Лариса Печенежская - Ки-Ми-Асура. Том I

Она с озорной улыбкой наблюдала за Игорем, закончившим устанавливать палатку под развесистыми ветвями дуба. Русая прядь волос с каждым наклоном головы падала ему на лоб, и он безуспешно пытался убрать ее с глаз. То приседая, то вновь поднимаясь, он переходил от одного угла к другому, выравнивая полотнище.

Лана залюбовалась его стройной фигурой, крутым разворотом плеч, тонкой талией и длинными мускулистыми ногами. Его тело всегда будило в ней неистребимое желание прикоснуться к нему и почувствовать необъяснимое блаженство. Ей вспомнилось, что такие же чувства она испытала, едва только познакомилась с ним. Какая-то неведомая сила приковала тогда ее взгляд к дымчато – голубым глазам, в которых искрились смешинки, смешанные с напряженным ожиданием.

Что-то было в Игоре такое, что не позволило равнодушно отвернуться, как это зачастую бывало, когда надоедливые парни пытались завладеть её вниманием. Сердце на миг сжалось – и тотчас она поняла, что это её мужчина. Откуда пришло к ней подобное знание, неизвестно, но она была уверена в том, что это так, а не иначе. То ли душа подсказала на интуитивном уровне, то ли судьба шепнула на ухо, было уже не важно. Главное – они встретились и сразу узнали друг друга. Поэтому не было сомнений, что они половинки одного целого. И любовь закружила их вихре танца страсти, который обещал никогда не закончиться. От воспоминаний, согревших душу, волна тепла и нежности затопила сердце Ланы.

Под воздействием нахлынувших чувств она осторожно поднялась и тихонько подкралась к Игорю сзади. Увлеченный работой и не подозревая подвоха, он устало распрямил спину и тотчас очутился в объятьях теплых женских рук, поваливших его на землю. Ловко извернувшись, он оказался наверху, утопая в бездонном омуте любимых карих глаз, в которых плескалось веселье.

– Лана, красавица моя, – тихо прошептал он, любуясь ею и лаская кончиком пальца ее необыкновенно чувственные губы. Игорь до сих пор не верил в то, что она его жена, что свой медовый месяц они проведут только вдвоем в этом укромном уголке наедине с их любовью. Она была женщиной его мечты: страстной и нежной, гордой и уступчивой, покорной и непредсказуемой. Это сочетание в ней, казалось бы, взаимоисключающих качеств оставалось для него загадкой, которую, по всей видимости, вряд ли ему удастся разгадать до конца жизни. Впрочем, он к этому и не стремился, боясь, что исчезнет то ощущение загадочности, благодаря которому каждый день открывал для себя в Лане что-то новое.

Ее красота была даром природы. Никакой искусственности. Правильное лицо с гладкой, чистой кожей, невысоким лбом, прямым пропорциональным носом и небольшим ртом казалось вылепленным умелым скульптором-художником. Его украшали большие миндалевидные, необыкновенно выразительные и волнующие глаза, напоминающие темный омут, который манил своей неизведанной глубиной и скрытым чувственным соблазном. Изумительно длинные и густые ресницы делали взгляд обволакивающим, словно шелк. В сочетании с черными бровями дугообразной формы, растянутыми до самих висков, черты лица рождали в воображении образ восточной красавицы из «Тысячи и одной ночи». Но особенно привлекали ее губы: страстные, темно-красного цвета.

Легкими, как крылья бабочки, поцелуями она ответила на его мысли, трепетно прильнув к груди. Им были не нужны слова, чтобы выразить чувства, которые они испытывали друг к другу. Желание обладать ею нахлынуло на Игоря горячей волной, помутив разум. Ее тело откликнулось на его безмолвный призыв легкой дрожью. Он приподнялся, чтобы избавиться от купальника, разъединявшего их, и это было ошибкой. Перевернувшись на бок, Лана вскочила и, смеясь, помчалась к озеру, снимая на ходу две красные полосочки, которые она, не скрывая смешинок в глазах, именовала купальником. Не сразу сообразив, что произошло, Игорь проводил ее недоумевающим взглядом. Неудовлетворенное желание вызвало досаду, тенью пробежавшей по его лицу. Но, глядя на обнаженную Лану, зазывно плескавшуюся в воде, он встал и, улыбаясь, не спеша пошел к ней.

Стройная и грациозная, высокая, с узкой талией, женственно округлыми бедрами и пышной гривой развевающихся волос, она казалась неким экзотическим растением, изящно гнущимся на ветру, и была необыкновенно хороша на фоне синей озерной глади, подсвеченной изнутри золотистыми лучами заходящего солнца.

– Ну, русалка, берегись, – крикнул Игорь, одним рывком бросая свое натренированное тело в озеро.

– Не русалка, а сирена- соблазнительница…, – только и успела возразить Лана, но затем громко взвизгнула, почувствовав его руки на своих ногах, и резко с головой ушла под воду. Вынырнув, они прижались друг к другу и слились в жарком поцелуе. Несмотря на вечернюю прохладу, пропитавшую воздух и воду, их тела горели, требуя чувственного освобождения.

Лана дрожала, но не от холода, которого практически не чувствовала, а от острого возбуждения. Её переполняло желание, как можно дольше растянуть это умопомрачительное состояние, и Игорь, отвечая с присущим только ему пониманием, занялся любовью не спеша, продлевая испытываемое ими удовольствие. Они купались в приливах чувственности, вызывающей сладкое головокружение, кажется, вечность. Достигнув её высшей точки, Лана неистово впилась в губы Игоря, почувствовав солоноватый привкус его крови, но, не успев подумать об этом, растворилась в волне наслаждения, сделавшей ее тело невесомым. Она не слышала мужского стона, нарушившего лесную тишину, не ощутила силы рук, сжавших ее тело так, что стало трудно дышать. И только некоторое время спустя девушка слегка пошевелилась, восстанавливая дыхание.

– Я люблю тебя, – шептала она в полном изнеможении, повторяя эти слова снова и снова и не находя сил прокричать их всему миру. Игорь бережно взял ее на руки и, отвечая на признание, стал осыпать поцелуями ее лицо, плечи и грудь. Лана чувствовала себя настолько любимой, что ей хотелось умереть от счастья в его объятьях.

Возвращаясь к реальности, она ощутила озноб. Воздух явно остыл. Приближающаяся августовская ночь, по-видимому, не собиралась баловать их теплом. Глянув на свою руку, покрывшуюся гусиной кожей, Лана шутливо скомандовала:

– Гарик, неси меня срочно на берег и закутай в халат, если не хочешь, чтобы твоя жена испортила медовый месяц своим чиханием и кашлем. И поскорее разожги костер. К тому же я ужасно проголодалась и без зазрения совести съем тебя, если не получу чего-нибудь другого, пусть даже менее вкусного.

– Слушаюсь, моя повелительница, – отрапортовал Игорь, борясь со смехом, и строевым шагом, насколько это ему позволяла вода, пошел к берегу, бережно неся свою драгоценную ношу. Выйдя на берег, он укутал ее в махровую простыню и соорудил из полотенца нечто, напоминающее чалму. Довольный своей работой, поцеловал Лану в нос и пошел разжигать костер, предусмотрительно собранный ранее. Лана не могла оторвать от него взгляда, с радостью осознавая, что этот великолепный мужчина принадлежит только ей.