ЮГ - Дух в наследство

Проснулась Эйми от того, что кто-то бил её подушкой по лицу. Такое пробуждение не стало для неё чем-то неожиданным: Алфи будил её, кидая подушку в лицо почти каждое воскресенье в девять утра. Эйми никогда не понимала, как можно просыпаться, а главное – вставать с постели раньше, чем половина одиннадцатого утра в свой выходной. Раньше, а точнее до дружбы с Алфи, Эйми выходила из комнаты по субботам и воскресеньям часам к двенадцати, но последние несколько лет лучший друг будил её пораньше, чтобы успеть позавтракать вкусными блинами в небольшом кафе, минутах в десяти ходьбы от общежития. Эти блинчики подавали там только по субботам и воскресеньям и только до одиннадцати утра, поэтому Эйми приходилось вставать с утра пораньше и идти завтракать блинами вместе с Алфи. Так что первая мысль, промелькнувшая у Эйми в голове, когда ей в ту же голову прилетело подушкой, была: «сегодня блины на завтрак».

– Алфи, хватит, я уже проснулась. – сказала она, пытаясь отобрать подушку у друга. Но тут она вспомнила, где находится, и что его рядом нет, и быть не может, и открыла глаза.

Впрочем, ей тут же пришлось их закрыть, поскольку подушка ударила снова. И снова. После третьего удара Эйми окончательно проснулась и была готова к бою. Вот подушка собиралась ударить уже в четвёртый раз, но Эйми выпрыгнула из кровати, босыми ногами заскользила по полу и ухватилась за то место, где, по её мнению, должна была быть нога человека, разбудившего её. Но никакой ноги там не было. Вместо неё через секунд пять полной тишины Эйми почувствовала удар в спину. Она резко развернулась, и тут же получила подушкой в лицо.

– Ну это уже не смешно! – прокричала она и хотела было ринуться в бой, но застыла на месте, позволив подушке бить её по лицу снова и снова. И как она могла забыть про то, где и когда находится? Разумеется, хозяйка дома предупреждала Эйми о том, что пространство будет изменено, но… Если быть честной, она ожидала чего-то вроде невесомости, но летающие подушки, бьющие по лицу с утра…

– Странное воображение у Фионы с Лирой, – пробормотала Эйми, пытаясь избавиться от назойливой подушки, – Да перестать ты уже! – завопила она, и, как ни странно, подушка камнем упала на пол.

Через минут двадцать Эйми спустилась по винтовой лестнице на первый этаж. На ней был тот же дорожный костюм, что и вчера. Точнее, костюм-то был вовсе не дорожный, а жокейский, но Эйми это особо никогда не волновало. Чемодан она решила с собой не брать, ведь мало ли что может приключиться с её драгоценным вещами в изменённом магией пространстве. Издали до неё доносился шум, который возникает, когда ребёнок пытается накрыть на стол: тарелки с грохотом опускались на поверхность, грозясь вот-вот разбиться. Ближайшая к ней дверь распахнулась прямо перед лицом Эйми, чуть не ударив её по носу.

– Уходи, Лориан, – произнёс голос, в котором Эйми узнала Фиону. – Она не заслужила этого.

– Не заслужила чего? – спросил рыжий извозчик, выходя из кухни с большой корзиной в руках. – Правды?

– Какой правды, Лориан, – переходя на нечто больше похожее на писк, чем на обычный человеческий голос, завизжала Фиона, – Ты не знаешь, может быть у неё ещё проснуться способности, она ещё может стать магом.

– Нет, Фиона. Лире уже десять, а способностей как не было, так и нет. Просто признай, что она не маг. – в ответ в Лориана полетела тарелка. Он успел уклониться, а тарелка замерла в двух сантиметрах от стены. В этот момент извозчик заметил Эйми, – Собирайся, мы уезжаем через пять минут. – сказал он. Извозчик развернулся и пошёл к входной двери, напоследок бросив, что пока пойдёт и подготовит повозку к отъезду.

Эйми кивнула и поспешила убраться в комнату, где ночевала. Ей совсем не хотелось становиться частью семейной ссоры. Через минут пять в дверь постучали. Это оказался Лориан, который зашёл, чтобы помочь Эйми дотащить чемодан до повозки. Почему этого не может сделать Фиона с помощью магии также, как она подняла чемодан вчера, Эйми решила не спрашивать.

Через минуты две они с Лорианом уже выходили из дома, причём извозчик нёс чемодан Эйми. Они оба молчали, явно не горя желанием обсуждать произошедшую несколько минут назад ссору. Открыв входную дверь и выглянув наружу, Эйми сначала было хотела завизжать от испуга, но вовремя вспомнила, что вообще-то она не отличается трусостью, как, впрочем, и храбростью, быстро взяла себя в руки и, выйдя на улицу, подошла к краю… купола? Фиона называла эту фиолетовую стеклянную стену куполом? Эйми покрутилась из стороны в сторону, рассматривая, так называемый, купол и обнаружила, что он возвышается буквально в паре сантиметрах над головой сидящей на крыше деревянной совы. В солнечном свете её глаза совсем потухли и казались белыми. Это придавало сове загадочности и даже делало её немного страшной.

– Тоже мне, купол, – пробурчал где-то рядом голос Лориана, – Скорее пузырь какой-то. А сколько важности нагнали. – сказал он, проходя мимо Эйми с чемоданом в руках.

Когда все вещи были уложен, а Эйми сидела в повозке рядом с большой корзиной, в которой, по словам извозчика, лежал завтрак, заботливо собранный в дорогу одной из сестёр, скорее всего Фионой, Лориан покормил лошадей яблоками, и всё было готово к отъезду.

– Я вчера купил все необходимые лекарства, так что сегодня понадобится твоя помощь, – сказал Лориан Эйми, забираясь на своё рабочее месте и беря в руки вожжи, – Мы приедем к дому больного где-то в середине дня, а ближе к ночи доедем и до твоего места назначения. – повозка двинулась с места, и снова началась эта ужасная качка из-за камней на дороге, но Эйми в этот раз почти не обращала на неё внимания. Она хотела в последний раз взглянуть на украшенный к магическому празднику дом сестёр и была очень удивлена, когда увидела, что и Фиона, и Лира вышли из дома и стояли под фиолетовым куполом, провожая взглядами поворачивающую на главную лесную дорогу повозку.

Эйми смотрела в окно повозки редеющие деревья. Они уже выезжали из леса, когда Лориан сказал:

– Извини за сегодняшнее. Я не хотел, чтобы ты видела ту ссору.

– Ничего страшного, – ответила Эйми, – Я понимаю, без них никак. – ей не очень хотелось разговаривать с извозчиком, поскольку все мысли сосредоточились о предстоящей встрече с отцом. Эйми уже успела придумать тысячу и один вариант о том, как отец портит всё, да и вообще прогоняет дочь на улицу без денег, без наследства. Она понимала, что такой исход крайне маловероятен, но всё равно продолжала всё больше и больше себя накручивать. В её голове уже не раз возникали образы отца, кидавшегося на неё с ножом.

– Я не должен был так говорить, да? – прервал Лориан очередную теорию Эйми о том, как отец не пускает её в дом и забирает всё наследство себе.