Владимир Хабаров - Дар. Фантастика

Наконец, появляется пёсик… трёхголовый цербер! Он, видимо, и правда в депрессии, но не исключено что болеет: еле передвигает лапы, змеиный хвост волочится как половая тряпка, взгляд мутный, морды вниз, слюны не видно. Наверное, кончилась…

Начал задавать вопросы, чтобы как-то выяснить первопричину:

– Чем кормили? Когда последний раз выгуливали? И вообще, где вы его взяли? У ветеринара раньше были или это впервые? Прививку делали?

Женщина окончательно выпала из «лотоса», встрепенулась, повела плечами, словно скидывая змеиную шкуру, задумалась.

– Ну… кормлю в основном мясом, иногда лягушек подбрасываю – он их любит живьём проглатывать – деликатес для него. Гуляли? Последний раз в Парке четыре дня назад. А вчера…

– Сразу после прогулки как себя вёл? – довольно бесцеремонно обрываю разговор, понимая, что сейчас начнётся перечисление всяких ненужных и занудных пояснений-объяснений, которые слушать можно до посинения.

– А-а… хорошо себя вёл. Прыгал, бегал по комнатам, два ковра прожёг, всех кактусов распугал. Вон, до сих пор по стенкам ползают.

Хм, юмора ей не занимать. Поднял руку и сделал пас, как будто дверь хотел открыть. На правом краю стенопанели развернулось виртуальное окно Космопедии. Нашел раздел «Животный мир», подраздел «Карликовый цербер». Так-с…

«Карликовый цербер – самый многочисленный вид планеты Церберия. Обитает в основном в пещерах, охотится ночью. Пищей служат как сами гралли (аналог земных жаб, лягушек), так и их личинки. Не гнушается и крупной дичью, но в этом случае объединяется в стаю с другими особями. Легко приручается, вследствие чего был наложен запрет на их вывоз с планеты из-за резкого падения популяции…»

Ну-ну… никак контрабанда! Лицензии наверняка нет!

«… После того как на Церберию с Земли завезли два вида сакуры в качестве эксперимента и оба успешно прижились, началось массовое паломничество кар. церберов к одному из них. Липовая сакура во время цветения своим специфичным запахам притягивала кар. церберов не хуже феромона самок…»

Интуиция мгновенно всполошилась, почувствовав разгадку. Спросил:

– Во время прогулки в дендросад заходили?

– Не то чтобы заходили, – она заметно смущается. – Он меня силой затащил, я не смогла его удержать. Рвался как бешенный…

– Сакура… – кажется, нашлась первопричина. – Там была сакура?

– Ну да, – женщина презрительно хмыкнула. – Ещё бы не заметить! Он меня доволок прямо до неё, упал на спину, лапы вверх, глазки закрыл и млеет, скотина! Я уж было подумала, что ему конец пришёл, ладно гид-андроид подоспел, помог разрулить ситуацию.

Я вспомнил, что сейчас последняя стадия цветения сакуры и лепестки вот-вот начнут опадать. Прогуляйся она на неделю позже, то и инцидента, пожалуй, не возникло.

– Странно, вы как хозяйка должны были знать о сакуре. Кстати, лицензия…

– Да откуда я могла знать, подруга оставила на несколько дней, сама на Марс умотала по делам, – словно оправдываясь, прервала она меня, не дав закончить предложение. – Должна сегодня прилететь. Не могу же я ей больную собачку вернуть обратно. Лицензия? Есть она у неё, есть… Помогите, доктор!

Ну, во-первых, я не доктор, всего лишь ветеринар, а во-вторых – не бросать же их тут, тем более знаю, как помочь.

– Ему нужна самка… на ночь хотя бы. Могу посмотреть по своей базе, если что, скину контакт, а там сами договоритесь. Заодно и подругу свою поставьте в известность. Если вдруг возникнут проблемы, обращайтесь.

– Ой, доктор, даже не знаю, как вас благодарить! Оплату сделаю, сколько скажете…

– Строго по прейскуранту! Счёт вышлю вместе с контактом.

На сим и расстаёмся взаимно довольные. Без сожаления отключив стенопанель, вернулся к остывающему бальзаму.

Его, согласно инструкции, следует употреблять в горячем виде…

Задавленный июльской жарой город к вечеру оживал. Уже не так пекло, как днем, когда на болезненно яркое солнце, похожее на расплавленный кусок металла, невозможно было смотреть без черных очков, а раскаленный воздух не пытался сделать из живого существа, попавшего в его сети, ходячую мумию. Широкие проспекты уже не подметал своим горячим дыханием ветер, напоминающий сирокко или самум.

Вечером город наполнялся человеческим гомоном, запахами многочисленных кафешек и бистро, ненавязчиво-задумчивая музыка встречала первых посетителей у входа в рестораны. Разноцветные гирлянды фонарей, вывесок, баннеров многослойным ожерельем вились по артериям и венам мегаполиса, затейливым узором украшая вечернее панно. Машины, в разы, увеличив численность к исходу дня, подобно стаду баранов послушно неслись по дорожным тропам, отсвечивая габаритными огнями.

Сумерки по-хозяйски вползали в город, неся на хвосте ночь и её подружек – звёзд.

***

В маленьком уютном парке неподалеку от железнодорожного вокзала, выбрав не слишком освещенное место, на скамейке, прижавшись друг к другу, ворковала молодая парочка. Скамейка находилась как бы в выемке, прикрытая с боков и сзади густым декоративным кустарником, поэтому увидеть её можно было, только подойдя поближе.

– Коля, ты, когда познакомишь меня с родителями? – застенчиво потупив взор, спросила девушка.

Юноша замешкался, потом извиняющим тоном протянул:

– Они сейчас в Таиланде зависли, отдыхают. Как приедут, так сразу. Могу с братом познакомить, если хочешь.

– Вот ещё! Приставать начнет…

Издалека, сначала чуть слышно, а затем всё явственней по мере приближения донеслось: ширк… ширк… ширк. Спустя мгновенье мимо, тяжело дыша, пробежал мужчина средних лет, плотный, с короткой стрижкой, одетый в синие шорты, зелёную майку и белые кроссовки. К молекулам пота, шлейфом тянувшимся за убегающим, на какую-то долю секунды примешался другой – странно-непонятный, с привкусом мускуса. Девушка принюхалась и даже привстала с места, но концентрация чужого была настолько мала, что она тут же успокоилась и села обратно на скамейку.

– Третий круг делает… последний, похоже. Спекся мужик, – уверенно произнес юноша и положил руку девушке на колено. – Брату-то зачем? У него семья, дети… Не хочешь пробежаться?

– От кого бегать, от тебя или от брата? – рассмеялась та, убирая руку с колена.

– Тань, ты чего? – огорчился он то ли от её слов, то ли оттого, что поставили на место, в зародыше пресекая поползновение.

Напротив них через дорожку, со стороны деревьев, где сквозь темнеющую завесу сумерек тепло переливались огоньки города, раздался хруст. Словно кто-то нечаянно наступил на сухую ветку. Девушка вздрогнула и плотнее прижалась к юноше.

– Да ладно тебе, – теперь рассмеялся Коля. – Чего испугалась? Кошка, поди, или собака… на ночную охоту вышла. Мало ли их тут шляется…