Эльма Троу - Хроники вечной многогранности. I. Книга порядка

«На свободу.» – крутилось в голове.

Нога его просто пылала от боли. Корн старался не двигаться, чтобы не обратить на себя внимания, но что-то все время упиралось ему в спину. Это было что-то очень твердое и холодное. Лунар сидел на козлах нога на ногу и что-то напевал себе под нос. Сквозь эту песню Корн пытался услышать крики, уже ищущих его стражей. Но ему повезло, что пока его пропажи не заметили.

Повозку почти не качало, ведь в городе плитка была очень ровной. Корн выглянул из-под ткани. Лунар его не видел. Вокруг на улицах было очень тихо. Мимо проплывали крыши домов и печальные взгляды статуй. Как только они проехали мимо темного переулка, решение было принято сразу.

«Спасибо за транспорт, это моя остановка.» – подумал Корн и очень быстро обломал стрелу ближе к ноге.

Затем ловко перемахнул через бортик и скрылся в тени улицы. Становилось все холоднее с каждой минутой. Все махинации очень сильно расшевелили стрелу в его ноге, от чего его стала пробирать сильная дрожь. Корн шел по городу Драулису совсем один.

Корн громко вздыхал и это слышала вся улица. Он беспокоился, что на его страдальческие вздохи сбегутся стражники, поэтому останавливался и прислушивался. Пар клубился из окровавленного рта. Его невероятно длинные волосы, цвета первого снега, растрепанными прядями высыпались из капюшона старого плаща.

Путник хромал и громко шуршал ногами, передвигая их с большим трудом. Ни в одном доме не горел свет, и никто бы не помог ему. Все кругом молчало, словно ночь похоронила всех жителей города. По выложенной камнем дорожке стелился такой туман, что казалось, если упасть, можно захлебнуться в этом густом студне.

В очередной раз Корн остановился. Слышались крики и очень громкие возгласы, которые приближались к нему со спины. Он прибавил ходу. Каждый шаг казался ему пыткой, но он продолжал идти. Голоса становились ближе. Это были стражники со стены и они искали его.

Внезапно вдалеке показался огонек, который отразился надеждой в широко распахнутых глазах мужчины.

Единственный дом с огнем надежды оказался в непросветной глуши города в какой-то подворотне, где пахло гнилью и сыростью. Дверь, из-за которой проливался на улицу свет была под вывеской «В гостях у Карлини», а внизу красивым каллиграфическим почерком была приписка: «Здесь жду всякого, кто нуждается в помощи, дорогие мои.».

«Какая глупая приписка.» – подумал Корн, щурясь, чтобы прочесть надпись.

Мужчина поморщился от пульсирующей острой боли в бедре и немного осел, тяжело дыша, чтобы перевести дух, прижавшись плотнее к стене. От ее холода Корна залихорадило. Он вздрогнул и осмотрелся по сторонам, никого не было поблизости, но голоса по ощущениям были совсем близко.

Спустя пару мгновений дверь таверны широко распахнулась и оттуда просунулась чья-то голова. Это был молодой парень весьма странный на вид. Белые волосы, цвета кострового пепла, были сплетены в косу, которая болталась на одном плече и была утыкана столовыми приборами: вилками, ложками, чистыми зубочистками и даже маленькими монетками. Лицо его сияло от счастья.

«Какой дурацкий видок.» – подумал Корн.

Глаза парня, алые радужки которых мерцали в темноте мистическим светом, радовались вместе с хозяином и были наполнены состраданием и блаженным счастьем одновременно.

В мгновение мрак вокруг стал поглощать и свет, и радостное лицо хозяина. Голову Корна сдавило стальным обручем. Глаза тяжелели и сами просились закатиться назад. Несколько минут Корн пытался сопротивляться этому. Внезапно ему перестало хватать воздуха, и он стал часто дышать, стараясь наполнить легкие.

– Эй, друг, держись! Кто тебя так потрепал, дорогой мой гость? – воскликнул голос прямо над ухом ласковый и чуть ли не мальчишеский.

– Я не гость… – прохрипел Корн.

Последнее что мог видеть путник, так это босые ноги, на которых были кожаные браслеты с сияющими во тьме камешками. Цвета переливались, смешивались и Корну даже почудилось, будто он чувствует их запах.

Яркие огоньки отраженного в камнях света маячили перед глазами даже когда они были закрыты.

Каждый из них напоминал ему о чем-то в прошлом. Ему было противно даже думать о чем-то, но по-другому он не мог. Мысли о месте и горе от утраты клещами впивались в его голову доводили до тошноты. В безумном и мрачном забвении, по своим меркам, Корн провел несколько часов. Его кидало то в жар, то в холод. Сам он был в кромешной темноте. Невыносимая боль сковывала его бедро и периодически было чувство, будто сотни ос жалят его в это место.

– Нора, ну не злись на меня, это ведь самая настоящая традиция! – глухо, словно из-под воды, отозвался знакомый голос хозяина таверны.

– Замолчи, Карлини. – более четко вырисовался твердый, немного угрюмый, но приятный женский голос. – От твоей болтовни уши сворачиваются в трубочку.

С большим трудом Корну удалось открыть глаза. Он попытался пошевелиться, но тело было неподатливым и будто находилось отдельно от его сознания. Корн приложил усилие и подвигал рукой, чтобы до конца понять, что он все еще жив. Рана горела, но уже не было такой сильной боли. Корну даже почудилось, будто от нее исходило какое-то неприятное тепло. Постепенно к нему стали возвращаться ощущения реального мира. Лоб был мокрый и холодный, по-видимому, на голове была какая-то тряпка. Вокруг него витали разные запахи: начиная от запаха той самой тряпки и заканчивая ароматами свежей смолы, вытекающей из лопнувших в камине дров.

Корн стал различать шорохи, потрескивание дров в камине и шепот двух существ к комнате. Окончательно в реальность его вернула ледяная рука девушки у него на щеке.

– Сейчас очнется. – проговорила она холодным и отстраненным голосом.

Перед ним сидела девушка небольшого роста с черными волосами, непослушно рассыпанными по плечам. На голове ее была остроугольная дорожная шляпа, замотанная у своего полулежащего мятого конуса лентами серого цвета. Глаза девушки ему запомнились хорошо: теплые и отстраненные, как два сверкающих янтаря, под тенью шляпы они смотрели так, словно пронзали все пространство насквозь. Воздух вокруг нее дрожал и наполнялся какой-то странной энергией, непонятного происхождения. Что удивило Корна, так это то, что девушка не внушала страх, она внушала ему чувство покоя.

«Глаза.» – проскользнула в голове мысль. – «Такие теплые.»

– Хой! И правда очнулся. Вот все как ты и говорила, Норочка! – воскликнул радостный хозяин таверны.

– Тихо ты, дай прийти ему в себя. – девушка шикнула на хозяина таверны, демонстрируя ему свои клыки. – Наверняка от твоего пронзительного голоса у него в голове все будет звенеть. Лучше скажи, как давно он здесь?