Сергей Зыболов - Привет с кораллового облака. Роман о муравьях

Кауни всё никак не могла вернуться в когда-то родной памяти в ту ситуацию, когда принимала заказ. Стоп-п-п, и дальше – нет дороги! «Да почему же нет!» – поборола себя муравьиха. – «В конце концов, всё найдётся. Клубок мыслей распутается… Надеюсь… Просто надо отложить вопрос „до завтра“, и всё решится. Это же капитальный, проверенный столетиями способ. Даже в самых древних сказках встречается. Когда ты целиком и полностью растерян, и не знаешь, что делать, как решить очередной жизненный урок, ложись спать, и решение придёт во сне! Придёт-придёт! Ну-у-у, или не придёт. Одно – из двух. Хотя, есть довольно приличный шанс, что мудрёный лабиринт будет пройден!»

Кауни закончила чистить душевую комнату, окатила водой стены, и тут же включила душ, решила приготовиться ко сну чуть раньше – сил уже ни на что не оставалось. Мягкие тёплые капли вернули её в день, когда отец по воскресным дням в незапамятно-далёком детстве устраивал самодельный душ для неё и её сестрички. На клетчатой площадке, сложенной из ровных горбылей, и сияющей в дальних углах приличными ранами-отверстиями, расположенной между домиком и кривенькими мостками, возвышался апатичный деревянный столбец, гладкий до безобразия, к которому крепились разные полезные бытовые мелочи: крючки, тазы, вёсла, ковш, моток верёвки с повторяющимися узелками… Отец по выходным убирал всю висящую утварь в хижину и прикреплял к самому верху брусок-не брусок, кто сейчас уж и вспомнит. И к нему подвешивал замысловатый таз с водой, от которого наклонялся в воду шланговый отросток, и отец-муравей с задором загонял детишек под шайку, напевая весёленькую песенку про морячков, откручивал овальную умывальную заслонку, и тёплая водица струилась мелкими струйками, а отец, фыркая от воды, смеясь и подбадривая детишек, энергично качал насосом воду тут же, из реки, чтобы душевая феерия не кончалась. Кауни помнила ещё и то, что домашняя баня не нравилась только старшему брату по какой-то неясной причине, а ей с сестрой было очень и очень радостно принимать такой душ.

Синий

Как-то за неделю до взрыва квартиры Шенни, Кауни и Кэси возвращались домой на пару, они в последнее время довольно часто уходили с работы домой вместе. Бывало такое, что иногда одна или другая отчаливала чуть пораньше, не дожидаясь подруги в силу того, что у той длилось «нескончаемое рабочее веселье».

Дорога недолгая, и получасовая пешеходная прогулка, даже после тяжкого трудового дня способствовала переключению от ежедневных рабочих картинок. В тот раз муравьихи, несмотря на промозглый серый вечер, отправились домой. Дождика не было, он иссяк ещё днём, но всюду мелкой мошкарой порхала неприятная мокрая пыль, мельчайшие частички капелек безостановочно вальсировали в городском воздухе. Кружились так, что иногда казалось, будто бы они не собираются приземляться: вверх-вниз, вправо-влево, и снова – вверх… Бесконечно длинная дорога, лениво вьющийся то вправо, то влево, полосатый, в вялую серую и зеленую полоску плиточный тротуар, местами аккуратно разрезанный перекрёстками, словно гигантский пирог, на равные части, неторопливо вёл отработавших смену сонных муравьих прямиком домой, сворачивать никуда не надо было. Только – вперёд и вперёд! Как в старой доброй песне!

Обновлённые тёплым дневным ливнем здания неохотно готовились к быстротечному ночному пересыпу – уже местами загорались круглые окна снотворных домов и офисных зданий – лимонными, бежевыми, оранжевыми и даже зелёными блинчиками-окнами. Вялые, промозглые сумерки – они и есть сумерки, и в полусонной, в бесконечно-грустной полутьме не особо кто желает сидеть. Практически всем хочется пробудить домашнее электрическое чудо, и услышать «живое дыхание придуманной жизни».

– Знаешь… – начала Кауни, но Кэси ей не дала продолжить.

– Знаю-знаю! – она с улыбкой сверкнула глазками.

– Ты многое знаешь, я догадываюсь… – снова начала Кауни. – Я вот про что… Знаешь, иногда сядешь так в тишине, в пустой такой тишине, прислушаешься к звенящей безмолвности, и кажется, что мы такие крохотные… крохотные капельки во Вселенной… Мы вот в такой безграничной Вселенной…

– Ты о чём-то прекрасном хочешь? – Кэси вопросительно стрельнула взглядом.

– Ты – «против»?

– Да, нет же, я – только «за»! Силы ещё есть на такие разговоры… Так что – всё в полном порядке!

– Отлично! Так вот, продолжаю я. Мы – безумно-безумно крохотные, и над нами какой-то невообразимый кудесник, как будто бы какой-то волшебник… И вот он колдует, день и ночь колдует и контролирует нас, наши движения. Это я так представила… Вот так косится со стороны и изучает, что мы можем, а что – не можем… Как будто под колоссальным колпаком крутимся и крутимся. Понимаешь? Конечно, кто его знает, может, он и вмешивается… Устанет смотреть, как мы мучаемся, подтолкнёт нам какого-нибудь незримого помощника, передвинет, что посчитает нужным и правильным.

– На днях… Хотя, на каких там днях… Месяца два, или уже больше, назад попался на глаза стишок… Не стишок, точнее, а стихотворение… Потому что, стишок – это не то совсем…

– Чего там, в стихотворении твоём?

– Я всё не помню, конечно же, но начало было такое: А боги смеялись всё утро и вечер, Смешила их фраза: «Случайная встреча»! Они от души, аж до слёз хохотали… чего-то там… Вам шанс просто дали! И смысл стихотворения того такой, что обыкновенных случайностей не бывает…

– В самую точку! Я с тобой согласна! Да-а-а, вот так вот… Случайности бывают, но они не совсем «случайности». Они – как новые возможности… мы иногда думаем: «О-о-о, это силы свыше!» А ведь это, между прочим, и есть силы свыше.

– Вот, мне стих этот и понравился, что эти «случайности» надо переключать на «возможности»!

– Случайности… они такие и должны быть. Ну, я так думаю, по крайней мере! Мы – не совсем уж и куколки какие-то, марионетки, мы – крохотные такие песчинки во Вселенной, конечно же, в такой безразмерной, бесконечной Вселенной, мы все – частички одного механизма, но ведь он работает, он движется, и отчасти благодаря нам. Он движется день и ночь… Разве не так?

– Наверное, так… Откуда у тебя берутся мысли такие… Я это говорю к тому, что силы есть размышлять… Молодчинка – ты!

– Ну, а как не размышлять-то? – Кауни с некоторым испугом посмотрела на подругу, та спокойно отвечала.

– Не знаю, у меня просто нет сил до дома дойти… Нет сил… А уж задуматься о таких вещах… Хочется просто поесть и упасть поспать… Вот, поэтому и-и-и…

– Так, понятное дело, что нет точного ответа. Это всего лишь предположение. Точно никто не скажет…

– Про «звенящую безмолвность» – хорошо ты сказала, поэтично так. Я запомню… Постараюсь запомнить, по крайней мере. – Кэси сделала артистичный жест лапкой на лапке, будто бы ставит «крестик на память».