Катрин Фур - Берёзовая вольница

Филипп не сильно отличался от своей супруги занятостью. Он работал водителем на скорой, и подрабатывал на стройке. Что бы подзаработать лишнею копейку. Времена были тяжелые, после военные. Зарабатывать было трудно, но возможно. Филипп не упускал ни единой возможности, он не хотел, чтобы его семья хоть в чём-то нуждалась. Да ещё, он с Ниной, как бы взяли опеку над Семёном, потому что видели, как тяжело было одной Алёне воспитывать сына и материально, и физически. Женщина была гордая и с неохотой принимала помощь.

– Это не для тебя, а для сына. Так, что будь добра, прими. И запомни это помощь, а не подачки. Когда-то и нам может понадобиться от тебя поддержка. – Нина была достаточно жёсткая на язычок и когда хотела, могла быть очень убедительна.

Соседи никак не могли смириться с такой чистой дружбой, их раздражало всё, особенно дети. Самые главные сплетницы не могли угомониться, что не попали в число избранных и приближённых. Многое бы они отдали, чтобы заглянуть к Березиным и покопаться в их грязном белье. Ведь не может же быть всё так хорошо? А их не пускали даже на порог, вернее они сами не могли зайти. Слухи об «идеальном семействе» разрастались всё сильнее и больше. Филиппа несколько раз признавали дезертиром и шпионом, потом маньяком. Какой же нормальный мужик вместо пьянки с мужиками, будет собирать местную шпану, и увлекать подростков полезными делами? Нина же, по словам тех же сплетница, была гулёной и вообще «младшая видно нагулянная, только муж, бедолага не чего не хочет видеть». Участковый благодаря добрым людям, можно сказать почти прописался у Березиных. Они уже сроднились.

– Здравствуйте, я опять к вам.

– О, мы опять какую-то диверсию планируем или банк ограбили? – Улыбнулся Филипп. – Ну, проходите…

– А вы знаете, мне нравится к вам приходить. Всегда накормите, чаем напоите…

– Так может, это вы сами на нас доносы пишите? Приходите просто так. Мы всё ровно вас покормим.

– Ниночка, Филипп я прекрасно всё понимаю. Вы замечательные люди, таких ещё поискать. Но не могу я им рот закрыть, а так иногда хочется… приходиться проверять, отрабатывать, отписываться. Как мне это уже надоело. Пусть им пусто будет.

– Не волнуйтесь. И не надо ни кого проклинать. Мы всегда вам рады. А об этих анонимах, не беспокойтесь. Они несчастные люди, бог им судья. Пусть пишут, когда-нибудь им надоест.

– Вы святая женщина…

– Перестаньте, я реалистка. А чем больше, мы будим тратить сил, чтобы кого-то, в чём-то убеждать, тем больше будет разговоров. Вы ведь знаете, что на чужой роток…

Участковый был мужчина в возрасте Игнат Иванович. Очень порядочный, справедливый и добрый. Он прошёл всю войну имел награды. Игнат Иванович не мог терпеть не справедливость. А то, что происходило с Березиными, было не справедливо, что очень беспокоило мужчину. Но каждый раз, когда он приходил по поводу очередной кляузы, Нина его уговаривала ни кого не наказывать. Хотя участковый был уверен, что одну сплетница припугнуть и все успокоятся. Так всё и оставалось без изменений.

Самый большой нарушитель порядка, по словам соседей, конечно же, была Березина младшая.

– И куда они смотрят, такая малая, а уже по ней тюрьма плачет. Что же будет когда вырастит?

От Ани и правда, было много шума, она дралась, дерзила, но только когда заступалась за своих друзей и родных. Девочка не понимала, как люди, которые говорят, что хорошо, что плохо, сами творят ни весть что и считала нужным это высказать прямо в лицо. В том числе за это, её так и невзлюбили. Хотя больше всего доставалось её брату. Игорь обожал сестру и готов был порвать за неё любого. Аня этим хорошо пользовалась. И когда её было уж сильно много, Игорь пытался хоть ненадолго от неё сбежать.

– Тебе нельзя со мной. Там будут только взрослые. Иди домой.

– Я хочу с тобой. Я тозе бошая, взослоя.

– Я сказал, иди домой. Хвост мышиный. Или Сеню с Маней позови. Со мной нельзя.

– Хочу с тобой. Я не хвост, ты сам хвост. Ия ты похой. Ты зой и меня не юбишь.– Начинала хныкать девочка.

– Брысь, я тебе сказал. Мышиный хвостик.

– Тода ты сам миса. Зой, зой. Я тебя тозе не юбю. – плача девочка убегала домой жаловаться.

Если дома была мама, то Аня с порога начинала жаловаться на брата.

– Маааа, Ия похой, не игает со мной. Ия меня не юбит, я его тозе не юбю. Он зой, зой. – хныча, начинала прочитать девочка.

Нина целовала дочку, гладила по голове. Наливала ей молока и давала, что ни будь вкусненькое. Она всегда, когда успокаивала детей, кормила их какими ни будь лакомствами. Женщина очень вкусно готовила и всегда придумывала, что-то новенькое.

– Милая, ты ведь знаешь, что не права. Ия очень тебя любит. – У Ани вместо имени Игорь получалось только, Ия. Вскоре его стали так называть не только домашние, но и друзья. Мальчик не обижался, в принципе ему даже нравилось придуманное не осознано, сестрой прозвище.

– Он хочет погулять со своими друзьями, ведь у тебя тоже есть друзья. – Продолжала мама.

– Я тозе бошая, тозе хочу гуять с его дузями.

– А как же Сеня или Маша?

– Они маиши…

– И как же они без тебя? Машенька будет плакать, а Сеня расстроится.

– Ну и сто? Я хочу к Ию… – продолжала хныкать девочка.

– Тётя Нина, а Аня выйдет? – прибежали к Березиным друзья Анютки.

– Нет, Семён не выйдет…

– Выду, выду… – девочка спрыгивает со стула и бежит на улицу.

– Они же малыши? – Вдогонку спросила Нина.

– Ну и сто…

Малышка так же очень любила своего отца. И ждала с нетерпением его возвращение с работы. Только он перешагивал порог, как Аня прыгала ему на руки и заводила вновь свою песню.

– Папаська, Ия сново меня обижай. Он игать не хочет сомой и югаися.

– Что прямо так, сильно ругается? – с серьёзным лицом стараясь не засмеяться, вступал в дочкину игру мужчина.

– Да, сино, сино…

– Это, что за безобразие? Ты почему, сестричку обижаешь? – продолжал дурачиться Филипп.

– Да ну, вас. Я к себе. – Игорь махал рукой и уходил.

– Ну, вот видишь, он и меня не слушается. – Разводил руками Филипп – Наверное, наказать надо.

– Нееет, он хооший.

– Ты же говорила, что он тебя обижал?

– Неть, я пошутия.

Девочка спрыгивала с отца и бежала к брату мериться.

– Что пришла ябеда?

– Я не ябеда, я хоёший.

Конечно, брат простит, как не простить, когда на тебя смотрят такие глаза.

Шло время. Вот Аня, Семён и Маша пошли в школу. Родители для своих детей устроили настоящий праздник. Гуляли по городу, катали малышей на каруселях, кормили их лакомствами в детском кафе. Но самый главный праздник был в школе. Аню нёс на плече, очень большой мальчик и девочка звонила в большой красивый, с большим красным бантом колокольчик. Маша, Семён и ещё несколько ребят, читали стихи. Хотя Машу и долго настраивали, она справилась с очень трудным для неё заданием – выступление на публики.