Валерий Михайлов - Зеркало Пророка. Том 1

Филин и раньше весьма серьезно относился к вопросам безопасности (поэтому он и дожил до почтенного возраста), а в последнее время, когда у него появился могущественный враг, чье истинное лицо скрывалось за множеством посредников, у Филина началась самая настоящая паранойя.

Путь лежал через Мэйчен-стрит – узкий, мощенный булыжником коридор между двумя рядами высоких серых домов, настоящее городское ущелье, прекрасное место для засады. Когда друзья проходили возле дома с аляповато-безвкусными подъездами (людей с плохим вкусом хватало во все времена), из крайних подъездов выскочили вооруженные шпагами люди. Они действовали смело, несмотря на то, что Мэйчен-стрит была не безлюдной.

Естественно, ни о каком сражении с превосходящими силами противника не могло быть и речи, к тому же строгие инструкции Филина требовали сохранить корреспонденцию любой ценой.

К счастью, телохранители свое дело знали. Не очень длинные, остро заточенные жерди оказались прекрасным оружием, пьяные – совершенно трезвыми, а женская одежда скрывала не только крепкого молодого бойца, но и две шпаги: вторую для кавалера. Тачка, в свою очередь, послужила прекрасной опорой для того, чтобы добраться до кованых оконных решеток первого этажа, а дальше – по балконам на крышу.

Крыша была крутой и скользкой. По такой не побегаешь. Рискуя сорваться вниз на каменную мостовую, друзья забрались на самый верх и медленно двинулись по коньку вперед, к соседнему дому, крыша которого более годилась для прогулок.

Неожиданно дорогу им преградили трое крепких молодых парней с оружием в руках. Лицо одного из них показалось Габриэлю знакомым.

Драться в таком месте никому не хотелось – слишком уж большим был риск свалиться на мостовую.

– Вы нам не нужны, – крикнул друзьям один из нападавших. – Отдайте письма и можете катиться ко всем чертям!

– Катиться ко всем чертям… Весьма остроумно подмечено, сэр, – ответил Габриэль. – В другой раз я бы точно последовал вашему совету.

– И что же мешает тебе последовать ему сейчас?

– Вежливость, сэр. Дело в том, что воспитание требует пропустить вперед вас, – сказав это, Габриэль метнул в своего собеседника тяжелый нож с костяной ручкой. Его собеседник сумел увернуться, но нож попал другому противнику, стоявшему на пару метров дальше, ручкой в пах. От такого удара тот не удержался на ногах и кубарем полетел вниз.

– Покатился ко всем чертям, как совершенно точно вы заметили минуту назад, сэр, – констатировал Габриэль.

– Сейчас ты отправишься за ним, щенок!

– К моему счастью, ваши столь остроумные прогнозы сбываются несколько неточно, поэтому меня ничуть не удивит, если щенком окажется кто-то другой.

– Иди же сюда, и я проткну тебя, как визжащую свинью.

– А этот тоже очень яркий образ, увы, не очень лестно вас характеризует, мой друг. Должно быть, вы выросли среди визжащих свиней. Тем ценнее ваш поэтический талант, который вы променяли на сомнительное удовольствие гулять по опасным крышам. А поэтов, должен заметить, у нас в стране не так уж и много. Поэтому считаю своим долгом призвать вас одуматься и уйти с нашего пути.

– С большим удовольствием, но только с вашим письмом.

– К сожалению, это невозможно. Увы, придется становиться убийцей поэта, но, клянусь небом, я все сделал для того, чтобы вы остались живы, сэр.

– Не слишком ли ты самоуверен?

– А это пусть рассудит история.

После этих слов собеседник Габриэля бросился вперед. Габриэль быстро нагнулся, схватил большой кусок черепицы, который он отломал ногой во время разговора, и со всей силы запустил ему в голову. На этот раз противник не успел увернуться и последовал за своим не более удачливым товарищем вниз, на камни мостовой.

– Иногда красноречие бывает страшнее клинков, – сказал Габриэль своему последнему противнику. – У вас, кстати, все еще есть выбор.

– Не убивайте меня, – взмолился тот, – я и так с детства боюсь высоты…

– Тогда с дороги, сударь. Или вам нужна помощь?

– Нет! Нет! Нет! – закричал он, лег на живот и начал спускаться вниз.

– Ну, ты красавец! – сказал Маб, когда они перебрались на более удобную крышу.

– Сейчас не время для комплиментов, дружище, – весело ответил ему Габриэль. Действительно, на этот раз против друзей было пятеро.

– За мной, – нашелся Маб.

Он бросился к участку крыши, с которого, судя по виду, давно исчезло несколько черепиц, и через проплешину выглядывали успевшие уже прогнить доски.

– Помоги мне!

Вдвоем им удалось пробить подгнившие доски, и они спрыгнули на чердак. Однако получилось так, что своим весом друзья проломили хлипкий потолок и свалились в квартиру верхнего этажа.

По иронии судьбы они очутились в спальне как раз в тот момент, когда семейная пара работала над созданием продолжателя рода. Едва друзья вместе со строительным мусором рухнули на пол спальни, женщина дико завизжала и инстинктивно спихнула с себя мужа так, что тот полетел с кровати вместе с одеялом.

– Кто вы такие, и что вам надо?! – заорал муж, стараясь перекричать супругу.

– Ангелы небесные, не видишь что ли? – ответил Маб. – Габриэль, дружище, ты в порядке?

– Почти, – ответил тот, поднимаясь на ноги.

– Убирайтесь вон, мерзавцы! – завопил несостоявшийся на этот раз папаша.

– С удовольствием, сэр, если вы изволите открыть нам дверь, – максимально учтиво ответил ему Маб.

– Ключ в замке.

Не теряя времени, друзья выбежали из квартиры. Они благоразумно заперли дверь снаружи, после чего побежали вниз. Чтобы вновь не оказаться на злополучной Мэйчен-стрит, они выпрыгнули из окна второго этажа во двор с другой стороны дома и дальше дворами, преодолевая заборы, вышли на окраину города.

– Что будем делать? – спросил Маб, слегка отдышавшись.

– Уходить из города.

– Куда?

– В лес. Там у меня есть надежное место.

– Что ж, иногда твои тайны оказываются полезными.

Уже в пригороде они накупили на все деньги еды, после чего Габриэль привел друга в лесной дом Джеймса.

– Знаешь, Габриэль, чем больше я узнаю тебя, тем больше мне становится интересно, кто же ты такой, – восхищенно сказал Маб.

– Надеюсь, когда-нибудь я смогу тебе все рассказать.

Прошло чуть больше недели с тех пор, как друзья укрылись в доме Джеймса. Все это время они занимались тем, что принято называть ничегонеделанием. После городской серости и постоянного надзора со стороны Филина неделя в лесу показалась им праздником. Правда, на Габриэля обрушились воспоминания, но он старался не думать о тех событиях, которые привели его в этот дом в первый раз. К тому же с тех пор прошло достаточно много времени. Гораздо болезненней он переносил разлуку с любимой, но для него это тоже не было поводом сходить с ума.