Сергей Пузырев - Семь чудес Сурового дола

Не столь наивного, конечно.

С нетерпением мальчик посмотрел на дядю. Ход за ним, но тот не спешил с ответом.

– Да, милая, – наконец, после некоторого раздумья ответил Рудольф, голос которого оказался совсем не таким грубым, как представлял себе мальчик. Он был бархатистым, ровным и тягучим. Дядя говорил на хорошем русском с легким акцентом. Иностранец?

– У! – протянула от радости девочка, услышав его ответ. – Я, когда вырасту, тоже отправлюсь их защищать! А ты знал, что единороги могут исполнить любое, любое желание?

Рудольф изобразил изумление, и Миша отошел от них. Как бы сильно он не любил Киру, слушать об чудесных свойствах единорогов ему не хотелось. Паренек понадеялся, что в разговоре с тетей ему повезет больше.

– Теть Лен, бабушка Рая рассказала нам, что вы живете в другой стране. Это правда? – Миша старался придать голову бесстрастный тон, однако избежать укора во взгляде бабушки Раи не удалось. Она понимала его куда лучше, чем тому хотелось.

– Да, правда. Мы приехали из Помории. Это небольшая и живописная страна на берегу Балтийского моря. Рудольф родом оттуда. Корни его семейного древа уходят в самую глубь поморской земли.

– Здорово. А чем вы занимаетесь?

– Михаил, – проскрипела бабушка Рая, – уйми свое любопытство.

– Да брось! – усмехнулась тетя Лена. – Пускай спрашивает, если интересно. Я веду домашнее хозяйство, но иногда помогаю вести отчетность в местном музее, а вот дядя Рудольф, – женщина покосилась на своего мужа, – он оказывает консультации по особым вопросам.

– По особым? Это как?

– Ну, по разным. Серьезным и скучным настолько, что и назвать так сразу не получится, – произнесла тетя, улыбнувшись. Миша понял, что она ушла от ответа, но улыбнулся в ответ.

– Вы домохозяйка, – продолжал мальчик допрос, – значит, у вас есть свои дети?

На секунду на лице тети промелькнула тень растерянности.

– К сожалению, нет, – с грустью ответила ему тетя. – Но обещаю, скучно вам у нас не будет.

– Подождите, – на этот раз растерялся Миша. – Вы заберете нас к себе?

– Да, таков план.

– И нам придется бросить школу и друзей?

– Боюсь, что так.

– В таком случае я не согласен, – твердо заявил Миша, чем озадачил тетю Лену. – Я не хочу уезжать. Я хочу остаться здесь, с Раей.

– Твоего мнения никто не спрашивает, молодой человек, – как всегда строго ответила ему бабушка Рая.

Процессия в очередной раз остановилась.

– Но ты же сама говорила… – в голосе мальчика послышалась мольба.

Но женщина была непреклонна:

– Нет, – произнесла она, не поворачиваясь к нему лицом. – И точка. Если бы ты слушал меня внимательно, то помнил бы, что я сказала: вам с ними будет лучше. Безопаснее! – Бабушка Рая сделала паузу, настороженно поозираясь по сторонам, и с легкой грустью добавила: – Когда-нибудь ты все поймешь. А теперь идемте.

Услышанное обидело и разозлило Мишу. В порыве гнева он стиснул челюсть, и хотел было, бросив зонтик, убежать прочь. Он не хотел ехать ни в какую Поморию, ни к каким дяде и тете, которых не знал. Он хотел остаться дома. Хотел остаться с Раей. Мир давал все больше трещин и рушился на глазах, а он ничего не мог поделать, словно беспомощный котенок. На глазах навернулись слезы. Если бы только родители сейчас были с ними…

– Миша, – теплый голос сестры вывел мальчика из оцепенения. Кира, спрыгнувшая, как воробушек, с руки дяди, улыбнулась и бережно взяла его за руку, потянув за собой туда, откуда на них озабоченно смотрели родственники. – Идем. Обещаю, все будет хорошо.

«Не будет», – подумал Миша, но противиться не стал.

Оставшуюся часть дороги они прошли вместе. Кира отпустила его руку только на выходе с кладбища, когда пришлось садиться в такси. Но, заняв свое место, вновь взяла Мишу за руку, пусть тот на этот раз и упирался.

Остаток дня мальчик провел в своей комнате, избегая всякого контакта с родней.

– Не трогай его, – строго сказала бабушка Рая тете Лене, когда та попыталась наладить общение с племянником. – Пускай побудет один. Захочет – сам выйдет.

Но Миша так и не захотел. Лишь поздно вечером, когда дядя Рудольф отправился укладывать спать Киру, которая сама на этом настояла, мальчик вышел из комнаты, чтобы умыться и почистить зубы на ночь. Прислушался к комнате сестры (подозрения относительно дяди никуда же не делись), но услышал лишь беззаботный смех обоих. Закатив глаза, Миша двинулся дальше, но до ванной так и не дошел, задержавшись у приоткрытой кухонной двери, из-за которой доносились тихие голоса Лены и Раи. Мальчик прильнул к небольшой щели и всмотрелся в царящий внутри полумарк. Тетя Лена сидела за столом, а бабушка Рая стояла у окна, обхватив себя руками. Их лица окрашивал теплый тусклый свет настольной лампы.

– Значит, они могут быть живы, – голос тети Лены был тихим и напряженным, но с ощутимыми нотками надежды.

– Не знаю, – отстраненно ответила собеседница. – Это странно. Я не уверена. Раньше со мной такого не случалось. Чувствовать смерть в моей природе. Но сейчас… ничего. – Рая вздрогнула, словно произнесенные слова доставили ей боль. – И тела ведь не нашли.

– Это же здорово! – воскликнула Елена, чем заслужила грозный взгляд Раи.

– Тише, – прошипела она и прислушалась, взглянув на дверь. Благо Миша успел вжаться в стену и затаить дыхание. Из комнаты сестры в очередной раз донесся звонкий смех.

– Мы должны все рассказать детям, – не унималась тетя Лена. – Они имеют право знать. Миша, – женщина вздохнула, – он так подавлен. Сердце разрывается на части всякий раз, как смотрю на него.

– Нет, – Рая оборвала ее. – Детям ничего говорить не будем. Не сказала сама и вам запрещаю. В сложившихся обстоятельствах нет ничего хорошего.

– А что если попросить Рудольфа…, – но не успела тетя договорить, как бабушка Рая еще резче оборвала ее:

– Нет! Сказала же! – вспыхнула она, но тут же смягчилась: – Вспомни, ты сама говорила, что она его не слушается. Никого не слушается. Это может быть опасно. Ты должна это понимать. Мы не знаем с чьими происками имеем дело. То, что случилось с твоим братом и Машей – не случайность. Тучи сгущаются, – мрачно заключила старушка. – Наверняка Рудольф тоже это чувствует. Наше положение не настолько отчаянное. Сейчас наша первоочередная задача – заботиться о детях.

– Прости. Ты права.

– Мог ли подумать Виктор, что шурин, которого он невзлюбил, станет гарантом безопасности его детей, – усмехнулась бабушка Рая. – Встреча с Машей его сильно изменила.

– Действительно, – ответила Елена грустно. – Ты поэтому устроила похороны?

– Да. Кто бы не стоял за случившимся, он должен понимать, что дети под надежной защитой. Ну, и без них мне будет проще искать Виктора и Марию. Если они живы.