить.

Осторожно обойдя яму по контуру, он встал в безопасное место, с той стороны, с которой они пришли. Ухватившись руками за железные прутья решетки, молодой человек попытался выдернуть их из земли. Но прутья были прочно вклинены в землю и не двигались. Мирон нахмурился и понял, что без силовой магии здесь не обойтись. Ощущая, что его существо полно энергией, Сабуров чуть прикрыл глаза и сосредоточился. Уже через несколько минут он ощутил в руках огненный поток и силу, как учил его старец Светослав, и со всей мочи дернул. Решетка выскочила из земли в одном месте и поднялась. Мирон немедля напряг руки и вновь дернул. Через минуту он откинул железную решетку в сторону, осматривая сверху все такое же недвижимое тело Василия.

Быстро измерив глазами глубину, Мирон повис на руках на краю ямы и спрыгнул вниз. Умело приземлившись рядом с ногами брата, он приложил руку к горлу Василия. Тот был жив, только без сознания. Кровь из его раны на виске уже перестала сочиться. Облегчено выдохнув, Мирон вытащил из заплечного мешка веревку и короткий топорик. Без промедления привязав веревку к топорищу, выкинул его вверх, чуть закрутив, и острие, застряв в мягкой почве на поверхности, замерло. Натянув веревку, Мирон проворно открыл перевязь, которая удерживала оружие и, вытянул ее сильнее, а затем пристегнул ею тело неподвижного брата к своей груди. С силой подтянувшись несколько раз по веревке на руках, он вытянул Василия из ямы и осторожно опустил брата на едва пробивавшуюся весеннюю траву. Василий так и не приходил в себя. Серый был уже рядом и начал лизать лицо Василия. Мирон повернулся к псу и, оправляя перевязь с оружием и скручивая веревку, велел:

– Оставайся здесь с ним, Серый. Я один пойду.

Сабуров понимал, что ждать, пока Василий придет в себя, времени нет, и он должен, видимо, один пройти в логово колдуна.

Пес внимательно посмотрел на него и сердито зарычал.

– Нет. Ты ему более нужен. Охраняй, – скомандовал Сабуров.

После этих слов пес как-то скис, улегся рядом с Василием и замер.

– Вот и молодец, – кивнул Мирон, окидывая взором частокол с широкими неказистыми бревнами, стоящий впереди. Пройти оставалось всего шагов пятнадцать, но Мирон чувствовал, что ловушка была не одна. Медленно приблизившись к краю уже открытой ямы, он присел на корточки. Приложив руку к земле, сосредоточился. Слева от ямы, куда провалился Василий, чуть сбоку он ощутил пустоту. Поняв, что это очередной капкан, Мирон быстро надавил на землю в нужном месте и отскочил. Почва слева провалилась, и он криво усмехнулся:

– Все явно, колдун.

Между ямами образовался узкий проход в полсажени шириной. Но этого Мирону оказалось достаточно. Видя перед собой калитку в частоколе, он, осторожно ступая по узкой земляной тропе между ямами, достиг калитки. Довольно выдохнув, он едва прикоснулся к частоколу рукой, и тут земля под его ногами вновь зашевелилась.

Испуганно озираясь, Мирон подумал, что сейчас сам провалится в яму, но увидел, как высокий частокол, который сотрясал землю, зашевелился и начал подниматься. Калитка также потянулась вверх. Когда бревна остановились, Мирон, уже окончательно помрачнев, угрюмо окинул взглядом пятнадцатиаршинную высоту частокола. Сосновые бревна замерли и более не шевелились. Мирон понял, что такой забор преодолеть обычному человеку примерно в два с половиной аршина ростом невозможно. Но он не был обычным.

– Ладно, колдун, – процедил Мирон. – Это меня тоже не остановит.

Смотря на высоченные колья-бревна, он вновь снял заплечный мешок и достал оттуда определенную веревку. Она была тонкой в два пальца толщиной, но очень длинной, почти семнадцать аршин. Затем, из тула он вытащил железную стрелу. Их Мирон носил на всякий случай. Он редко ими стрелял, ибо они были тяжелы. Но всегда выручали его в таких случаях, как сейчас. Привязав веревку к оперенью, он достал лук и со всей силы выстрелил вверх. Когда железная стрела перелетела частокол, Сабуров резко натянул веревку, и железное острие врезалось в дерево с другой стороны. Чуть подергав веревку, молодой человек убедился, что стрела крепко вошла в дерево. Мирон огляделся и, не заметив никого, кроме лежащего на земле Василия и Серого, сидящего рядом с ним, начал взбираться по веревке вверх, подтягиваясь на руках.